В Московском центре Карнеги состоялось выступление его директора Дмитрия Тренина. Он рассказал об успехах и неудачах российской дипломатии, о перспективах формирования нового миропорядка, а также о возможных последствиях противостояния с Западом. «Лента.ру» записала основные тезисы его доклада.
«Сирийский гамбит» российской дипломатии дал основания некоторым наблюдателям говорить о прекращении международной изоляции России и даже об усилении ее влияния в мире, хотя подобный оптимизм несколько преждевременен. Главные внешнеполитические итоги уходящего года для России удобнее всего рассмотреть через анализ состояния наших отношений с соседними государствами и ключевыми глобальными игроками.
Отношения нашей страны и США в 2015 году можно назвать стабилизацией конфронтации. Предыдущий 2014 год был годом тяжелейшего кризиса, когда впервые с 1983 года возникла реальная опасность полномасштабной войны. Хотя в 2015-м напряженность несколько снизилась, отношения Москвы и Вашингтона остались на стабильно низком уровне.
Фундаментальными причинами этой конфронтации стали действия России в Крыму и Донбассе. Москва бросила открытый вызов современному миропорядку, установившемуся после окончания холодной войны. Теперь для обеих сторон сложилась патовая ситуация: США не имеют права проигнорировать этот вызов, а для нынешнего российского руководства никакое отступление уже невозможно.
Скорее всего, в 2016 году в двухсторонних отношениях сохранится курс на дальнейшую вялую конфронтацию с отдельными элементами сотрудничества по некоторым направлениям (Сирия, ядерная программа Ирана, Афганистан). По результатам этого противостояния во многом будет формироваться конфигурация будущего миропорядка, а от того, сумеет ли Россия в течение долгого времени выдерживать это противоборство, зависит ее собственная судьба. В ноябре 2016 года в США изберут нового президента, но кто бы им ни стал, российско-американские отношения не улучшатся.
Важно понимать, что сейчас заканчивается двадцатипятилетняя эпоха безусловного американского мирового лидерства. Доминирование США пока сохраняется, но его начинает активно оспаривать Китай как в экономическом, так и военно-политическом плане. Роль Соединенных Штатов в мироустройстве постепенно будет ослабевать, поскольку Вашингтон после нескольких крупных внешнеполитических просчетов слегка надорвался и утратил контроль над глобальными событиями.
Сейчас наблюдается стойкое отчуждение России от Европы, и санкции против нашей страны будут регулярно продлеваться, несмотря на явное неудовольствие отдельных европейских государств. В Европе очень устали как от украинского кризиса, так и от самой Украины, которая после победы Майдана так и не решилась на масштабные системные реформы. Несмотря на отдельные разногласия, в 2016 году сохранится общеевропейский фронт, основанный на негативном отношении к нынешней политике Москвы.
В Восточной Европе постепенно складывается антироссийский военно-политический вал из государств Балтии и Польши, стремящихся усилить военное присутствие НАТО в этом регионе. России нужно избавиться от иллюзий относительно сохранения полноценного сотрудничества с отдельными европейскими государствами, прежде всего с Германией, которая еще долго останется на твердых проатлантических позициях. Руководство России должно понимать, что и в дальнейшем ведущие страны Европы продолжат курс на стратегическое сотрудничество с США.
После событий 2014 года Украина надолго стала самым враждебным для России государством. Тут наиболее болезненный вопрос — статус Крыма. 2015 год окончательно разрушил надежды части российской элиты на распад Украины, что, безусловно, хорошо, поскольку такой сценарий стал бы полной катастрофой и для нашей страны.
Ни в 2016 году, ни в дальнейшем Украине не грозит развал ее государственности, но страна может надолго остаться в нынешнем полусобранном и нестабильном состоянии. К сожалению, вряд ли в ближайшей перспективе стоит ожидать быстрого и успешного восстановления, поскольку Киев пока не нашел сил провести антиолигархическую и демократическую трансформацию по европейскому образцу, заявленную на Майдане.
Действия России в Крыму и Донбассе привели к ускоренному формированию украинской гражданской нации на антироссийской основе. В предыдущие годы после обретения Украиной независимости этот процесс проходил не очень успешно, поскольку тесные связи с Россией и мощный потенциал русской культуры мешал созреванию самостоятельной украинской идентичности. Поэтому, как это ни печально и ни трагично, единственным шансом для успешной реализации там национального проекта может быть его противопоставление России.
Сейчас вероятность полномасштабной войны в Донбассе существенно ниже, чем летом 2014 года. В этой ситуации выполнение вторых минских соглашений превратится в долгий вялотекущий процесс, когда регулярные переговоры периодически будут прерываться военными обострениями на линии соприкосновения. В 2016 году вряд ли можно ожидать полного исполнения «Минска-2», что послужит дополнительным фактором напряженности в отношениях России как с Украиной, так и с Европой.
В российском руководстве многие полагают, что нынешняя «майданная» власть в Киеве скоро рухнет, а Донбасс станет ключевым козырем в переговорах с новым правительством страны, и поэтому юго-восток Украины может сколь угодно долго пребывать в нынешнем полувоенном состоянии. Как в Москве, так и в Киеве существуют влиятельные и очень схожие по мышлению и поведению элитные группировки, которым такая ситуация выгодна.
Отношения с Китаем в 2015 году переросли прежнее стратегическое партнерство, но не достигли полноценного союза. Сближение с этим государством зафиксировано на высоком уровне, но дальше движения нет. Хотя в современном мире, наряду с Соединенными Штатами, Китай становится одним из двух глобальных центров силы, пока Пекин выступает больше как геоэкономический игрок, чем геополитический. Пекин проводит очень осторожную внешнюю политику, что касается не только России, но и, например, нестабильного Ближнего Востока. Китай по-прежнему очень сложный партнер для нашей страны, а надежды российского руководства на мощный приток китайских инвестиций взамен западных не оправдались.
Пекин постепенно усиливает свое экономическое и политическое влияние в западном направлении, и в этот процесс неизбежно втягивается и Москва. Россия вместе с Центральной Азией и Ираном может стать транзитным мостом, связывающим Китай с Европой. Но иллюзий быть не должно: Россия — не цель китайской экспансии к западу от своих границ, а лишь одно из ее средств, один из ее маршрутов. Постепенно складывается Большая Евразия с двумя полюсами, Китаем и Европой, между которыми находимся мы. Конечно, Россия должна встраиваться в этот процесс, но пока неясно, в каком качестве и на каких условиях это будет происходить.
После того как в 2014 году Россия испортила отношения с Европой и США, она стала частью «мирового Незапада», поэтому было бы логичным выработать стратегию сотрудничества с другими незападными государствами. Но качественного прорыва в этом направлении не случилось, поскольку мы так и не научились на равных общаться со странами бывшего третьего мира. Отношения с Индией не переросли уровень военно-технического взаимодействия, хотя тут есть огромный и нереализованный потенциал. После снятия санкций с Ирана сложились благоприятные условия для сотрудничества с Тегераном (в том числе в Сирии), но это может иметь и другие, пока малоизученные последствия.
Совершенно неожиданным оказался полный разрыв отношений с Турцией. Конфликт Путина с Эрдоганом лишний раз подчеркивает монархический характер нашей внешней политики, которая, как в XVIII веке, опирается на личные отношения глав государств. Ссора «царя» и «султана» мгновенно уничтожила десятилетиями выстраиваемые отношения России с географически близкой и важной региональной державой.
Впрочем, нужно признать, что приказ сбить российский самолет был опасной и безответственной провокацией Эрдогана, стремившегося столкнуть лбами Москву и Вашингтон. Причиной послужила российская интервенция в Сирии, подорвавшая позиции Турции в этой стране, которую Анкара считает таким же своим «ближним зарубежьем», каким Россия считает Украину.
Москва участвует в войне в Сирии на американский манер, бесконтактным образом, что для России в новинку. В этом есть очевидное противоречие, поскольку раньше, когда Россия была ослаблена, было принято осуждать США за склонность к «ракетно-бомбовой дипломатии». Мы постоянно утверждали о невозможности решения политических проблем военными средствами, но именно так сейчас в Сирии и поступили.
Судя по всему, главная задача наших бомбардировок — не только повышение международного престижа России, но и выдавливание боевиков «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация — прим. «Ленты.ру») с сирийской территории в контролируемый американцами Ирак. Кроме того, Москва опасается, что успехи исламских радикалов в Сирии приведут к усилению нестабильности в Центральной Азии, где в силу естественных причин скоро предстоит смена лидеров местных одиозных, коррумпированных и авторитарных режимов.
Тем не менее вмешательство России в сирийскую гражданскую войну действительно создало некоторые условия для активизации процесса политического урегулирования в этой стране, хотя существует реальная опасность постепенного втягивания нас самих в трясину ближневосточного конфликта.
В 2014 году стало ясно, что две базовые концепции российской внешней политики — сближение с Западом (основная) и постсоветская евразийская интеграция (запасная) — потерпели крах. Сейчас у России нет внятного стратегического плана действий в новых условиях ее одиночества, когда после ссоры с Западом она не сумела по-настоящему сблизиться с Востоком, оставшись пока на обочине глобальных политических процессов.
Выйти победителем из противостояния с Западом для России весьма затруднительно, поскольку ее ресурсы близки к исчерпанию. Наша страна давно и зачастую с удовольствием бьет заведомо выше своего веса, что может продолжаться долго, но не бесконечно, поскольку разрыв между заявленными амбициями и реальным потенциалом очень велик. Те страны, с которыми мы рассорились за последние два года, это тоже понимают и надеются, что Москва в конце концов надорвется, после чего вернется к прежним правилам игры, отвергнутым ею в марте 2014 года. Но это вряд ли произойдет — более вероятными представляются иные сценарии, малоприятные как для нас, так и для наших соседей.
Чтобы этого не случилось, России необходимо провести масштабные внутренние реформы и поменять нынешнюю политическую и экономическую систему. Это потребует изменения негласного общественного договора и полного переформатирования российской элиты, чтобы она пополнялась более компетентными людьми, а не более услужливыми, чтобы государственная служба стала миссией, а не источником доходов. Если Россия не сможет найти в себе силы для осуществления всех этих системных преобразований, у нее останется только два варианта: быстрый крах или медленное загнивание.