В «Фонде матери» состоялась встреча бывших соратников по движению «Демократическая Россия» (ДР), на которой они собирались вспомнить события 90-х годов. Мероприятие организовал один из учредителей Демроссии, бывший главный редактор газеты «Президент» Лев Шемаев в качестве альтернативы прошедшему 20 октября юбилейному съезду организации.
Круглый стол проходил в камерной обстановке. На нем присутствовали около десяти бывших соратников-активистов, пара каких-то сторонних людей, а также сам Шемаев — все они расположились в небольшом зале. Почетными гостями стали социолог, брат Анатолия Чубайса Игорь и один из организаторов предвыборного блока ДР Владимир Комчатов.
На воротнике пиджака Шемаева красовался орден «За личное мужество». С собой активист принес несколько экземпляров газеты «Президент», которые он вынес из своего сгоревшего дома. Номера издания посвящены августовским событиям 1991 года и ситуации в Чечне. «Сегодня это стоит дорого, а завтра — очень дорого. В будущем, когда кушать нечего будет, за один такой номер отвалят кучу денег», — отметил Шемаев.
Мероприятие началось не по графику — ждали опоздавших, которые, похоже, не особо торопились на встречу. Из-за этого первая его часть проходила хаотично, непоследовательно. Описать ее можно одним словом — балаган.
Дискуссию начали с обсуждения современной новостной повестки. Собравшиеся говорили о проверках санэпидстанций на рынках, о том, как чукчи квасят капусту в общественном туалете, о проблемах российских фермеров и работе городских ярмарок, необходимости установки памятной доски Вере Кригер и перебоях с электричеством в Крыму. Активисты также затронули персону Путина, забастовки дальнобойщиков и вопросы внешней политики, а затем перешли к обсуждению отечественной истории — времен правления большевиков и Хрущева. Много обсуждали и фигуру Сталина.
В итоге собравшиеся пришли к выводу о том, что страна сходит с ума, происходит разрушение человека, граждане теряют уверенность в себе и перекладывают ответственность за свою судьбу в чужие руки. После этого, наконец, дело дошло до обсуждения непосредственно 90-х годов. Бывший активист-демократ Яков Шегидевич рассказал, как в августе 91-го года демонстранты переживали за свою жизнь, боялись танков и пуль, но все равно выходили на улицы.
«Благодаря в том числе активистам демократического толка удалось свернуть монополию той власти, которая покрывала нас сплошной ложью и привела к голоду в стране. Мы тогда понимали, что отступать некуда», — сказал он.
Лев Шемаев объяснил, как к власти пришли вторые секретари КПСС. В частности, он рассказал о создании ДР и процессе принятия декларации движения в Доме молодежи: «Стоим мы на балконе: я, Миша Шнейдер и Вова Боксер. Внизу, у сцены, огромная очередь, все толкают друг друга и лезут подписать декларацию, засвидетельствовать, что они тоже участники этого демократического движения. Я говорю: "Боксер, ты посмотри, кто лезет! Все комсомольцы, все коммунисты!" Он: "Плевать! Нам нужна численность!"
Эта численность нам в Демроссии потом очень сильно аукнулась, потому что, как говорил генерал-лейтенант Георгий Рогозин, пока пролетарии умственного труда сражались на баррикадах в августе 91-го года, буржуазия в лице комсомольско-партийно-профсоюзного состава по этим баррикадам карабкалась к власти и деньгам. Здесь вступает в силу известный исторический закон: революцию начинают романтики, совершают фанатики, а пользуются результатом мерзавцы и негодяи», — сокрушался он.
В итоге, по его словам, Демроссия своей исторической роли до конца не выполнила, ведь если бы она осталась в политике хотя бы на два года, все бы повернулось совершенно по-другому.
Шемаев осудил нынешнюю оппозицию. По его словам, сейчас в ней собралась шантрапа, никакого отношения к оппозиционной борьбе не имеющая. Главная ее вина — подмена революционной борьбы стебом, превращение ее в бизнес.
«Этот стеб — прикрытие очень умного проекта сегодняшней власти. Ей интересно представлять оппозицию как пятую колонну. Оппозиция всю Европу потихоньку доит, а на самом деле она провластная. Именно она и помогла и содействовала власти функционально и организационно отстроить современную систему управлению страной», — сказал Шемаев, при этом назвав Бориса Немцова «самым настоящим негодяем и баловнем семьи Ельциных».
После этих слов между Шемаевым и Шегидевичем возник конфликт. Активистка Нина Зыбина поддержала первого и отметила, что команда Немцова «тырила» средства на выборах и получала за свою политическую деятельность деньги. «Он такой же вор, как и Чубайс, только Чубайс более масштабный», — отрезал Шемаев. После этого Шегидевич ушел из зала, а оппонент оправдывал его поступок наивностью глубоко порядочного человека.
Затем Лев Шемаев рассказал о Владимире Рыжкове: «Первый митинг на Болотной. Я собирался выступить, Рыжков на трибуне, я его за брючину дергаю, а он заорал: "Если ты еще раз меня тронешь, я выброшу тебя отсюда через забор" (а с Рыжковым мы знакомы давно, еще когда была партия "Наш дом — Россия", весь его путь прошел через меня). После таких его слов я сник, таких вещей ожидать невозможно, и тут начинают выходить на трибуну коммунисты, националисты. Рыжкову наплевать, ему численность нужна. Когда я увидел, кто там выступает, то подумал: "Володя, большое тебе спасибо, я век буду тебя благодарить за то, что ты не дал мне выступить среди этой мрази, я бы уже никогда от этого не отмылся"».
При этом он отметил, что на Болотной никак не могло быть 160 тысяч митингующих, а максимум 30, поскольку даже на Манежной площади в начале 90-х не было не то что 160, но даже 100 тысяч человек.
В заключение темы оппозиции Шемаев рассказал про ЛДПР. Он отметил, что одновременно с появлением этой партии начало создаваться радио «Эхо Москвы». «Одним из первых после меня на этой радиостанции появился Жириновский. Я выходил из рубки, там вел репортаж Матвей "Говнопольский" Ганапольский, и шел по лестнице. Вдруг спускается Жирик, а навстречу ему Корзун. Они меня не видят, я-то еще иду из-за уголка. И Жириновский ему передает пачку денег. Я подошел и говорю: "Серега, это что здесь происходит?" Он покраснел: "Лев Сергеевич, ну мы же широкие демократы". Так за ним я закрепил кличку широкого демократа», — поделился он своими воспоминаниями.
По его словам, Жириновский к началу 90-х уже долгое время был в разработке у лубянской госбезопасности, но боялся одного-единственного человека — его, Льва Шемаева. Он сказал, что долгое время во время митингов тех лет Жириновский пытался пробраться на трибуну: «Я веду митинг, оборачиваюсь, смотрю — Жирик. Отдал кому-то микрофон, иду к лесенке и говорю: "Иди сюда, я тебе сейчас припечатаю прямо в морду своим ботинком!" Потом меня мысль-то ударила, и говорю: "Не-не-не, давай, иди, я тебе сейчас дам слово. Сейчас только расскажу, как Горбачев с Крючковым (председатель КГБ СССР — прим. «Ленты.ру») три раза заседали в ЦК, решая вопрос о создании партии и твоем назначении". После этого его ветром сдуло. Позже мне сказали, что у него "вездеход" (пропуск, который давал КГБ для своих людей)», — рассказал Шемаев.
Он признал ЛДПР самым талантливым и долгоиграющим проектом. Даже Ельцин его якобы боялся и всегда старался держать поближе к себе Шемаева, чтобы тот защищал президента от возможных провокаций со стороны Жириновского. «Он очень хорошо лег на менталитет россиян. Все уже стали забывать, что в 93-м году за него проголосовало 34 процентов избирателей. Сейчас эти цифры уже меньше из-за того, что ресурс, заложенный в этот проект (как и сам проект) заканчиваются», — заключил он.
Последней темой для обсуждения стала судьба России и демократии в ней. Яков Шегидевич сказал, что демократы после своей победы расслабились. В результате со временем пришло «нечто медленное, тихое, ползучее, холодное, которое затягивало нас», страна стала все больше изолироваться, снова создается новый железный занавес, грядет эпоха сплошного дефицита.
«Наши стратеги не могут предложить пути для России, мы живем совершенно по Оруэллу, как в романе "1984". Если наша страна хочет жить нормально, она должна вписаться в глобальный мир, найти те продукты помимо нефти, которые можно поставлять на мировой рынок. Тогда Россия могла бы стать мирной и процветающей державой, независимо от цены на нефть или газ. Достигнутое нами материальное положение может в любую минуту исчезнуть, поскольку агрессивная политика власти ведет к тому, что снова нам грозит война», — негодовал он.
Игорь Чубайс считает, что Советский Союз соотносится с исторической Россией как убийца с убитым, и надо понять, что наша страна разорвана. Поэтому, прежде всего, обязательно нужен русский Нюрнберг, чтобы дать юридическую и правовую оценку произошедшего в СССР. «Все это началось не с приходом Путина или не при Горбачеве, а после разгона Учредительного собрания. Нужно провести свободные выборы в Учредительное собрание и продолжить Россию — это тот путь, который прошла практически вся центральная Европа», — добавил социолог.
Он считает, все, что делалось с 1989 до 1991 года, фактически «похеренным». «Все, что мы пытались сделать, что начинали, не смогли довести до конца, недооценили, недопоняли. Были предатели, коррупционеры и так далее. Поэтому все нужно начинать заново. Хотя, конечно, в нашем сознании остались память, опыт, навыки», — сказал Чубайс.
По его мнению, сейчас у России есть два пути. Первый — это катастрофа и потеря государственности, когда слово «Россия» может начать употребляться в прошлом времени. Второй — выйти из того тупика, в который мы попали. В качестве примера такого развития ситуации он привел Украину.
Владимир Комчатов отметил, что в свое время «Демократическая Россия» сделала первые правильные шаги, но дальше пойти не смогла. Помешало то, что сложным стало не просто организоваться, а даже выходить со своим мнением на серьезные мероприятия.
«Сегодня здесь собрались только старые товарищи-активисты, но никаких организационных вопросов мы не решали, а это самое главное — если мы не будем заниматься организацией, решать организационные вопросы, то ничего не выйдет. Это так, посидели, поговорили между собой, но толку от этого мало», — оценил он прошедшее мероприятие. Кроме того, по его словам, сложно ожидать, что в ближайшем будущем в России установится демократия, ведь организационных структур практически не осталось — они рассыпались, хотя их названия остались.
Лев Шемаев сказал, что первый этап преобразований 90-х годов решил проблемы буржуазной революции. Сейчас страна находится в длительном, затянувшемся переходном периоде, который неизвестно когда закончится.
«Но я твердо убежден, что второй этап революции, призванной решить социальные проблемы в стране, обязательно когда-нибудь наступит. Будет момент, когда количество опять перейдет в качество, и в какой-то прекрасный день, до которого доживет молодое поколение, наступит "день жестянщика". Вопрос в том, как эта социальная революция пройдет, во что она выльется. У меня есть предчувствие, что в этот период застучит гильотина. Наступит момент, когда в стране все-таки консолидируются силы, которые поставят вопрос ребром и спросят за все», — сказал он.