Президент Белоруссии Александр Лукашенко предлагал президенту России Владимиру Путину «сесть где-то на полдня» в Москве и принять окончательное решение по всем вопросам еще в середине октября, когда оба находились в казахстанском курортном поселке Бурабай. «Да в любом формате, Александр Григорьевич!» — отозвался тогда Путин. И действительно, встретившись, просидели полдня, но окончательных решений так и не приняли. Лукашенко больше, чем обычно, подчеркивал, какой «Владимир Владимирович дорогой друг». И заверял, что за двадцать лет новейшей истории Белоруссия «нигде не отступила от того святого», что было у нее с Россией. Такой пыл частично объяснялся тем, что его министр иностранных дел Владимир Макей только что вернулся из Брюсселя, где провел переговоры с представителями НАТО и ЕС.
Дорога из Минска в Москву для Александра Лукашенко оказалась долгой. Пришлось делать крюк через Ханой и Ашхабад. Изначально визит планировался на 25-26 ноября. В Кремле подчеркивали, что это будет первый зарубежный визит Лукашенко после избрания на новый президентский срок. Есть у Батьки такая традиция: каждый раз после победных выборов, а у него в этом опыт большой, он едет в Москву. Но тут сложилось иначе.
24 ноября Турция сбила российский бомбардировщик Су-24. В этот день Путин принимал в Сочи короля Иордании, а 25-го должен был лететь в Екатеринбург для проведения Госсовета и открытия Ельцин-центра. Как при таком графике можно было успеть провести переговоры с Лукашенко, неясно. Но в любом случае инцидент с российским самолетом смешал все планы.
И все-таки ни Москва, ни Минск не назвали инициатора отмены визита. Другие ранее запланированные поездки — в Туркмению и Вьетнам — Лукашенко не отменил. Однако, встречая его в Кремле, Путин, словно позабыл об азиатском турне коллеги: «Как и договаривались, после выборов вы приезжаете с первым визитом в столицу России».
Лукашенко не возражал. Он, как и всегда, был очень серьезен и собран. Путин держался расслабленно. Всем своим видом политики говорили: между нами нет проблем.
«Мы прекрасно знаем, чего хочет Россия от Белоруссии. Уверен, что Россия абсолютно знает, что надо Белоруссии от России», — заявил Лукашенко. И добавил, что мерить отношения двух стран классическими рамками «как-то даже и неудобно». Впрочем, неудобных моментов в их переговорах хватало. И затянулись они как раз на полдня.
Неделю назад глава российского Минфина Антон Силуанов сообщил, что Белоруссия снизила запрос на привлечение нового кредита Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР) до двух миллиардов долларов. Раньше Минск просил три миллиарда. Но умеренный аппетит белорусов не сделал Москву расторопней — решение по кредиту еще не принято.
«Мы хотели бы получить конкретные результаты от реализации программы мер экономического развития, которые были заложены в план действий при получении этого кредита. Пока необходимых решений по реализации этих планов мы не увидели», — объяснил заминку Силуанов.
Евросоюз, напротив, выразил готовность удвоить объем финансовой помощи Белоруссии на следующий год по программам, направленным на повышение конкурентоспособности экономики. И не исключил вступление республики в ВТО. А глава белорусского МИД Владимир Макей, пробыв в Брюсселе два дня, обсудил актуальные вопросы сотрудничества страны с ЕС и НАТО.
Другой неудобный момент — вопрос о создании российской авиабазы. Он находится примерно в том же состоянии, что и вопрос о выдаче кредита. Только в этом случае уже Белоруссия не торопится с ответом.
Еще в сентябре Путин распорядился подписать соглашение о создании российской авиабазы. Проект, как отмечалось, был предварительно проработан с белорусской стороной. В ходе своей предвыборной кампании Лукашенко не раз заявлял, что не допустит этого. А потом и вовсе сказал, что никаких разговоров с Путиным об этом не велось. Эту забывчивость в Кремле никак не комментировали. И Минск продолжал гнуть свою линию. В интервью российским СМИ Макей утверждал, что размещение этой авиабазы не снизит военно-политическую напряженность в регионе, а, наоборот, вызовет раздражение в адрес и Минска, и Москвы.
Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщил, что эта тема на переговорах не обсуждалась. Как и в октябре в Казахстане.
На совместном выходе к прессе после переговоров Путин вскользь напомнил, что на российский рынок приходится почти половина всей белорусской торговли. Товарооборот достигает 1,3 триллиона рублей. Создано более 3,5 тысяч совместных предприятий во всех отраслях экономики. Важнейшим инвестиционным проектом, по мнению Путина, является строительство Белорусской АЭС в Гродненской области. Запуск первого энергоблока намечен на 2018 год.
Есть у Москвы и Минска общий враг — «практика применения односторонних экономических мер принуждения, не санкционированных Совбезом ООН». Практике этой они намерены совместно «положить конец». Именно так и говорится в заявлении президентов двух стран, подписанном по итогам сегодняшних переговоров. Лидеры также условились «активно поддерживать принцип недопустимости вмешательства во внутренние дела суверенных государств».
Но живой интерес вызвала «важная инициатива в миграционной сфере». «С 1 января текущего года иностранные граждане, желающие жить и работать в России, должны подтвердить владение русским языком, знание российской истории и основ законодательства. Вместе с тем, учитывая особый характер российско-белорусских связей, мы приняли принципиальное решение не распространять действие этих норм на граждан Белоруссии», — объявил Путин радостную для соседей весть.
«Если бы было иначе, то законодатели просто на смех себя выставили! — отреагировал Лукашенко. — Потому что русский язык — это наш язык, родной. Беларусь неизменно выигрывает конкурсы по русскому языку! Что нас экзаменовать?».
Батька слов не жалел. Он заверил собравшихся, что для него и Путина закрытых тем для обсуждения нет. «Мы абсолютно доверяем друг другу!» — говорил он, повернувшись к российскому президенту. И даже по ситуации на Украине и Ближнем Востоке он с Путиным никак не расходится.
Вот только посредником между Москвой и Анкарой он так и не стал. На расстоянии Лукашенко призывал Россию и Турцию «не нагнетать страсти» и «сделать хотя бы полшага навстречу друг другу». Но в Кремле перед телекамерами, несмотря на речи об открытости и откровенности, все-таки предпочел не поднимать эту тему.