Нынешняя волна террора — третья в истории Пятой республики. За последние шестьдесят лет Франция пережила множество террористических атак, которые осуществляли борцы за свободу Алжира, ультраправые, палестинцы, армяне и исламисты. И нельзя сказать, что французы всякий раз бескомпромиссно сражались и выходили победителями.
В 1958 году алжирские боевики из Фронта национального освобождения (ФНО) открыли огонь по машине бывшего генерал-губернатора Алжира, министра информации Жака Сустеля. Этот теракт считается первым в истории Пятой республики. По счастливому стечению обстоятельств Сустель не пострадал. Но в том же году алжирцы расстреляли четверых парижских полицейских, вызвав ярость префекта столицы Мориса Папона. В ответ он организовал рейды по районам компактного проживания алжирцев: были задержаны свыше пяти тысяч человек.
Это вызвало возмущение левой интеллигенции: методы Папона называли гестаповскими, а места временного содержания задержанных алжирцев — концлагерями. Однако эффективность действий французских силовиков под сомнение никто не ставил: за три года при содействии добровольных помощников из алжирской диаспоры в Париже были разгромлены более 60 подпольных групп ФНО, предотвращены взрывы башен телецентра, теракты в аэропортах и метро, а также заражение парижского водопровода.
Тем временем де Голль, ранее твердо убежденный, что Алжир должен оставаться колонией Франции, пересмотрел свои взгляды, рассудив, что минусов от этого больше, чем плюсов. Не все силовики разделяли точку зрения генерала. После референдума в январе 1961-го, на котором большинство алжирцев высказались за независимость, недовольные военные создали «Секретную вооруженную организацию» — ОАС. Отлично законспирированная, она располагала агентами во всех силовых ведомствах, складами и тренировочными лагерями в Бельгии, ФРГ, Испании и Италии.
ОАС совершала покушения на сторонников независимости Алжира, чиновников и лояльных президенту военных. Доставалось и простым гражданам. В июне 1961 года ОАС подорвала железнодорожный путь под скорым поездом Страсбург — Париж. Состав сошел с рельсов, погибли 28 человек, пострадали более ста.
На атаки правых террористов алжирские борцы за свободу ответили удвоенной волной террора. За один только сентябрь 1961 года в Париже 11 полицейских были убиты и 17 — ранены. На похоронах погибшего стража порядка Папон провозгласил: «За каждого убитого они заплатят вдесятеро!» и дал негласное указание подчиненным не миндальничать с алжирцами, пообещав прикрыть их в случае необходимости.
В Париже снова прошли массовые аресты, причем заодно с алжирцами хватали марокканцев, тунисцев, а иногда даже испанских и итальянских иммигрантов. На допросах широко применялись пытки и психотропные вещества, родственников предполагаемых террористов брали в заложники. Тела особо несговорчивых алжирцев нередко всплывали в Сене со связанными за спиной руками.
Когда Папон объявил комендантский час для алжирцев, которых в Париже насчитывалось 150 тысяч, ФНО призвал дать отпор распоясавшемуся префекту и выйти на демонстрацию в центр столицы с женами и детьми. На несанкционированную акцию собрались более 40 тысяч человек. На мостах Сен-Мишель и Нейи, на бульварах Осман и Сен-Мартен алжирцев встретила вооруженная полиция. В ход пошли дубинки, а потом и вовсе открыли огонь боевыми патронами. Возникла паника, в образовавшейся давке погибли люди. Арестованных отвозили в полицейское управление. Там, во дворе, многих забили до смерти. Трупы и раненых сбрасывали в Сену. До сих пор неизвестно, сколько человек погибли: по официальным данным — 48, по неофициальным — более 200. Тысячи были депортированы в Африку. Эти события во Франции долгие годы замалчивались: лишь в 2001-м парижские власти принесли извинения и открыли памятную табличку на мосту Сен-Мишель, где жертв было больше всего. Однако до сих пор вокруг «черной ночи 17 октября» ведутся ожесточенные споры. Чего же хотели демонстранты — просто выразить свой протест, как уверяют левые, или сжечь Нотр-Дам и Дворец Правосудия, как утверждают правые?
Если террор ФНО после предоставления Алжиру независимости пошел на спад, то ОАС трудилась не покладая рук. Правые боевики сделали ставку на атаки малыми группами, наводя ужас на обывателей: закладывали бомбы в кафе и кинотеатрах, убивали чиновников, депутатов и журналистов, стреляли по простым прохожим. В общей сложности от их рук погибли более тысячи человек. На президента Шарля де Голля устроили 13 покушений, еще 15 спецслужбам удалось предотвратить. ОАС была окончательно разгромлена лишь в 1963 году. Те из ее верхушки, кто не успел бежать за границу, попали в тюрьму, а позже вышли по амнистии. Многие из непосредственных организаторов терактов были казнены.
Десятилетие спустя Францию потрясла новая волна террора — на сей раз палестинского. Атаковали в основном израильтян или связанных с ними чиновников и бизнесменов. Именно тогда впервые прогремело имя бывшего венесуэльского студента Карлоса Ильича Рамиреса Санчеса по прозвищу Шакал.
За терактами обычно стояли радикалы из Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) и Революционного совета «Фатх», ко всему прочему враждовавшие друг с другом. Карлос Шакал работал на НФОП и вскоре взял в свои руки руководство операциями в Европе. Первой его громкой акцией стали взрывы трех заминированных автомобилей возле зданий новостных агентств, выказывавших симпатии к Израилю. 13 января 1975 года Шакал организовал нападение на самолет компании «Эль Аль» в аэропорту Орли: он лично дважды выстрелил из гранатомета по лайнеру, но промахнулся. Через четыре дня повторил попытку — опять не попал. Служба охраны аэропорта блокировала Шакала и трех его сообщников-палестинцев в туалете, но Карлосу удалось скрыться. Спустя полгода его чуть было не схватили: выдал бывший сообщник Мохаммед Мухарбаль. Однако во время операции по задержанию Карлос убил Мухарбаля, а также двух сотрудников разведки — и сумел уйти.
Позже Шакал порвал с палестинцами, был исключен из НФОП и пустился в свободное плавание. Последние свои теракты на французской земле он, как считается, совершил в 1982-1983 годах — четыре взрыва на железнодорожных вокзалах и в поездах. Тогда погибли 11 человек, около 150 были ранены. Поняв, что петля вокруг него затягивается, Карлос бежал за границу. Тремя годами ранее теракты во Франции прекратил и Революционный совет «Фатх», переключившийся на борьбу с «изменниками и раскольниками» в самой Палестине.
О палестинском терроре во Франции помнят хорошо, но зачастую забывают о терроре армянском. В 1970-80-е армянские террористические организации развили по всему миру невиданную активность.
Непосредственно в Пятой республике действовали две из них — «Бойцы за справедливость в отношении геноцида армян», или ДжСАГ, связанная с партией «Дашнакцутюн», и марксистская АСАЛА — «Армянская секретная армия освобождения Армении». Несмотря на различия в идеологии, обе группы выступали за объединение всех армянских земель, а в качестве средства борьбы использовали теракты против турецких дипломатов, чиновников и простых граждан. За девять лет ДжСАГ записала на свой счет 20 убитых турецких дипломатов и членов их семей, АСАЛА — восемь. В 1983 году АСАЛА организовала взрыв в аэропорту Орли возле стойки «Турецких авиалиний». Погибли восемь человек, лишь двое из которых оказались турками — среди жертв были четверо французов, американец и швед.
Двумя годами ранее два армянских боевика открыли в Париже огонь из автоматов по трем туркам. Двое были ранены, один из них — советник по религиозным вопросам Теджелли Ары — потом скончался в больнице. Третий, атташе по вопросам труда Решат Моралы, попытался скрыться. Он забежал в кафе, но владелец заведения вышвырнул его на улицу — прямо под пули убийц, сочтя, что посетитель ближневосточной внешности ему ни к чему. Позже, впрочем, он объяснял, что просто испугался.
Армянский терроризм пошел на спад к середине 1980-х. Сложно сказать, что сыграло большую роль — ликвидация ли турецкими спецслужбами лидеров группировок или тот негативный образ, который складывался вокруг борцов за Великую Армению по всему миру.
Во Франции вспоминать армянский терроризм не очень любят — во многом потому, что в борьбе с ним Париж отнюдь не продемонстрировал твердости и непримиримости. Более того, после теракта в Орли в прессу просочились сведения о негласном соглашении армянских террористов и французских властей, в соответствии с которым армяне не совершали терактов на французской земле, в обмен на то, что Париж разрешал террористам свободно пользоваться аэропортами. В пользу этой версии говорит и то, что до теракта в Орли армянским террористам во Франции выносились крайне мягкие приговоры, особенно по сравнению с другими странами. Однако, осуществив теракт в Орли, АСАЛА эту договоренность нарушила.
Фундамент нынешней — третьей по счету — волны террора был заложен в 1990-х годах, когда в Европе возникли первые ячейки исламистов. Они рассматривали европейские страны как базу для внешней деятельности: здесь можно было собирать деньги, вести пропаганду среди мусульманской общины, из Европы удобно руководить и направлять. Эта политика изменилась в 2000-х годах, когда исламисты начали воспринимать Европу не как базу, а как цель.
Но Франция была исключением. Пятая республика столкнулась с исламистским террором раньше остальных стран Европы — в середине 1990-х. Боевики из Вооруженной исламской группы (ВИГ), пытаясь заставить Париж прекратить поддержку светского режима в Алжире, захватили в 1994 году самолет А300, выполнявший рейс по маршруту Алжир — Париж. Они планировали взорвать борт с 220 пассажирами над Эйфелевой башней. По пути лайнер сел на дозаправку в Марселе, где его штурмом взяли бойцы французского спецназа, причем никто из заложников не пострадал.
В следующем году Париж потрясла серия террористических атак в метро: экстремисты заложили 11 бомб, из которых взорвались пять. Погибли восемь человек, 179 получили ранения. К тому моменту, как французские спецслужбы вышли на подозреваемых, большинству из них удалось бежать за границу. Процесс экстрадиции одного из них из Великобритании занял более 10 лет. Лидер группы Халед Келькал погиб при аресте. Годом позже исламисты повторили теракт, уже на линии электропоездов — погибли четыре человека, пострадали 170.
Взрывы середины 1990-х оказались лишь предвестием волны исламистского террора, которая началась в 2012-м с нападения на еврейскую школу в Тулузе. В 2013-м исламист ранил в Париже французского солдата, в декабре 2014-го в Туре, Дижоне и Нанте один за другим произошли три теракта, а через две с небольшим недели люди с автоматами вошли в редакцию «Шарли Эбдо».
Исторический опыт показывает, что успех или неудача борьбы с террором во Франции зависят прежде всего от политической воли руководства страны. Понятно, что времена изменились, и Олланд не даст ни одному из силовиков тех полномочий, которые имел префект Папон. Сумеет ли нынешняя Франция, не желающая отказываться ни от секуляризма, ни от мультикультурности, найти ответ на новый вызов?