Новый фильм Анны Меликян, названный просто «Про любовь», вскоре выйдет на экраны. В ожидании премьеры режиссер рассказала «Ленте.ру» про то, что творится у нее в душе — и про любовь тоже.
«Любовь — это ощущение жизни. Нет любви — нет жизни, остается просто существование, это все мертвечина, жизни там нет.
Жить можно без любви, но сложно, не на что опереться, не на чем строить смыслы. Тогда можно построить все на ожидании любви, тоже дело, какое-то время протянешь».
«Я люблю Париж. За то, что это самый гулятельный город в мире, вот Москва совсем не гулятельная. И гулять в Париже можно не только влюбленной, в обнимку, вцепившись в мужскую руку. Наоборот, когда ты гуляешь так, то ничего, кроме конкретного человека рядом, не видишь, города не видишь. В Париже хорошо гулять одной и думать, думать, думать. Сидеть в кафе, где стулья расположены как в партере, чтобы удобно было сидеть и глазеть на прохожих, и где совершенно нормально заказывать только маленькую чашечку эспрессо и сидеть сколько хочешь, а не брать, как у нас, в довесок тирамису, которого не очень-то и хотелось, но чтобы не встречаться взглядом с официанткой, а то не дай Бог подумает, что, возможно, у тебя нет денег, и как-то презрительно на тебя посмотрит за твой неполноценный заказ, а потом, как только доешь это переслащенное тирамису, так и начинаешь собираться под недобрым взглядом все той же официантки, конечно, недовольной тем, что ты уже все съела и занимаешь место. В Париже ничего этого нет, сиди со своей чашечкой кофе сколько хочешь, смотри на людей, подставляй лицо солнцу и мечтай.
За что я люблю Москву? Вот если б только знать! В этом городе все не так, и пробки, и экология, и отсутствие солнца, все против человека, но почему же так всегда скучаешь по этому городу, и сюда всегда хочется вернуться. Потому что здесь все мое, все, что ты есть, имеет отношение к этому городу. И самая главная ценность этого города — это люди. Сложные, сумасшедшие, добрые и злые, все какие-то ну очень непростые, сложносочиненные и очень интересные. Только здесь ты можешь выйти из дома и вдруг познакомиться с человеком, который тебя удивит. А этого там много сегодня, и так редко, когда кто-то тебя удивляет.
Однажды мне было плохо, и я решила поехать в Нью-Йорк — лучший город на Земле, вот просто взяла и улетела. И полегчало там. А знаете почему мне стало лучше? Там все улыбаются тебе, они это делают так талантливо, уж я-то могу отличить плохую игру от хорошей, они все там оскароносные прямо, молодцы. Короче, когда тебе все улыбаются, тебе легче. Так это устроено. И надо самой улыбаться, да, и это возымеет обратный эффект, поверьте, станет легче».
«Ко мне всю жизнь тянутся люди со странностями, ну не с патологиями (хотя и такие бывают), но, в общем, странные. И это странно, конечно, почему они ко мне тянутся, ведь сама я ни фига не странная, самая обыкновенная.
И еще меня удивляет, что меня постоянно спрашивают журналисты о моих “странных” героинях. Я, честное слово, не понимаю, почему они странные. Вот у Киры Муратовой странные, а у меня обычные, как в жизни.
Мне кажется самое неприятное качество, которым может быть наделен мужчина — это жадность. Даже не тупость, глупость и отсутствие чувства юмора, что само по себе тоже неприятно. Потому что бывает, к примеру, мужчина тупой, но в общем добрый и обаятельный, и еще какими-то хорошими качествами обладает, чтобы как-то компенсировать отсутствие ума. Но когда мужчина жадный, тут уже ничем не перебить, так это отвратительно».
«Мне иногда кажется, что во многих других сферах я была бы более успешна, но я как будто специально выбрала самую сложную для себя область, неподъемную, чтобы мучиться, мучиться и мучиться.
Из меня получилась бы хорошая секретарша, аккуратная и ответственная. Я очень, очень трудоспособна, я могу работать много. Я могу делать любую физическую работу — могла бы вагоны разгружать или на конвейере работать! Но почему-то снимаю кино. Это страшно, это невозможно, это никто не поможет, это ты один на один, это планка, до которой ты не можешь дотянуться! Это страшно каждый раз, как в первый! Это любовь, которая меня захватила и уж точно до конца жизни не выпустит! Я была бы прекрасной секретаршей…
Что я делаю, когда мне плохо? Сначала я использую все известные мне маневры и сбивающие пути, пытаюсь максимально загрузить себя работой, уйти в люди, в радость, танцы и истеричное веселье, говорю себе набор из всем известных фраз – «любовь зла...», «это еще неизвестно кому больше повезло», «все всегда к лучшему» и все такое прочее. Если ничего не помогает, то тогда я признаюсь себе: «Да, ты влипла, тебе плохо, и у тебя сейчас очень, очень, очень плохой период». И тогда я впускаю в себя эту боль, и она входит в меня со всей своей мощью, как будто в тебя воткнули нож и крутят там внутри. И я просто терплю, а что еще остается, и использую уже другой набор знакомых фраз — «Господь терпел и нам велел», «И это пройдет», что–то там еще про свет в конце тоннеля и открывшуюся форточку было, ну и т.д.
Ну пострадать я люблю, радуюсь я тоже неплохо, но страдаю результативней. Как правило, с фильмом на исходе».