Президент России Владимир Путин обратился 3 декабря с посланием Федеральному собранию, осветив широкий круг проблем — от «турецкого кризиса» до рецессии в экономике. «Лента.ру» проанализировала речь главы государства и выяснила, что, помимо внешнеполитической повестки, на которой сконцентрировались все наблюдатели, в выступлении содержится важный призыв — к реформам внутри страны.
Никто не сомневался, что Путин начнет с самых горячих точек внешнеполитической повестки — Сирия, конфликт с Турцией, борьба с террористами ИГ («Исламское государство», запрещенная в России террористическая группировка — прим. «Ленты.ру»). Именно так и произошло. Однако лейтмотивом тут стала не столько геополитическая, экспертная составляющая, сколько эмоциональная, призванная показать: борьба с терроризмом — это для России не далекая «чужая» история на неведомых берегах Леванта, а личная боль и личные потери.
Поэтому в Георгиевский зал Кремлевского дворца были приглашены не только летчики, воевавшие в Сирии, но и вдовы двух погибших военнослужащих, поэтому все началось с минуты молчания. Путин подчеркнул, что Россия воюет с терроризмом с 1990-х, напомнил о захвате заложников в Буденновске, Буйнакске, Москве, указав на прямую связь между трагедиями, задевшими в разные годы почти всех россиян, и нынешними событиями на Ближнем Востоке.
Логическая цепочка в его изложении выглядит так: мы сломали хребет терроризму в России — угроза сохраняется, особенно в Сирии, где много выходцев из России воюет на стороне ИГ — если они вернутся к нам, то будут мучить и убивать — поэтому мы должны остановить их на дальних подступах.
О том, что для этого нужны совместные усилия всех стран, Путин лишь обмолвился. Он фактически объяснял парламентариям логику российского вмешательства в сирийский конфликт. «Эти решительные действия поддержаны российским обществом», — Путин напомнил собравшимся, что предлагаемая им концепция не противоречит воле избирателей, которым, кстати, предстоит в 2016 году выбирать новый депутатский корпус.
О грядущих выборах в Думу Путин тоже упомянул, однако, против ожидания, вовсе не для того, чтобы расставлять важные акценты о желательности тех или иных сил в новом составе нижней палаты. А для того, чтобы процитировать историка Карамзина и напомнить будущим кандидатам о любви к Отечеству и сплоченности во имя его блага: «Мы можем спорить о путях решения тех или иных проблем. Но мы должны сохранить нашу сплоченность, помнить, что главное для нас — Россия». Прямой, прикладной вывод из этого применительно к избирательной кампании — необходимость честной, прозрачной, добросовестной конкуренции. Но не только это. Тезис о единстве во имя России оказался едва ли не основным в послании — а может, и вообще единственным внутриполитическим месседжем.
В сущности, Путин не стал инициировать новую дискуссию в обществе. В этой связи можно вспомнить, какой вал критики поднялся в 2014 году после сравнения Крыма с Храмовой горой. В нынешней речи Путина весьма трудно найти аналогичный по степени накала тезис, тут установка иная — на склейку, сшивку социальной ткани. Отношения с Западом в послании не упомянуты, США — один раз, и то косвенно; западникам и славянофилам спорить не о чем. Политически дается установка на укрепление единства: в социальной сфере — посредством поддержки уязвимых групп населения, в экономике — через отказ от давления на бизнес, снятие подспудно существующего противостояния «власть — бизнес».
«Власть должна слышать людей, объяснять суть возникающих проблем и логику своих действий, видеть в гражданском обществе и бизнесе равных партнеров», — подчеркнул президент. Отдельно Путин пообещал запуск специальной программы президентских грантов для поддержки НКО в малых городах и селах, а также введение статуса НКО — «исполнителя общественно-полезных услуг» для тех организаций, «которые зарекомендовали себя как безупречные партнеры государства». Обладатели этого статуса получат ряд льгот и преференций. Более того, НКО предложено участвовать в оказании социальных услуг, финансируемых за счет бюджетов, — на эти цели муниципалитеты и регионы могут направлять до 10 процентов средств соответствующих программ.
«Было бы хорошо распространить это на все остальные социальные сферы — культуру, здравоохранение, образование, — комментирует «Ленте.ру» член Общественной палаты РФ, глава постоянной комиссии по развитию некоммерческих организаций СПЧ Елена Тополева-Солдунова. — И создать условия, чтобы это реально происходило. Для этого нужно снижать барьеры, обучать НКО, стимулировать власти, чтобы они пускали НКО на этот рынок. Это серьезная работа, и хорошо, что задача поставлена на столь высоком уровне. Теперь было бы важно принять "дорожную карту" по допуску негосударственных поставщиков на этот рынок. В принципе, она уже разработана правительством, ее можно было бы доработать и как можно скорее принять. И обязательно кто-то должен отвечать за реализацию, за эти показатели».
В рамках такой концепции общество, бюджетники, бизнесмены перестают быть рецепторами благ, выдаваемых государством, и становятся его равноправными партнерами.
О важности свободы предпринимательства Владимир Путин говорит не первый раз. Но, пожалуй, впервые глава государства апеллирует к экономическому либерализму на фоне дефицитного бюджета.
Путин подчеркивает, что сбалансированность федеральной казны — «важнейшее условие макроэкономической устойчивости и финансовой независимости страны». Это не только оправдание традиционно консервативной позиции Минфина, но и недвусмысленный сигнал лоббистам — впредь государство будет вести себя гораздо сдержаннее. В то же время «майские указы» надо исполнять, программу маткапитала продлевать еще на два года, дорогостоящие медицинские операции финансировать, а оказавшиеся в зоне риска строительство, автомобилестроение, железнодорожное машиностроение поддерживать.
Многие из институтов развития, по словам Путина, «превратились в настоящую помойку для "плохих" долгов». В наиболее критическом положении сейчас находится Внешэкономбанк. Его задолженность перед кредиторами достигает 1,2 триллиона рублей. Чуть меньше половины этой суммы — еврооблигации. Правительство так и не нашло вариантов, позволяющих с наименьшими потерями для казны спасти ВЭБ от дефолта. Между тем в конце ноября «Ведомости» сообщали о скорой отставке главы банка Владимира Дмитриева, занимавшего этот пост больше десяти лет.
Долговое пике ВЭБа лишает российскую экономику важнейшего источника «длинных» и сравнительно недорогих денег. В то же время, амнистия капиталов, которая была призвана вернуть в страну миллиарды, а то и триллионы, выведенные за постсоветский период, к ощутимым результатам пока не привела. В октябре глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин сообщал, что подано не более 200 заявлений от потенциальных амнистируемых.
«Предложенная процедура сложна, гарантий недостаточно», — признает Путин. Президент предложил продлить амнистию еще на полгода. А правительство должно в короткие сроки внести коррективы в соответствующее законодательство.
Не менее важным можно считать и призывы главы государства «активнее использовать инвестиционный потенциал внутренних сбережений». По словам Путина, необходимо упростить процедуру выпуска и приобретения корпоративных облигаций. А для мотивации потенциальных рантье, президент предложил освободить от налогообложения купонный доход по корпоративным облигациям. Но чтобы внутренние резервы поддержали отечественный реальный сектор, налоговых льгот может оказаться недостаточно. По крайней мере, при сохранении высоких темпов инфляции и дальнейшем падении реальных доходов граждан.
«Посланием национальной безопасности, правовых гарантий и экономического роста» назвал речь Путина гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. «Основой, конечно, была “дорожная карта” улучшения экономической ситуации и инвестиционного климата с целью перехода к экономическому росту, которую обозначил президент, — сообщил эксперт «Ленте.ру». — У него, надо сказать, явно была возможность говорить о безопасности, о Турции, о санкциях, о терроре, но, к счастью, он этой возможностью воспользовался лишь как рамкой для разговора об экономике».
«Из тех мер, которые он предложил, я бы выделил возвращение бюджетных средств в систему федерального казначейства и установление критерия конкурентоспособности в виде доли экспорта несырьевых товаров, — отмечает эксперт. — Это абсолютно разумный критерий, причем он конкретно, ясно меряется, его можно посчитать».
Расширение свободы должно сопровождаться гарантиями стабильности системы, подчеркивает Орлов, отсюда правило «дефицит не более трех процентов», то есть кредиты предпринимательства не должны отягощать бюджетную систему. При этом необходимы адресная помощь наименее обеспеченным гражданам, доступность высокотехнологичных видов медицинской помощи. Таким образом, Путин предлагает в непростых (но не критичных, как он сам отметил) условиях сохранять баланс между определенной экономической либерализацией и жесткостью властной конструкции.
«Послание можно оценивать с двух точек зрения: по сравнению с прошлым посланием и относительно задач, которые стоят перед государством, — прокомментировал выступление Путина «Ленте.ру» президент Центра политических технологий Игорь Бунин. — В прошлом послании было много про "Русский мир", Украину, про то, что у нас с экономикой все в порядке, мы хорошо держимся. Сейчас об Украине и "Русском мире" ничего не говорилось, это послание скорее экономическое».
Игорь Бунин тоже отмечает эмоциональность первой части послания, посвященной Турции. «Но при всех эмоциях в том, что касается Турции, присутствует и рацио: если и будет эскалация ответных мер, то, с моей точки зрения, относительно умеренной», — считает он.
А вот в экономике, по мнению эксперта, пока «не видно никаких больших реформ, есть ощущение тупика». «Из экономических вещей главное — это попытка немножко приструнить силовые структуры по отношению к бизнесу, — говорит Бунин. — Это важно, но пока не дает большого эффекта. Также желание облегчить жизнь бизнесменам: сохранить ту же налоговую нагрузку, дать возможность для репатриации капиталов — все это есть. Но проблема другого делового климата, который нужно создавать не точечными изменениями, а более широкой программой, пока не поставлена».
И самое главное, что отмечает специалист: «Это не военное послание, не призыв к мобилизации, не призыв к созданию "Русского мира", а призыв реформировать, изменить страну. И я считаю, это очень важный шаг по сравнению с посланием 2014 года».