В прокате — запутавшаяся в стереотипах комедия с Евгением Мироновым, который застрял между Россией и Европой, и пара бюджетных фильмов ужасов. А также один фильм, о котором вы наверняка слышали. Он называется «Звездные войны: Пробуждение Силы». Все, что нужно знать о премьерах этой недели, — в обзоре «Ленты.ру».
Что случилось с Люком Скайуокером? Последний джедай, будто космический двойник Бобби Фишера, куда-то запропастился. В его отсутствие зловещие наследники Империи в секте «Первый орден» подминают под себя далекую-далекую галактику — и Сопротивлению остается только надеяться на возвращение героя. В это время на планете-помойке Джакку возрождается новая надежда — но сколько бы обаятельных новичков (Дэйзи Ридли, Джон Бойега, Оскар Айзек) сюжет не генерировал, все, по обе стороны Силы, продолжают ждать Люка, словно второго пришествия.
Мессианские аллюзии и батальные полотна, флешки, спрятанные в своенравных дроидах, и агрессивный, почти тоталитарный ритм повествования — все это, конечно, Абрамс заимствует у оригинальной трилогии, во многом перерабатывая ту же лукасовскую кашу из мономифа и очаровательных штампов старого телевизионного сай-фая.
Надо отдать ему должное — с задачей распорядителя на концерте по заявкам он справляется лучше всех конферансье планеты: «Пробуждение Силы» идеально выстроено, впечатляет размахом и отточенностью, ни разу не фальшивит. Груз многомиллиардной индустрии сопутствующих товаров, конечно, исключает любые подлинные авторские риски (а с ними и подлинный зрительский восторг) — но на все нужные точки это кино нажимает вовремя. В основном, конечно, пользуясь твоим собственным старением и подсовывая то раненого Чубакку, то семейную сцену у экс-супругов Соло — самой страшной Силой оказывается ностальгия. Поддаться ей в этом случае проще простого.
Милый ушлепок Евгений (Евгений Миронов) разрывается между Европой в лице невесты по переписке из Норвегии и Азией (Северия Янушаускайте) — то есть штатом уборщиц-нелегалок из доставшегося по недоразумению клининг-агентства. Строит козни мент-идеалист (Дмитрий Марьянов), мудро пережидает на периферии сюжета бывшая жена, гордая иудейка (Ксения Раппопорт). Ни один стереотип из современного дискурса по теме «Россия и мир» не остается не озвученным — включая детсадовские (нелепый нордический макияж Янушаускайте) и попросту стыдные («вроде агрессивных намеков на толерастию» европейской невесты). Преображение уверяющегося в них — и в Родине — русского мужика Жеки неизбежно.
Комедия Алены Званцовой так беззастенчиво транслирует с помощью вообще-то хороших артистов бесконечно устаревшую, замшелую картину мира, что даже сама ей умиляется, будто понимая — натура стремительно уходит. Мир Званцовой поэтому и так напрашивается на обобщение, причем тоже сомнительное — если Россию здесь символизирует закомплексованный говорливый, но какой-никакой мужичок, то Европу — неискренняя и скучная баба. Думаю, не надо пояснять, кто кого .... Но раздражает в «Норвеге» даже не настойчивая убежденность в романтичности «особого русского пути», а то, как слепо фильм на самом этом пути блуждает — воображая родину страной чувствительных милиционеров, всепрощающих жен и очаровательных, немножко женственных мечтателей. Смотрится это как фантастика, куда более абсурдная, чем любые «Звездные войны».
Не каждый современный хоррор-режиссер рискнет обходиться без тинейджеров и молодежи — особенно женского пола. Тед Гейган идет именно на это, делая героями своего ироничного, независимого фильма ужасов уже немолодую семейную пару, недавно пережившую гибель ребенка. Чтобы сменить обстановку, они переезжают — вот только новый дом оказывается бывшим похоронным бюро в странном, почему-то сильно озабоченном новоселами небольшом городке.
Кроме того, и это даже сильнее отказа от молодежности, Гейган вдохновляется столь маргинальной (но крайне сложной) ветвью хоррор-жанра, что большинство зрителей его цитаты не считают и спишут на сценарную глупость. Этот подчеркнуто старомодный фильм стремится походить на по-нигилистски едкие, запредельные дешевые хорроры рубежа 1980-х — особенно великого Лучио Фульчи. Тот же эффект — отвращение пополам с уважением к авторской бескомпромиссности — ему достигнуть удается. Другое дело, что он обречен на аудиторию, еще более скромную, чем у его кумиров.
Трэш-хорроры бывают и куда менее киноманскими. Страдающая от боязни открытых пространств Фэй (Касси Скербо) по совету явно увлеченного фрейдистскими идеями психиатра (Тони Тодд) въезжает в загородный дом своего покойного отца и собственного детства — чтобы столкнуться с источником своих страхов лицом к лицу. Большая, большая ошибка.
Режиссер Лу Саймон постепенно набрала некоторый вес в категории микробюджетных, но не лишенных некоторой аутсайдерской гордости фильмов ужасов — и после «Агорафобии» даже успела снять новый, чуть более профессиональный хоррор «Девичник» о кровавом лесном уик-энде группы девиц. «Агорафобии», стесненной замкнутыми пространствами, приходится обходиться еще меньшим набором выразительных средств: скрип половиц, намеки на сумасшествие героини, женская истерика. Тот случай, когда степень интереса к фильму прямо пропорциональна бюджету.