Житель Саратова Владимир Дмитриев на протяжении семи лет пытается убедить правоохранительные органы в том, что он убийца. Он утверждает, что вместо него в колонии сидит невинно осужденный. Мужчина написал явку с повинной, прошел обследование на полиграфе, но безрезультатно — ему никто не верит. Дмитриев считает, что система просто не хочет признавать свою ошибку. Историю одного раскаяния выслушала «Лента.ру».
«Судебную ошибку никто признавать не хочет», — говорит Владимир Дмитриев уставшим голосом. В конце января он опять направил письма с просьбой разобраться в ситуации президенту РФ, руководителю Следственного комитета РФ, генеральному прокурору РФ, председателю Верховного Суда РФ, директору Федеральной службы исполнения наказаний. С 2009 года мужчина пишет письма в разные инстанции с просьбой пересмотреть уголовное дело своего знакомого Сергея Тимохина, который был приговорен к 11 годам лишения свободы за убийство подруги Веры Галаевой.
Дмитриев настаивает на том, что именно он совершил это преступление, а не Тимохин.
«Это трудно передать, сначала был страх от содеянного, потом он прошел. Я даже не знал, убил ее или нет. И Сергея боялся. В голове прокручивал постоянно. И потом решил вернуться, совесть замучила», — рассказывает Владимир о своих переживаниях.
26 октября 2008 года он пришел в гости к знакомому Сергею, пишет Дмитриев в письме председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину, которое было отправлено адресату 28 января.
В ходе распития спиртных напитков Тимохин ушел в комнату спать, а я и Галаева остались и продолжили распитие спиртного. Через некоторое время между нами произошла ссора, в ходе которой Галаева стала разговаривать со мной на повышенных тонах и высказывать в мой адрес оскорбительные выражения. Распаляясь все больше и больше, Галаева стала на меня кричать, а затем схватила лежащий на столе кухонный нож и стала размахивать им перед моим лицом. Дальше события развивались внезапно и непредсказуемо: я попытался выхватить у нее из рук нож, между нами завязалась борьба, в ходе которой мне удалось выхватить у нее нож, а затем я несколько раз ударил ее этим ножом в область шеи, от чего она скончалась на месте. Тимохин в это время спал в комнате и ничего не видел и не слышал.
Дмитриев говорит, что испугался и сбежал. Жил у знакомых, перебиваясь случайными заработками. «Думал, что со временем все забудется и я вновь обрету душевное спокойствие. Однако, несмотря на то, что время шло, чувство вины меня не отпускало, и я все сильнее и сильнее чувствовал угрызения совести за то, что в тот злополучный день смалодушничал и убежал с места преступления», — признается Владимир.
А Тимохин проснулся после пьянки и увидел труп подруги. Вместе с родственником он попытался избавиться от тела — утопить его в реке. Но его задержали, и он сознался в убийстве.
Как пишет саратовская газета «Общественное мнение», один из оперативников обещал Тимохину, что если он даст признательные показания, то его обвинят в менее тяжком преступлении, за которое полагается наказание, не связанное с лишением свободы. Но его обманули. Тимохина в 2009 году отправили в колонию.
К тому моменту в Саратов вернулся раскаявшийся Дмитриев и пришел в милицию с заявлением, что он убил женщину. 30 сентября 2009 года заместителем прокурора Октябрьского района Саратова было возбуждено производство по делу в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
Явку с повинной сначала долго не хотели принимать, затем в течение года волокитили проверку моего сообщения о преступлении, говорили, что я своей явкой с повинной ломаю им уже вступивший в законную силу и устоявшийся приговор. Я понял, что установление истины должностных лиц правоохранительных органов волнует меньше всего: убийство раскрыто, преступник осужден и отбывает наказание; чего еще нужно для чувства исполненного долга? Среди работников прокуратуры и Следственного комитета я слышал даже такие разговоры: если дело будет пересмотрено, то тогда придется наказывать лиц, допустивших судебную ошибку — следователя, расследовавшего дело, прокуроров, утверждавших обвинительное заключение и поддерживавших государственное обвинение в суде и судью, постановившего обвинительный приговор. Моя правдивая версия была не нужна, поскольку не вписывалась в методично размеренный ритм правоохранительных органов и, кроме того, рушила всю их предыдущую работу. Поэтому, ко всем моим доводам отнеслись формально, считая, что я по какой-то причине занимаюсь самооговором — рассказал Дмитриев в письме Бастрыкину.
В ходе проверки с Дмитриевым провели следственный эксперимент, он даже прошел обследование на полиграфе. В итоге следователи решили, что он непричастен к убийству, потому что во время эксперимента он держал нож не под тем углом, под которым он вошел в тело жертвы. Да и детектор лжи не подтвердил слова Дмитриева. Он же объясняет, что не помнит всех обстоятельств преступления по той простой причине, что был сильно пьян.
13 мая 2010 года заместитель прокурора района вынес постановление о прекращении дела.
Дмитриеву в правоохранительных органах сказали, что он пытается взять вину на себя, потому что ему заплатили.
Этой историей заинтересовались НТВ и Первый канал. В программах «Анатомия дня» и «Человек и закон» осенью 2014 года вышли сюжеты о перипетиях саратовцев, но никакой реакции со стороны правоохранителей не последовало.
Теперь уже в новом 2016 году Дмитриев отправил обращения генеральному прокурору, главе СКР, Верховный суд РФ, ФСИН с просьбой разобраться в деле.
Лента.ру : Думаете, что все-таки разберутся?
Владимир Дмитриев: Не знаю, хотелось бы надеяться.
А ваш порыв исправить ошибку не прошел после семи лет безрезультатной борьбы?
Нет, я человек верующий, по-другому не могу. В 2014 году я обращался в приемную президента. Тогда получил отписку. Они, как обычно, спустили вниз. Ну и низ отписал, что проверка не подтвердилась.
Вас просто гоняют по кругу…
Именно!!! По-другому не скажешь.
У вас руки не опускаются?
Нет, ну иначе я бы не писал.
Я целый год ждал, что наши правоохранительные и судебные органы хотя бы попытаются разобраться в ситуации, возобновят и пересмотрят уголовное дело в виду новых обстоятельств, выслушают и проверят мои доводы, установят истину по делу. Однако, судя по всему правда никому не нужна. Помогите исправить судебную ошибку! В исправительной колонии отбывает наказание не тот человек, который совершил преступление! На его месте должен быть я! Я не могу спокойно жить, зная, что вместо меня в тюрьме находится невиновный!, — пишет Дмитриев в письмах руководителям правоохранительных органов.
В следственном управлении СКР по Саратовской области, куда «Лента.ру» обратилась за комментарием, сообщили о результатах проверки:
В его рамках следователем проводился комплекс процессуальных действий, в том числе допросы свидетелей, комплексная ситуационная судебно-медицинская экспертиза, психофизиологические экспертизы Дмитриеву В. и Тимохину С. с использованием полиграфа. Так, согласно заключению комплексной ситуационной судебно-медицинской экспертизы смерть Галаевой В. не могла наступить при обстоятельствах, указанных Дмитриевым В. Полиграфические экспертизы показали, что Дмитриев В. не располагает сведениями об обстоятельствах убийства, а Тимохин С. располагает таковыми. Учитывая, что в ходе проведенного расследования доводы Дмитриева В. о совершении им убийства были опровергнуты, надзорным ведомством было вынесено постановление о прекращении возбужденного производства. Данное решение обжаловалось Тимохиным С. в судебном порядке, однако суд признал постановление о прекращении возбужденного производства законным и обоснованным.
Адвокат Тимохина Андрей Еремин склонен доверять словам Дмитриева:
По крайней мере, события, которые они излагают (Дмитриев и Тимохин) согласуются между собой и с материалами уголовного дела. Я считаю, что в любом случае версия Дмитриева требует тщательной проверки, а ее не было, она была спущена правоохранительными органами на тормозах. Потому, что следственным органам невыгодно, чтобы была установлена судебная ошибка. В этом случае надо наказывать всех лиц, причастных к этой ошибке. Сами понимаете, никто не хочет нести наказание. Никто из должностных лиц не допустит реабилитацию Тимохина, на которую он имеет право и на выплату из бюджетных средств, они поэтому все делают для того, чтобы доказать неправдоподобность версии Дмитриева.
По словам адвоката, Тимохин тоже заявляет, что не совершал убийства. В своем обращении президенту РФ он пишет:
...Осознав, что Галаева мертва я впал в состояние психологического шока, не отдавал в полной мере отчет своим действиям и последующие события помню смутно, как в пелене. Сначала я несколько дней искал Дмитриева, но найти так и не смог. В милицию я сразу не обратился, так как боялся, что убийство «повесят» на меня (впоследствии так и вышло), соседи что-либо видеть не могли, поскольку события происходили в квартире при закрытых дверях, каких-либо очевидцев или свидетелей происшествия больше не было. Таким образом, круг замкнулся на мне! Понимая это и боясь, что меня обвинят в убийстве и, в случае обнаружения трупа, тюрьмы мне не избежать, я решил избавиться от трупа Галаевой, для чего вывез его совместно с племянником за пределы Саратова и утопил в речке. Примерно через месяц после убийства, в ноябре 2008 года, меня задержали сотрудники милиции и обвинили в убийстве Галаевой. Поскольку я не признавался, меня избили оперативные сотрудники уголовного розыска, после чего навязали бесплатного адвоката и, в его присутствии, заставили подписать признательные показания. На суде я дал правдивые показания, поскольку уже не боялся сотрудников милиции и следователя, указав на Дмитриева, как на лицо совершившее преступление. Однако, мои доводы судью не устроили, поскольку они ломали выстроенную к этому времени по делу картину и требовали дополнительной проверки. Поэтому, в целях экономии времени и скорейшего сворачивания рассмотрения дела, суд расценил мои правдивые показания «критически», «как способ защиты».
Адвокат Андрей Еремин говорит, что его подзащитный тоже настаивает на пересмотре дела, но возможно сейчас уже имело бы смысл подавать прошение об условно-досрочном освобождении. Защитник уже подготовил ходатайство, и оно будет подано в суд в феврале.
Защитник затруднился предположить количество судебных ошибок, подобной этой, которые допускаются в российской системе. «Они ведь латентны, официальная статистика ни за что их не признает. Конечно, они бывают, но в цифрах никто не знает», — считает Еремин.
Саратовский журналист Сергей Вилков рассказал «Ленте.ру» о еще двух случаях, похожих на ситуацию Дмитриева и Тимохина. По его словам, в 2010 году было покушение на бывшего депутата городской думы Владислава Малышева. «Ему горло перерезали, но он выжил. Сразу взяли некоего Сергея Солодилова, полубомжа-наркомана. Он отсидел 1,5 года по обвинению в покушении на убийство. Малышев с самого начала говорил что это не он, даже нанял ему адвоката. В результате Солодилова отпустили. Следователю УВД по Саратову Татьяне Павловой сделали строгий выговор, который потом сняли. Сейчас работает как ни в чем не бывало», — говорит журналист.
Вторая история связана с москвичом Василием Андреевским, который отсидел в саратовской колонии 10 лет за убийство своей девушки. «Он вышел в прошлом году. Очень многие правозащитники убеждены, что он невиновен. Насколько помню, там ДНК даже с его не совпало», — вспоминает Вилков.
По данным портала «Право.ру», в России первое решение о взыскании крупной денежной компенсации за судебную ошибку было принято в 2005 году. Суд в Татарстане взыскал с Минфина РФ 3 миллиона рублей в пользу местного жителя Евгения Веденина. Он был осужден в 2001 году на 15 лет за убийство начальника службы безопасности «Татнефти» Александра Калякина, которого он не совершал. Освободили его в 2004 году после того, как был пойман настоящий убийца. Позже Верховный суд Татарстана снизил сумму компенсации до 1 миллиона рублей.
Но самые крупные компенсации за судебные ошибки выплачиваются, к сожалению, за пределами России. Бывшему заключенному Хуану Ривере суд США присудил 20 миллионов долларов 20 марта 2015 года. Он провел 20 лет в тюрьме за изнасилование и убийство, которых он не совершал. Его невиновность была доказана в результате ДНК-экспертизы, пишет Право.ру. По данным организации Innocence Project, которая занимается вопросами компенсаций незаконно осужденным, оправдания с помощью экспертизы ДНК и реформирования законодательства, доля невиновных в тюрьмах США составляет от 2,3 до 5 процентов, а в целом число пострадавших от судебных ошибок приближается к 10 000 человек ежегодно. В России таких данных нет.