С незапамятных времен люди склонны передавать власть по наследству. Старая советская шутка о том, что сын генерала не может стать маршалом, потому что у маршала тоже есть сын, вполне отражает логику большинства человеческих обществ. Спору нет, отход от сословной системы отчасти изменил ситуацию, но куда меньше, чем хотелось бы многим. В общем и целом у кормила и политической, и особенно корпоративной власти куда чаще, чем следовало бы в соответствии с теорией вероятности, оказываются те, чьи отцы и деды стояли у тех же самых кормил. В этом отношении интересна ситуация, сложившаяся в регионе, который его обитатели привыкли называть Северо-Восточной Азией, а в России обычно именуют Дальним Востоком. В четырех государствах — Китае, Японии, Северной и Южной Кореях — сейчас у власти находятся люди, чьи родители либо сами были правителями, либо входили в их ближайшее окружение.
Начнем с Китая, во главе которого находится товарищ Си Цзиньпин — Председатель Китайской Народной Республики и Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Китая. Нынешний лидер КНР — представитель «принцев». Так называют состоящую примерно из 200 человек группу детей близких соратников Мао Цзэдуна, играющую сегодня заметную роль в китайской политике и полу-частном бизнесе.
Отец Си Цзиньпина — Си Чжунсюнь, выходец из помещичьей семьи, вступил в Компартию в 1928 году и вскоре стал одним из ведущих командиров Китайской Красной Армии. Именно силы Си Чжунсюня в начале 1930-х заняли и удержали городок Яньань, в который после Великого Похода пришли части Мао Цзэдуна и который потом, вплоть до победы коммунистов в 1949-м, оставался ставкой руководства Компартии — «красной столицей страны». После образования КНР Си Чжунсюнь продолжил карьеру, стал членом ЦК и вице-премьером, но затем попал в опалу и оказался в тюрьме, откуда его вызволил уже Дэн Сяопин. При Дэне Си-старший дослужился до члена Политбюро и был назначен губернатором важнейшей и богатейшей провинции Гуандун. В этом качестве Си стал одним из главных сторонников развития специальных экономических зон и максимального привлечения иностранного капитала в страну. Кстати, последние годы своей долгой жизни он, уже будучи персональным пенсионером, провел в Шэньчжене, самой известной и успешной из таких зон.
Ветеран гражданских войн и близкий соратник реформатора Дэн Сяопина имел немало возможностей для того, чтобы помочь карьере своего сына, который сразу после вуза стал секретарем одного из близких друзей отца в Канцелярии Госсовета и Центральном военном совете. Правда, после этого Си-младший покинул столицу и начал восхождение по карьерной лестнице с низовых должностей в провинции Хэбэй, постепенно поднимаясь все выше и выше, дослужившись со временем до члена Политбюро, а затем и руководителя страны.
В Японии у власти сейчас находится ровесник Си Цзиньпина — Синдзо Абэ (Си родился в 1953, а Абэ — в 1954-м). Но, в отличие от семейства Си, высокопоставленные политики были в роду Абэ не только по отцовской, но и по материнской линии.
Его дед по отцу, Кан Абэ, выходец из семьи помещиков и производителей саке, впервые избрался в парламент в 1937-м и оставался депутатом до своей смерти в 1946 году. Кан Абэ умер в молодом для японского политика возрасте 52 лет, и поэтому так и не успел занять заметных должностей, но его сын (и отец нынешнего премьер-министра) Синтаро Абэ дослужился до министра иностранных дел. Правда, и его карьеру оборвала смерть: Синтаро скончался в 1991-м, когда многие полагали, что он станет следующим премьер-министром.
Дед Синдзо Абэ по материнской линии, Нобусукэ Киси, так же был влиятельным политиком — в 1957-60 годах он занимал пост премьер-министра. А до этого Нобусукэ Киси занимал министерское кресло еще во время войны, в печально знаменитом правительстве Тодзио, и чудом избежал Токийского трибунала. Кстати, родной брат Нобусукэ Киси, который, впрочем, вырос в другой семье и имел другую фамилию, тоже побывал премьер-министром. Так что по, так сказать, «аристократичности» происхождения у Синдзо Абэ нет равных среди восточноазиатских руководителей.
Между тем принадлежность к столь известному семейству создает для Синдзо Абэ имиджевые проблемы. Для большинства жителей соседних стран он — потомок военных преступников или по крайней мере выходец из семьи, которая сыграла важную роль в развертывании японской агрессии в регионе. Понятно, что сейчас, когда антияпонские настроения — как вполне искренние, так и искусственно нагнетаемые местными элитами — играют важную роль в соседних странах, такое родство не слишком помогает в решении дипломатических задач. Впрочем, сами японцы, которым уже порядком надоело каяться за прегрешения предков, не видят проблемы в том, что главой их правительства является человек, предки которого руководили страной в годы войны.
Прошлое, связанное со Второй мировой и японской агрессией, считается одним из «скелетов в шкафу» другого правящего семейства — корейского. Нынешний президент Кореи Пак Кын Хе — первая женщина, занявшая этот пост, однако ни для кого не секрет, что ее выбрали главой государства в первую очередь благодаря известной фамилии. Проще говоря, на руку Пак Кын Хе сыграло то, что она — дочь президента Пак Чон Хи, его, так сказать, реинкарнация. Любопытно, что Пак Кын Хе почти сверстница Си и Абэ — родилась она в 1952 году.
Пак Чон Хи, выходец из бедной крестьянской семьи, сначала получил педагогическое образование, а потом пошел служить в японскую армию (точнее — в контролируемую японцами армию марионеточного государства Маньчжоу-го). Многочисленные противники Пак Чон Хи часто вспоминают об этом, описывая покойного президента как идейного коллаборациониста и предателя нации. Впрочем, с теми же основаниями его можно считать и коммунистом: после падения Японии Пак был одним из руководителей коммунистического подполья в южнокорейских вооруженных силах, но потом разочаровался в учении Ленина-Сталина, воевал на стороне Юга в Корейской войне, а в 1961-м, совершив военный переворот, стал диктатором страны. Удивляться тут нечему: подобные причудливые идеологические метания были очень характерны для корейского общества середины XX века.
Правил Пак Чон Хи с 1961 по 1979 год. В памяти одних корейцев этот период остался временем подавления свобод и авторитаризма, а в памяти других — эпохой невероятного экономического роста, благодаря которому Южная Корея из бедной развивающейся страны превратилась в одного из «азиатских тигров». Первая точка зрения на роль Пака в истории распространена в основном среди интеллигенции, вторая разделяется большинством населения государства. Именно поэтому в декабре 2012-го Пак Кын Хе победила на выборах. Впрочем, на ней политическая династия прервется: детей у Пак Кын Хе нет, а переизбираться на второй срок южнокорейский президент не может.
Наиболее наглядно тезис о том, что государственная власть имеет свойство переходить по наследству, можно проиллюстрировать ситуацией, сложившейся в Северной Корее. В 2011-м, после смерти маршала (посмертно — генералиссимуса) Ким Чен Ира, руководителем страны стал его сын — Ким Чен Ын, третий представитель единственной в мире «коммунистической династии» (впрочем, от коммунизма, что бы ни имелось в виду под этим термином, в КНДР остались, пожалуй, только флаги и риторика).
Дед Ким Чен Ына, сын богатого крестьянина и школьного учителя, Ким Ир Сен, в молодые годы ушел сражаться с японскими захватчиками. Воевал он геройски, но не слишком успешно, потом укрылся в СССР, где стал капитаном Красной Армии. Именно в таком качестве в 1945-м Ким Ир Сен вернулся в Пхеньян, где с помощью советских военных превратился в высшего руководителя страны. На протяжении своего почти полувекового правления, он не только искусно лавировал между Москвой и Пекином, но и создал в стране по-своему уникальный культ личности.
После смерти Ким Ир Сена в 1994-м главой государства стал его старший сын Ким Чен Ир, а после его кончины власть опять перешла по наследству — Ким Чен Ыну, третьему сыну Ким Чен Ира, назначенному наследником только за год до неожиданной смерти последнего. Ким Чен Ын, как говорится, попал в тренд: все его коллеги в соседних странах, как мы видели, тоже наследственные руководители. Впрочем, Ким Чен Ын много моложе других лидеров: он родился в 1984-м, а не в начале 1950-х. Ограничений на срок правления в КНДР не существует, оппозиции — тоже, так что у него есть шансы руководить страной даже в то время, когда и Си, и Абэ, и Пак уже покинут свои посты.
Какой же урок можно извлечь из всего вышесказанного? Пожалуй, грустный: страна может считать себя демократической или коммунистической, но старая полуфеодальная логика семейных связей не исчезает. Нравится это кому-то или нет, но монархия — явление довольно естественное. Хоть и не обязательно разумное.