Нападение на журналистов и правозащитников в Ингушетии квалифицировано как хулиганство, а поджог их автомобиля — как умышленное уничтожение имущества. По распоряжению президента России Владимира Путина расследование находится на контроле у руководства МВД. Пострадавшие прошли освидетельствование в бюро судебно-медицинской экспертизы и находятся под охраной полиции. «Лента.ру» восстановила ход событий и попыталась разобраться, кому пришлись не по душе методы работы правозащитников.
Нападение произошло 9 марта, на третий день пребывания журналистов в пресс-туре, организованном Комитетом по предотвращению пыток. Закончив работу в ингушском Карабулаке, группа разделилась: девять человек отправились посетить мемориальный комплекс в Беслане, трое в сопровождении руководителя Сводной мобильной группы (СМГ) Комитета в Чечне Тимура Рахматулина поехали в Грозный.
«На том месте, где затем был атакован наш микроавтобус, я заметил пять черных машин Toyota Сamry, — рассказал «Ленте.ру» Рахматулин. — Отмечу, что там никто обычно не останавливается — на этом участке четырехполосной трассы ничего нет. Здесь все едут на большой скорости».
По данным МВД Ингушетии, инцидент произошел на 595-м километре трассы «Кавказ» в районе поселка Сунжа.
Рахматулин, по его словам, тогда подумал, что люди в припаркованных машинах, возможно, поджидают микроавтобус Комитета для демонстративной слежки или еще чего-то.
Посетив Беслан, вторая группа журналистов в сопровождении двух сотрудников Комитета отправилась в Грозный по тому же маршруту. На 595-м километре трассы «Кавказ» микроавтобус догнали несколько легковых автомобилей.
По словам потерпевших, нападавшие действовали дерзко. Они грубо подрезали автомобиль правозащитников, провоцируя столкновение. Три машины заблокировали микроавтобус и вынудили его водителя остановиться. Затем из салонов машин вышли мужчины в масках, с палками в руках.
Они подошли к водителю и потребовали разблокировать двери. Тот отказался, после чего налетчики стали бить окна микроавтобуса. Затем они открыли двери, начали избивать водителя и пассажиров и силой выволокли их на улицу.
«Там было около двадцати человек в спортивных костюмах. Били палками по спине и по голове, стараясь ударить побольнее», — рассказывает Рахматулин. Лица нападавших были закрыты: одни надели маски с прорезями для глаз, другие — медицинские марлевые повязки.
Разговаривали нападавшие на чеченском языке, периодически вставляя фразы на русском. Из этих немногих реплик стало ясно, что к сидевшим в микроавтобусе нападавшие относились как к террористам, пособникам террористов и предателям. Требовали убираться из Грозного.
Закончив «воспитательную беседу», налетчики облили микроавтобус горючей жидкостью, подожгли и скрылись на своих автомобилях.
Нападение, по словам Рахматулина, произошло неподалеку от блокпоста Временной объединенной группировки МВД. По крайней мере, горевший автобус оттуда должны были заметить, но никто на помощь пострадавшим со стороны блокпоста не прибыл.
Находясь в шоковом состоянии, участники «пресс-тура» направились прочь от трассы в поле, рассчитывая укрыться в темноте. Никто не знал, каковы намерения нападавших, предполагали худшее.
«Это было чудовищно, я думал, что умру. Я думал, что мне нужно попрощаться с женой, — рассказал газете Aftenposten норвежский журналист Ойтен Уинстад. — Они пытались вытащить меня из автобуса, избивая, затем напали с палками и острыми предметами. Я боролся всеми возможными способами, потому что думал, что если они вытащат меня из автобуса, то я погибну».
С собой преступники прихватили мобильные телефоны и некоторые вещи пострадавших. Но те все же успели позвонить и сообщить о происходящем, когда микроавтобус окружили неизвестные с палками. Вскоре на место происшествия прибыл первый наряд ингушской полиции, но налетчики к тому времени были уже далеко.
Помимо водителя Башира Плиева в сгоревшем микроавтобусе ехали сотрудники Комитета — Иван Жильцов и Екатерина Ванслова, уже упомянутый норвежец Ойтен Уинстад, Лена Мария Перссон Лефгрен из шведского радио, Егор Сковорода из «Медиазоны», Александрина Елагина из The New Times, репортер Антон Прусаков и блогер Михаил Солунин.
Четверых из них — Уинстада, Лефгрен, Ванслову и Плиева — доставили в травматологическое отделение Сунженской райбольницы, где у них зафиксировали черепно-мозговые травмы разной степени тяжести, множественные ушибы и ссадины. Об этом «Кавказскому узлу» рассказала главврач больницы Райхан Сейнароева.
Через пару часов после нападения на трассе «Кавказ» неизвестные в масках и с огнестрельным оружием устроили погром в штаб-квартире Комитета по предотвращению пыток в Ингушетии.
Правозащитники до сих пор не смогли попасть туда, чтобы оценить последствия. О произошедшем сотрудники Комитета узнали благодаря автоматическому сохранению в «облаке» записей с камер видеонаблюдения.
По словам Рахматулина, все важные документы, касающиеся расследований, правозащитники также хранят в сети, так что большого ущерба работе нападавшие не нанесли.
«Основной удар в данном случае направлен на тех жителей Чечни, кто еще обращается к нам за помощью, — пояснил он. — Количество таких смелых людей резко сократилось, хотя в республике их все еще немало. А нападение на машину — демонстрация того, что неприкосновенность здесь нельзя гарантировать даже иностранным журналистам».
Напомним, что 4 июня 2015 года МВД Чечни возбудило уголовное дело по факту очередного нападения на грозненский офис Комитета против пыток (прежнее название Комитета по предотвращению пыток — прим. «Ленты.ру»). 3 июня толпа окружила здание, в котором располагался штаб правозащитной организации, собравшиеся требовали расследовать дело чеченца Джамбулата Дадаева, убитого ставропольскими силовиками при задержании в Грозном. Дадаев подозревался в тяжком преступлении, совершенном в соседнем регионе, и скрывался на родине. Несколько человек в масках, вооруженные ломами и кувалдами, разбили служебный автомобиль Комитета, а затем начали крушить офис.
Рамзан Кадыров позже пояснил, что митингующих возмутил отказ организации расследовать дело Дадаева. Но, как пояснил председатель Комитета Игорь Каляпин, никто из родственников убитого не обращался к правозащитникам с просьбой расследовать это дело.
«В течение полутора часов полиция не приезжала, хотя мы находимся неподалеку от отделения МВД, — рассказал тогда «Ленте.ру» Каляпин. — В полиции на звонки наших сотрудников из офиса просто не отвечали. Когда мы позвонили из Нижнего Новгорода, нам ответили и пообещали, что наряд выедет. Никто не приехал, и через 40 минут мы позвонили снова. В полиции сказали, что у них слишком много вызовов. Тогда советник президента Михаил Федотов позвонил в МВД России и сообщил о происходящем. Ему ответили, что наряд будет на месте через пять минут. Тем не менее полиция так и не приехала».
Первое нападение на офис этой правозащитной организации произошло в начале 2015 года. По мнению Каляпина, поводом к этому послужило обвинение в его адрес со стороны Рамзана Кадырова, который заподозрил правозащитников в финансировании боевиков, напавших на Грозный в декабре 2014-го.
Уполномоченный по правам человека в Чечне Нурди Нухажиев в интервью «Дождю» заявил, что нападение на правозащитников и журналистов может быть провокацией со стороны руководителя Комитета Игоря Каляпина. Он также отметил, что проблемы у сотрудников Каляпина возникают из-за их шпионских методов работы, которые многим в республике не по душе. Нухажиев подчеркнул, что готов решать проблемы всех, кто приходит к нему в кабинет и хочет сотрудничать, а не действовать втихую.
Глава президентского Совета по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов, в свою очередь, заявил, что Нухажиев со своими предположениями «мог бы писать фантастические романы». Однако версия чеченского омбудсмена о неправильных методах работы, похоже, популярна. Ее, в частности, поддерживает председатель парламента Ингушетии Мухарбек Декажев.
«Этого преступления могло и не быть, если бы организаторы пресс-тура известили бы органы власти региона о своем мероприятии, — цитирует Декажева ТАСС. — Тогда им было бы организовано сопровождение, все прошло бы без эксцессов».
Однако «шпионскую» работу сотрудников Комитета и приглашенных журналистов, судя по всему, все же контролировали. Один из пострадавших — Егор Сковорода — заявил, что заметил слежку еще 7 марта.
«За нами ездил какой-то черный Mercedes с номерами 666, — сказал он. — Сами мы живем в Грозном, база правозащитников — в Ингушетии. Поэтому мы катались между двумя республиками. Иногда по дороге из Чечни машины преследовали нас до самой границы, но потом отставали». А еще журналист запомнил серебристую «Приору» с номерами В 504 АТ 95-го региона, сопровождавшую их микроавтобус в обеих республиках.
«Работа по раскрытию преступления взята на контроль руководством Министерства внутренних дел Российской Федерации», — говорится на сайте ведомства. О том, что «исчерпывающие меры к установлению и задержанию», вероятнее всего, будут приняты не только в Ингушетии, косвенно свидетельствует соответствующее поручение начальнику главка МВД России по Северо-Кавказскому федеральному округу Сергею Ченчику.
Поводом для такой мобилизации стало распоряжение президента России Владимира Путина установить все обстоятельства произошедшего и дать должную правовую оценку, передает «Интерфакс».
Ранее в СПЧ заявили, что расследование курируется президентом Ингушетии Юнус-беком Евкуровым. В Совете также обратились в Генпрокуратуру и Следственный комитет России (СКР) с требованием проконтролировать ход дела. Михаил Федотов подчеркнул недостаточную тяжесть статей, по которым квалифицировали действия нападавших.
Пока сотрудники Следственного управления МВД Ингушетии ведут следствие по статьям об умышленном уничтожении имущества и хулиганстве (статьи 167 и 213 Уголовного кодекса РФ).
Вероятно, к обвинению добавится статья о нанесении телесных повреждений. После бессонной ночи в Сунженском райотделе полиции пострадавшие большую часть дня провели в бюро судебно-медицинской экспертизы.
Известно, что больше всего ударов нанесли норвежцу, который дольше всех сопротивлялся, стараясь остаться в салоне микроавтобуса. Судя по всему, нападавшие вовсе не стремились покалечить пассажиров, их главной целью было поскорей вытолкать всех из автомобиля и устроить показательное «файер-шоу». Налетчики исчезли сразу после того, как микроавтобус правозащитников загорелся.
Источник «Ленты.ру» в правоохранительных органах подчеркивает, что розыск нападавших на журналистов и их задержание могут быть затруднены, если они действительно чеченцы и скрылись в родных селах. Тут есть одна особенность: в Чечне очень не любят, когда в республику приезжают силовики из других регионов. Случай с Джамбулатом Дадаевым, который имел при себе оружие и оказал сопротивление, возмутил Рамзана Кадырова. После этого он дал разрешение чеченским правоохранителям открывать огонь на поражение по участникам спецопераций, которые проводятся без согласования с властями республики.
В республиканском Следственном управлении СКР даже возбудили дело о превышении должностных полномочий ставропольскими полицейскими. Правда, вскоре дело прекратили по распоряжению главы СКР Александра Бастрыкина.
Разъяснений по делу о нападении на журналистов и правозащитников от Москвы требуют и на международном уровне — в частности, МИД Норвегии и организация «Репортеры без границ». Ее руководитель Йоханн Бир заявил «Коммерсанту», что атаку могли спровоцировать «громкие заявления главы Чечни в адрес его критиков».
Впрочем, в руководстве республики с этим не согласны: пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов заявил «Интерфаксу», что Йоханн Бир говорит абсурдные вещи.
«Высказывания Бира свидетельствуют о том, что он не владеет ситуацией и не располагает достоверной информацией, — выразил свое мнение Каримов. — "Репортеры без границ" палец об палец не ударили, когда в Чечне банды международных террористов расстреливали журналистов. Конец этому положил глава ЧР Рамзан Кадыров. Возможно, это не нравится Биру и его коллегам».