Мир находится в состоянии трансформации и слома прежней парадигмы. Это продлится неопределенно долго. Как должна вести себя Россия? Нужны ли ей сегодня союзники? И чего будут стоить все внешнеполитические успехи, если экономика страны находится в кризисе? Эти вопросы были в центре дискуссии на XXIV ассамблее Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), участие в которой принял глава МИД РФ Сергей Лавров.
Ассамблея прошла под девизом «Внешняя политика в наступившую эпоху», а темой для обсуждения стал доклад «Стратегия для России. Российская внешняя политика: конец 2010-х — начало 2020-х годов», подготовленный под общей редакцией председателя Совета по внешней и оборонной политике Федора Лукьянова и почетного председателя СВОП Сергея Караганова. «Мы должны смотреть вперед, видеть изменения, готовить к ним общество и соответствующим образом корректировать внешнеполитический курс», — пояснил Караганов «Ленте.ру» цель авторов доклада.
О стратегии говорил и министр иностранных дел Сергей Лавров, чье выступление стало центральным на мероприятии. Комментируя доклад, глава внешнеполитического ведомства признал, что «многие содержащиеся в нем соображения перекликаются с тем, над чем работает официальная дипломатия и внешняя политика».
«Наверное, мы смотрим одинаково на те процессы, показывающие, что период неопределенности в мировых делах продолжается. Уверен, что невозможно ответить сразу "одним махом" на все вопросы, изобрести некую "магическую формулу", которая позволит решать любые проблемы, тем более в нынешней международной ситуации, мозаичной и противоречивой. При этом можно наблюдать общие тенденции, и мы стараемся их отражать в наших основополагающих доктринальных документах — Стратегии национальной безопасности России, Концепции внешней политики, над новой редакцией которой мы сейчас работаем по поручению президента России Владимира Путина», — сообщил министр.
По словам Лаврова, сейчас совершается переход мира к полицентричной архитектуре. В идеале этот процесс должен осуществляться при взаимодействии ведущих центров силы «в интересах совместного решения глобальных проблем». Но на практике все может быть совсем не так. «Нет никаких гарантий, что позитивный вектор возобладает. Даже в случае, если бы идея построения многополярного мира получила универсальную поддержку, ее реализация была бы крайне трудным делом, представляла бы собой задачу беспрецедентной сложности, предполагающую выход на принципиально новый уровень ответственности, дальновидности и политической воли. В условиях же, когда философия налаживания равноправного партнерства в интересах обеспечения эффективного глобального управления встречает, говоря прямо, сопротивление со стороны западных партнеров, препятствия на этом пути многократно возрастают», — сказал Лавров.
Лейтмотивом экспертной дискуссии стал вопрос о том, есть ли у России союзники и нужны ли они ей. Разумеется, в этом контексте много внимания было уделено Китаю. Один из экспертов рассказал, что на прошедшей недавно в Шанхае конференции китайские коллеги обсуждали возможность создания военно-политического союза Москвы и Пекина. Такая постановка вопроса сама по себе крайне необычна, поскольку КНР до сих пор принципиально ни в какие союзы такого рода не вступала. Впрочем, до недавнего прошлого Китай не заключал и договоренностей с блоками, предпочитая действовать сугубо на двусторонней основе. Но в мае прошлого года было подписано заявление о сопряжении Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути. «Китайская внешняя политика меняется. Завет Дэн Сяопина "оставаться в тени" больше не догма. В этих условиях в экспертной среде действительно идет дискуссия о том, нужны ли КНР союзники. Если у всех великих держав они есть, то почему у Китая их быть не должно?» — прокомментировал «Ленте.ру» ситуацию главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ломанов.
С другой стороны, все это вовсе не означает, что Россия и Китай вскоре оформят отношения в виде военно-политического блока. «Во время закрытой для прессы части ассамблеи Сергей Лавров прямо сказал, что сегодня вопрос об этом на повестке дня не стоит. Просто потому, что и Москва, и Пекин очень дорожат своей самостоятельностью, а союз — это всегда некоторые ограничения», — пояснил «Ленте.ру» Федор Лукьянов.
Также на закрытой части дискуссии (ассамблеи СВОП проходят по принципу Чатэм-хауса — пресса может освещать тезисы, но не указывать их автора) один из ее участников указал, что утверждение, будто сейчас создается «евразийский центр силы», не подтверждается статистикой: объем торговли Китая со странами Запада в 15 раз больше товарооборота с евразийскими партнерами.
Экономические проблемы России также служат фактором, мешающим приобретать новых союзников. Их количество напрямую зависит от того, что Москва может им предложить, констатировал один из экспертов СВОП. Если отечественному бизнесу внутри России некомфортно, не стоит ждать, что к нам придут иностранные инвесторы.
Главные угрозы лежат не вне России, а внутри ее границ. Ухудшающаяся социально-экономическая ситуация может негативно сказаться на внешнеполитическом курсе. Внешняя политика должна служить внутреннему развитию, а не отвлекать от проблем, отметил другой участник ассамблеи.
Еще один эксперт сообщил, что этот тезис подтверждается и социологами. Последние опросы показывают: россиян больше всего сейчас волнует ухудшение материального положения. На этом фоне разговоры, например, о том, сколько миллионов долларов было потрачено на операцию в Сирии вызывают у них раздражение.
«Наша внешняя и оборонная политика сегодня достигла высочайшего профессионального мастерства. Буквально пять лет назад такого еще не было. Но все это может обесцениться из-за экономической слабости России. Никакие сверхпрофессиональные дипломаты не компенсируют отсутствие внятной экономической политики», — признал Федор Лукьянов.
Что же касается союзников, то, по словам политолога, с чисто формальной точки зрения они у России сегодня есть. Фактически же отношения складываются иногда очень прихотливо, даже со странами, которые мы считаем близкими. Есть мнение, что у Москвы отношение к союзничеству иное, нежели в НАТО: в Североатлантическом альянсе жесткая дисциплина, а Россия никого ни к чему не принуждает. Другая точка зрения: само понятие «союзник» сейчас очень размыто. Мир фрагментирован, но при этом взаимозависим, поэтому традиционное понимание «союзничества» уже не очень возможно. У США много союзников. Но даже в их случае видно, что институты, скреплявшие эти отношения, расшатываются.
«В дискуссии прозвучала очень интересная, на мой взгляд, мысль: по мере эрозии и кризиса Евросоюза, НАТО обретает новый смысл — быть скрепляющим обручем для ЕС. Если это так, то последствия будут очень далеко идущими. ЕС основывался в том числе и для того, чтобы покончить с войнами, теперь же может произойти разворот в сторону милитаризации», — подвел итог Лукьянов.