Последствия серии терактов, потрясших Францию вечером 13 ноября, будут столь масштабны, что оценить их в полном объеме сегодня просто невозможно. Ответственность за преступления взяла на себя террористическая группировка «Исламское государство» (ИГ, в России запрещена решением суда). Государственные деятели пока констатируют глобальность угрозы и предлагают первые меры срочного реагирования, чтобы не допустить повторения парижской трагедии в других странах. Российские политики предлагают свои методы. Усиление контроля на транспорте и в интернете, закрытие границ на въезд и выезд, переключение политической повестки на внешние угрозы — похоже, после 14 ноября мы будем жить в совершенно новом дивном мире. Но есть ли у нас выбор? «Лента.ру» пытается разобраться в сложившейся ситуации.
Казалось бы, очевидная мера, однако требующая расшифровки. Уже днем в субботу, 14 ноября, в Национальном антитеррористическом комитете (НАК) сообщили о том, что вся система обеспечения безопасности в России приведена в повышенную готовность. НАК призвал и самих россиян «проявить большую ответственность и бдительность перед лицом новых вызовов и угроз со стороны международных террористических организаций».
Что это может означать для нашей повседневной жизни? За формулировкой «усиление мер безопасности» стоят вполне конкретные вещи. «Объекты инфраструктуры, прежде всего транспортные, места массового скопления людей, государственные границы нуждаются в дополнительном контроле», — отметил в комментарии «Ленте.ру» вице-спикер Госдумы от «Справедливой России» Николай Левичев. Российский опыт борьбы с терроризмом показывает, что в таком контроле может нуждаться почти любой объект: жилые дома, школы, больницы, железнодорожные вокзалы и аэропорты.
Какие бы неудобства это за собой ни повлекло, в обществе вряд ли возникнут нарекания, ведь угроза более чем реальна. Однако властям неизбежно придется искать новые организационные и технические решения для того, чтобы обеспечить эффективный контроль. Например, в московском метро, где детальный досмотр входящих затруднен из-за большого пассажиропотока. Внутренние паспорта с биометрическими данными, поголовная дактилоскопия — пожалуй, ни одна инициатива такого рода, еще вчера встреченная бы либералами в штыки как признак чрезмерного «закручивания гаек», сегодня не покажется чрезмерной.
Отдельный вопрос — усиление мер безопасности в интернете. Уже известно, что парижские террористы координировали свои действия и вообще общались посредством мессенджера Telegram. На эту платформу они перешли после того, как администрация Facebook и Youtube стала активно удалять их аккаунты. В России проблемой блокировки лояльных ИГ пользователей соцсетей озаботились лишь недавно, однако и это лишь частичное решение проблемы. На повестке дня — выявление через интернет террористов и их пособников, предупреждение возможных атак, пресечение финансирования террористической деятельности. Ранее в России были приняты законы, которые могут этому способствовать (например, закон о хранении мета-данных), но, возможно, потребуются и дополнительные ограничения. Хотя, конечно, тут все сильно зависит от эффективности спецслужб.
О решении полностью закрыть границы Франции на въезд и выезд президент страны Франсуа Олланд объявил уже в ночь на 14 ноября. Не следует ли и нам пойти на подобные радикальные меры? Пускать ли иностранцев к себе? Выпускать ли россиян за рубеж?
Ужесточить контроль на границе и даже закрыть Россию на въезд предлагает вице-спикер Госдумы от ЛДПР Игорь Лебедев. Он напомнил «Ленте.ру», что уже после катастрофы российского А321 на Синайском полуострове фракция либерал-демократов предлагала пригласить на правительственный час в нижнюю палату директора ФСБ Александра Бортникова для обсуждения ситуации. Парламентарии в результате решили подождать первых данных расследования, однако теперь ЛДПР намерена снова инициировать приглашение Бортникова. И речь может идти уже не об абстрактном обсуждении, а о конкретных мерах.
«Безусловно, необходимо усилить контроль, особенно на границе с такими государствами, как Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. Я понимаю, что наверняка многие из них на нас обидятся, но мы должны в первую очередь заботиться о наших гражданах. А из-за того, что у нас с этими странами границы практически открытые, через это направление в нашу страну могут попасть террористы-смертники. Может быть, надо даже пойти по примеру Франции и на какое-то время полностью закрыть границы», — заявил парламентарий «Ленте.ру».
Ничего подобного в нашей истории пока не случалось. ХХ век приучил россиян к мысли, что граница на замке — это репрессивная мера, а не вопрос обеспечения безопасности. Наиболее очевидные кандидаты на закрытие совместной с Россией границы — страны Средней Азии и Закавказья, поскольку логичнее всего предположить, что именно оттуда на нашу территорию могут проникнуть террористы-смертники и оружие. Впрочем, слово «логика» впору если не забыть, то наполнить новым смыслом: после наплыва мигрантов, пережитого Европой летом 2015 года, фанатика-камикадзе из Берлина можно ожидать с той же вероятностью, как из Средней Азии. История Варвары Карауловой (а до нее — русского джихадиста Дмитрия Соколова) напоминают нам, что террористы могут завербовать кого угодно. Рядом с телом одного из убитых в Париже террористов обнаружен паспорт гражданина Сирии, зато единственный преступник, чью личность удалось установить, — коренной француз. Около двух тысяч россиян, по данным МВД, воюет сейчас в рядах ИГ. Да и в Европе наверняка найдутся образованные, немного оторванные от общества студентки, которые прямо сейчас изучают в рамках курса философии Коран и переписываются по интернету с парнем с Ближнего Востока.
По данным ФМС, российскую границу ежегодно пересекают 17 миллионов иностранцев, 7-8 миллионов встают на миграционный учет. Закрытие границ — это нарушение деловых и культурных связей, огромный ущерб для экономики, начиная с туристической отрасли и заканчивая нехваткой в России рабочей силы, пополняемой за счет мигрантов из стран бывшего СССР.
А вот ограничивать ли выезд россиянам — вопрос посложнее. Лебедев считает, что в такой мере нет необходимости. Правда, есть вопрос морального плана: может ли государство позволить своим гражданам спокойно приобретать рождественские туры в Европу, когда очевидно, что после 14 ноября вся Европа — это фронт необъявленной глобальной войны? Любопытно, что за считанные часы до того, как в Париже прозвучали первые выстрелы, главный юрист КПРФ, депутат Госдумы Вадим Соловьев предложил ввести для выезжающих процедуру ознакомления с уровнем террористической опасности в той стране, куда человек собрался на отдых или по работе. Заслушал информацию, принял к сведению, расписался о прохождении «инструктажа» — лети!
Идея была немедленно раскритикована и осмеяна как попытка введения выездных виз. Однако после терактов в Париже мы еще посмотрим на эту мысль под другим углом. Далеко не все граждане — информационные маньяки, в режиме нон-стоп узнающие из интернета и телевидения новости об обстановке в той или иной стране. Возможно, многие после индивидуального предупреждения откажутся от поездки — и правильно сделают. И пожалуйста, давайте не иронизировать насчет того, что это поправит дела курортов Крыма и Краснодарского края.
Кроме того, не будем забывать, что в Европу летает не только столичный средний класс, чтобы делать селфи на фоне Эйфелевой башни. Разветвленные террористические сети наверняка включают в себя и российских граждан, которые могут играть роль… кого? Связных? Кассиров? Вербовщиков? Боевых единиц для неизвестных нам террористических ячеек? Чем больше вариантов, тем сильнее желание сказать: пусть уж спецслужбы ловят их по месту жительства. В конце концов, глобальность терроризма строится на прозрачности границ. Закрыть их — и преступникам сразу станет на порядок труднее.
Первые шаги к ограничению выезда уже сделаны: с 6 ноября российские самолеты не летают в Египет, депутаты Госдумы предложили приостановить также авиасообщение с Турцией и Тунисом. Разумеется, проще и дальше ограничивать выезд именно так, техническими мерами. Чтобы провозгласить закрытие границы на выезд, пришлось бы принять непростое политическое решение. Но на другой чаше весов могут оказаться чьи-то спасенные жизни.
Самое опасное — это угроза разрастания «Исламского государства» (ИГ). В России, в отличие от Франции, ислам — одна из традиционных религий, но само по себе это не означает, что российские мусульмане попадают в «зону риска». Нужны дополнительные факторы. И они могут возникнуть. «В том же Дагестане каждый второй молодой человек — безработный. Каждый второй молодой человек, окончивший вуз, не может найти работу по специальности. А бедность — питательная среда для преступности и для терроризма», — напоминает «Ленте.ру» лидер КПРФ Геннадий Зюганов. По его словам, фракция коммунистов в Госдуме готова предложить поправки в федеральный бюджет на 2016 год — деятельность силовых структур и спецслужб там профинансирована хорошо, а вот на «социалку» Зюганов хотел бы прибавить.
Разумеется, «левые» всегда будут выступать за повышение зарплат и пенсий — из чувства классовой солидарности. Однако поправки в бюджет могут в любом случае потребоваться, ведь «силовая» его часть сверстана все-таки без учета той глобальной угрозы, с которой мы столкнулись 13 ноября.
Внешнеполитическая повестка и вопросы безопасности неизбежно выйдут на первый план и во внутриполитическом поле. Способна ли Россия ответить на глобальные угрозы? Это главный вопрос уже фактически начавшейся кампании по выборам депутатов Госдумы. Запрет на ввоз пармезана, сборы на капитальный ремонт, импортозамещение, цены на продукты — все это уже не покажется проблемами первостепенной важности. Тем более что при объединении усилий России и европейских стран в борьбе с терроризмом противостояние с Западом может, наконец, смениться сотрудничеством.