В следующем году России вряд ли удастся добиться смягчения западных санкций. При этом не исключено, что Москва все же снимет антитурецкие ограничительные меры. В Европе будут предприняты судорожные попытки урегулировать миграционный кризис. Россия и возглавляемая США международная коалиция станут еще активнее наносить удары по позициям боевиков «Исламского государства» (ИГ) в Ираке и Сирии, однако покончить с экстремистами в регионе вряд ли получится. Российские политологи рассказали «Ленте.ру», что ожидает мир в 2016 году.
Алексей Малашенко, эксперт Московского центра Карнеги:
Для борьбы с «Исламским государством», возможно, будет создана коалиция с участием России. О ней все говорят. Но это будут роды в жутких муках. К чему это приведет — пока не понятно. Никто не знает, что может представлять собой нормализация ситуации в Сирии: то ли речь идет о расколе страны (эксперты называют от 3 до 11 частей, на которые может распасться государство), то ли о появлении новой власти, то ли нормальным и вовсе может считаться продолжение гражданской войны. В следующем году должна появиться хоть какая-то ясность. При этом курдская проблема не будет решена, она может только обостриться.
Что бы ни случилось с «Исламским государством», сама проблема «халифата» — поиска исламской альтернативы, противостоящей глобализации, — никуда не исчезнет. Мы должны быть готовы к тому, что увидим нечто подобное в Ливии, Нигерии, Афганистане.
В Европе будут предприняты попытки решить проблему миграции. Несмотря на то что сейчас мы наблюдаем повсеместный рост национализма, поставить железный занавес и натянуть колючую проволоку не удастся. Из-за усиления давления на ИГ в Ираке и Сирии все большее число экстремистов будет проникать в ЕС, Центральную Азию и Россию.
Сергей Караганов, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике:
Отношения с США в 2016-м, скорее всего, не изменятся. С точки зрения внешней политики Америка, находящаяся в предвыборном состоянии, недееспособна. Отношения с другими западными странами будут сложными, и не стоит надеяться на их улучшение.
Очень хотелось бы, чтобы активно развивалось взаимодействие с Китаем, для это было многое сделано в последние годы. В частности, мы договорились о сопряжении Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского Союза, движении России на Восток, а Китая на Запад. Но пока я, к сожалению, не вижу реального претворения в жизнь этих проектов. У российской элиты не хватает времени и энергии для того, чтобы активно действовать на восточном направлении. Мы не используем возможности, которые перед нами открылись в результате ухудшения отношений с Западом. Хотя не исключено, что будут предприняты шаги по созданию большого евразийского сообщества.
Главное, чтобы Россия в будущем году не увлеклась большой войной на Ближнем Востоке. Участие Москвы в этой кампании принесло определенные дивиденды, но в будущем необходимо ограничить свое присутствие. Добиться крупного выигрыша в данной ситуации нельзя. Атака Турции на Су-24 и убийство российского летчика — неизбежные последствия участия в такого рода конфликтах.
Постепенно на Западе начинают понимать, что их политика была безрассудна и играть по тем же правилам больше нельзя. По крайней мере я не думаю, что в будущем году мы увидим новые авантюры США и ЕС. К тому же западные страны постепенно привыкают к тому, что Россия жестко отстаивает свои интересы.
Что касается отношений Москвы и Анкары, я думаю, мы показали туркам, что их поведение абсолютно неприемлемо. В целом поведение России напоминает реакцию Запада на присоединение Крыма и обострение ситуации на востоке Украины в прошлом году. Москве все-таки не стоит копировать эту политику. Надеюсь, и России, и Турции хватит мудрости для того, чтобы начать выходить из этого кризиса. Он не нужен обеим странам.
Виктор Надеин-Раевский, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН:
Российско-турецкий конфликт носит личностный характер. В Москве инцидент со сбитым Су-24 считают предательством, а у нас редко прощают такие поступки. Путин будет по отдельности выстраивать отношения с правительством и народом Турции. Мне кажется, что российский президент пойдет на частичное смягчение санкций, руководствуясь интересами турок и россиян, тесно с ними связанными. Сейчас свыше миллиона человек в обеих странах страдают из-за ухудшения отношений между Москвой и Анкарой.
Будут приняты во внимание и интересы российских и турецких компаний. Конечно, таких политизированных проектов как «Турецкий поток» и АЭС «Аккую» уже не будет. Строительство этой атомной электростанции было чистым подарком туркам.
Я надеюсь, что в будущем году найдется формула для нормализации отношений между Москвой и Анкарой, хотя все будет зависеть от того, какие шаги предпримет Турция. Мы не будем искать пути выхода из этого кризиса, а турки будут. Ведь по их экономике был нанесен слишком сильный удар. Однако проблема в том, что турки не умеют и не хотят признаваться в собственной глупости.
Внутри страны в следующем году Реджеп Тайип Эрдоган попытается сосредоточить в своих руках всю полноту власти. У меня нет уверенности в том, что ему удастся сделать из Турции президентскую республику. Для этого ему нужно договориться либо с Республиканской народной партией, которая не приемлет исламизации страны, либо с прокурдской Демократической партией народов Селаххатина Демирташа, которая разочаровалась в нем. Все понимают, что Эрдоган тогда станет султаном. Дворец он уже построил.
Федор Войтоловский, заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений РАН:
В следующем году станет ясно, готова ли администрация американского президента выстраивать отношения с Россией и Китаем таким образом, чтобы снизить уровень конфронтации с Москвой и не выйти на новый уровень конфронтации с Пекином. В целом отношения между Россией и США лучше, чем были год назад, но я не вижу перспективы для их существенной нормализации. Прорывов в будущем году ожидать не приходится. Я полагаю, что Барак Обама не воспользуется своими президентскими полномочиями для снятия хотя бы части санкций. А ведь отмена торговых ограничений имела бы позитивный эффект для развития отношений между Москвой и Вашингтоном.
Для имиджа Обамы очень важно то, как будет в 2016 году развиваться ситуация на Ближнем Востоке. Если американскому лидеру удастся не допустить превращения нынешней военной кампании против боевиков «Исламского государства» в полноценную войсковую операцию, это станет его большой победой. При этом, по мнению многих экспертов, в интересах Соединенных Штатов более активное вмешательство в ситуацию в Сирии и Ираке.
В состоянии полной нестабильности из-за активизации деятельности «Талибана» и ИГ может оказаться Афганистан. Местные силовики могут потерять контроль не только над городами, но и над целыми провинциями. Поспешный вывод американских войск из Афганистана — это системная ошибка администрации Обамы. США хоть и продлили на год пребывание десятитысячного контингента в стране, но этого мало. Вполне вероятно, что Вашингтону придется пойти еще на какие-то меры.
Александр Габуев, руководитель программы Московского центра Карнеги «Россия в азиатско-тихоокеанcком регионе»:
В следующем году перед Китаем будут стоять три основных вызова. Во-первых, это подготовка к съезду, который пройдет в 2017-м. На нем Си Цзиньпину надо представить политиков, которым предстоит возглавить Китай после 2022 года: один из них станет будущим председателем КНР, другой — премьер-министром. В нынешнем Политбюро есть два довольно молодых человека, которые подходят на эти роли: руководители провинции Гуандун и города центрального подчинения Чунцин — Ху Чуньхуа и Сунь Чжэнцай. Но это не люди товарища Си, поэтому многие уверены, что они не станут преемниками. Кого выберет китайский лидер и как этих людей будут вводить в политику, остается вопросом.
Второй вызов — это антикоррупционная кампания, которая продолжится в КНР. У нее есть побочный эффект: чиновники сейчас настолько запуганы, что стараются избегать принятия серьезных решений, боясь допустить ошибку. Антикоррупционная кампания затронула финансовый сектор и частный бизнес, в будущем году количество дел, возбужденных по обвинению во взяточничестве, может возрасти.
Третье — это нарастание недовольства среднего класса экономической ситуацией внутри страны. У китайцев складывается ощущение, что дела идут не так, как им бы этого хотелось. В целом это три взаимосвязанных вызова, которые могут иметь серьезные последствия для КНР.
В будущем году можно ожидать обострения территориальных споров в Южно-Китайском море. Помимо этого Пекин будет планомерно наращивать влияние в Центральной Азии, связанное и с реализацией проекта Экономический пояс Шелкового пути, и с большим количеством денег, которые поступают из Китая в эти страны.
В последнее время российскому правительству пришлось пересмотреть взгляды на потенциальную угрозу растущего китайского присутствия в экономике страны. Раньше его старались не допускать, сейчас из-за отсутствия денег Москва вынуждена на это пойти.
При этом не стоит забывать, что китайцы никогда не будут действовать себе в ущерб только из-за того, что они с кем-то дружат. Они не станут подтверждать дружбу какими-то нерациональными, необоснованными инвестициями. Китай не Россия, он так не работает. Выбирая, куда вкладывать деньги — в Россию или США, — КНР, конечно, выберет Америку. Уровень прямых китайских инвестиций в российскую экономику в прошлом году составил 700 миллионов долларов, в то время как в другие зарубежные страны — 116 миллиардов долларов.
Тимофей Бордачев, эксперт клуба «Валдай», директор Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ:
В 2016-м интенсифицируется диалог между ЕС и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). Но при этом европейцы по-прежнему будут ждать краха ЕАЭС и поэтому не станут сближаться с этим проектом очень сильно, так что дипломатического признания евразийского интеграционного проекта в течение года ждать не стоит.
В новом году активно будет идти диалог с офисом верховного представителя Европейского союза по внешней политике Федерики Могерини. Но вернуться к тому формату отношений Москвы и Брюсселя, который был до начала украинского кризиса, не удастся. Впрочем, это и не нужно. По всей видимости, вместо этого будет выделено несколько ключевых сюжетов в сфере сотрудничества: юстиция, борьба с криминалом и терроризмом, визовые вопросы, энергетика — и по этим линиям будет вестись узкий секторальный диалог, не затрагивающий политические вопросы. Что касается Украины, то если там не возобновятся полномасштабные боевые действия, она вообще никак не будет влиять на отношения России и ЕС. Если там, как сейчас, продолжится вялое противостояние — европейцы будут делать вид, что ничего не происходит.
При этом я сомневаюсь, что санкции с России в будущем году снимут. Возможно, европейцы по-тихому сделают некоторые исключения из списка ограничений, но в полном объеме их не отменят.
Ольга Потемкина, заведующая отделом исследования европейской интеграции Института Европы РАН:
Европейские страны в целом будут проводить в 2016 году ту же миграционную политику, что и в 2015-м. Продолжатся переговоры с Турцией — для того, чтобы она пыталась сдерживать поток беженцев в обмен на финансирование и определенные бонусы от Брюсселя.
Однако некоторых нововведений все же стоит ожидать. В частности, создания новой пограничной службы взамен агентства Европейского союза по безопасности внешних границ Frontex. Его международный персонал, состоящий из офицеров пограничных войск разных стран ЕС, будет помогать сдерживать приток мигрантов на границах государств, которые не могут справиться с этим самостоятельно.
В следующем году будет проводиться реформа Дублинской системы регулирования приема и рассмотрения заявок на получение убежища. Брюссель работает над тем, чтобы эта процедура была одинаковой во всех странах — чтобы одно государство не выглядело в этом отношении более привлекательным, чем другое.
Евросоюз также намерен усовершенствовать механизм высылки тех, кто не получил статус беженца. Будет рассматриваться инициатива особого государственного контроля для тех граждан ЕС, которые прилетают из зон вооруженных конфликтов.
Еврокомиссия планирует подавать в суд на те страны, которые не подчиняются общей политике по приему и расселению беженцев. В основном это государства Восточной Европы — Венгрия, Словакия, Польша. Их могут оштрафовать. Помимо этого лидеры Германии и Австрии предложили урезать этим странам выдачу средств из структурных фондов.
Никакого улучшения отношений между Россией и ЕС ждать пока не стоит. Все постоянно говорят, что от ограничительных мер страдает европейская экономика, что Брюссель сам стал заложником антироссийских санкций, — однако Евросоюз все равно продлевает пакет ограничительных мер. Пока я не вижу признаков того, что кто-то примет решение об их отмене.