Маленькая Исландия стала первой и пока единственной страной, чьи власти пострадали от панамского офшорного скандала. Несколько дней назад было объявлено об отставке премьера Сигмюндюра Давида Гюннлёйгссона, еще месяц назад считавшегося тут одним из самых популярных политиков. На фоне правительственного кризиса очки набирает Пиратская партия, обещающая 35-часовую рабочую неделю и введение новой религии — зуизм. Почему именно Исландию так задело скандалом и придут ли пираты к власти — разбиралась «Лента.ру».
Считается, что Исландия — страна с древнейшими в Европе традициями прямой демократии. Еще во времена викингов основные вопросы здесь решались на собрании землевладельцев-бондов — альтинге (это название унаследовал нынешний исландский парламент). Население острова — чуть более 320 тысяч человек, так что организация общенародного референдума не составляет особой проблемы: за последние шесть лет их прошло целых три. Эта камерность исландской политики может сыграть на руку бывшему аутсайдеру — Пиратской партии.
Больше референдумов, хороших и разных — один из ключевых избирательных лозунгов Пиратской партии, главного бенефициара нынешнего исландского политического кризиса. Партия, созданная в 2012 году, изначально позиционировала себя как альтернативу привычным политическим движениям, отметившись смелыми инициативами, к примеру предоставить Эдварду Сноудену политическое убежище и гражданство Исландии.
По словам лидера партии Биргитты Йонсдоттир (официально главы у пиратов нет, но Биргитта чаще других мелькает в СМИ), ее партия — лишь часть огромного потока, меняющего мир, выразитель требований масс, стремящихся отодвинуть от рычагов управления государствами бюрократов и олигархов. В своих союзниках пираты числят, к примеру, кандидата на пост президента США Берни Сандерса и греческого премьера Алексиса Ципраса, испанское движение «Подемос» и итальянское «Пять звезд».
Среди требований пиратов — 35-часовая рабочая неделя, реформа закона об авторских правах, защита персональных данных от властей и полиции. Кроме того, пираты собираются ввести в стране новую религию — зуизм. По их мысли, когда подавляющее большинство жителей Исландии примет зуизм, можно будет упразднить ежемесячный церковный налог, а вслед за ним и саму новую религию.
Если на выборах 2013 года партия с трудом преодолела пятипроцентный барьер, то уже к апрелю 2015 года за нее готовы были проголосовать почти 38 процентов исландцев. Партия удачно использовала историю с расстрелом редакции Charlie Hebdo в Париже, возглавив движение за отмену законов о богохульстве, действовавших в стране с 1940 года. «Свобода выражения мнения — один из краеугольных камней демократии, — напоминали пираты. — В свободном обществе любой должен иметь право говорить что думает, не опасаясь преследований со стороны властей или других людей». Позиция была беспроигрышной: голосуешь против отмены замшелого закона — солидаризуешься с парижскими террористами. В итоге пираты добились своего, набрав заодно политические очки.
Активно действовала партия и во время нынешнего кризиса, организовав не только сбор подписей за отставку Гуннлёйгссона, но и атаку на здание альтинга — активисты-пираты закидали парламент сырыми яйцами и стаканчиками с йогуртом. Рейтинг Пиратской партии взлетел к рекордным 43 процентам. Если пираты удержатся на этом уровне, то станут безусловными лидерами на осенних парламентских выборах и смогут самостоятельно сформировать правительство.
Шанс прийти к власти пираты получили после обнародования панамских бумаг, где фигурировал премьер-министр Сигмюндюр Давид Гюннлёйгссон.
Кресло главы правительства он занял в 2013 году, когда правоцентристская Прогрессивная партия наголову разгромила социал-демократов. Гюннлёйгссон обещал поддержать фермеров и мелкий бизнес, удешевить ипотечные кредиты, уменьшить налоги и сократить внешний долг.
Имя себе этот политик сделал еще в годы финансового кризиса 2008 года: тогда Гюннлёйгссон, несмотря на то, что почти все его состояние хранилось в исландских банках, активно выступал за их банкротство и отказ от выплат иностранным вкладчикам. В итоге будущий премьер потерял четыре пятых всех своих средств, но обрел известность как борец за общенародные интересы. Он принимал участие в подготовке всех исландских референдумов последних лет, всячески поддерживал отечественного производителя. Прекрасный семьянин, евроскептик и борец с мигрантами — в общем, воплощенный образец подзабытых скандинавских добродетелей. Эта репутация в одночасье рухнула после публикации «панамских бумаг».
Формально вменить премьеру нечего. Владелец найденного на Виргинских островах офшора — фирмы Wintris Inc — его жена, и хранятся там деньги, вырученные от продажи бизнеса ее отца. Факт наличия офшора ни Гюннлёйгссон, ни его жена не скрывали (хотя и не афишировали), указывая в налоговых декларациях. Все налоги платили исправно, а средства держали в иностранном отделении исландского банка. Единственное, что в теории можно поставить в вину премьеру, — конфликт интересов: офшор его супруги подпадал под закон, облегчающий налоговое бремя для иностранных компаний-кредиторов.
Однако исландское общество рефлекторно среагировало на пугающие слова «офшор» и «валютный счет за рубежом»: перед глазами простых исландцев замаячил страшный призрак кризиса 2008 года, когда исландская экономика рухнула в пропасть. И неудивительно: согласно опросам, финансовой системе страны доверяют лишь 12 процентов граждан. Масла в огонь подлила фигура второго фигуранта офшорного скандала — главы Минфина Бьярни Бенедиктссона, лидера той самой Партии независимости, которая привела Исландию к финансовому коллапсу.
В тот же день, когда были обнародован панамские бумаги, оппозиция вывела под стены альтинга восемь тысяч человек и собрала 23 тысячи подписей за отставку Гюннлёйгссона. Премьер поначалу держался стойко, утверждая, что подавать в отставку не собирается и что необходимо позволить правительству завершить реформу финансового сектора. Но протесты не прекращались, ситуация все больше напоминала Кастрюльную революцию, и лидер прогрессистов решил сыграть ва-банк, обратившись к президенту Гримссону с просьбой распустить парламент. Президент взял тайм-аут для встречи с лидерами ведущих партий, а затем заявил, что альтинг продолжит работу.
Гюннлёйгссону ничего не оставалось, как сдаться. Мировые СМИ тут же разнесли информацию об уходе исландского премьера, но он поспешил уточнить: это не отставка, Сигмюндюр Давид Гюннлёйгссон просто «отошел в сторону». Он остается лидером партии и депутатом, временно уступив пост премьера Сигурдуру Игни Йоханссону, кристально чистому перед законом. Правящая коалиция согласилась на досрочные осенние выборы. Митинги перед альтингом продолжаются, хотя очевидно, что протесты выдохлись: Йоханссона упрекнуть не в чем, а в парламенте депутаты от правящей партии заблокируют любую оппозиционную инициативу.
Чтобы понять, почему исландцы так болезненно отреагировали на слово «офшор», необходимо вспомнить, как страна пережила другой кризис, разразившемся восемь лет назад.
К 2008 году исландская экономика представляла собой огромный пузырь, в котором доля банковского сектора в 10 раз превышала ВВП. В островные банки под высокие проценты стекались деньги со всего мира. Страна жила в кредит, по сути превратившись в огромный хедж-фонд и не заглядывая в будущее. Простые исландцы, получая свой кусок финансового пирога, закрывали глаза на огромный уровень коррупции и на причуды новых хозяев жизни — банкиров-нуворишей, разбогатевших на финансовых спекуляциях, скупавших самолеты и яхты и сорящих деньгами направо и налево.
И вот пузырь лопнул. Три крупнейших исландских банка разорились и были национализированы. Одни банкиры бежали за границу, другие получили тюремные сроки. Исландская крона подешевела почти в два раза, в бюджете образовался сверхдефицит. Правительство попросило помощи у международных финансовых институтов, в обмен у Рейкьявика потребовали признать долги перед иностранцами. Вскоре граждане Исландии осознали, что им придется из собственного кармана оплачивать ошибки банкиров-олигархов. В стране развернулись массовые протесты, получившие название Кастрюльной революции. Премьер Гейр Хилмар Хорде объявил, что болен раком пищевода, и ушел в отставку. Президент Олафур Рагнар Гримссон отказался ратифицировать закон о долгах и созвал два референдума подряд, на которых подавляющее большинство исландцев проголосовали против выплаты долгов частным вкладчикам из-за рубежа.
Пришедшим к власти социал-демократам при помощи огромных траншей МВФ и жестких мер экономии удалось более-менее стабилизировать ситуацию, но доверие народа они удержать не смогли, уступив на следующих выборах власть прогрессистам. Похоже, что те просидят и того меньше.
Осенью в схватке за контроль над островом сойдутся две силы — традиционные партии, будь то правые или левые, и партия нового типа, полностью основанная на популизме. Поддержка на уровне 43 процента — это серьезно, с учетом исландских реалий и любви потомков викингов к прямой демократии. Если Пиратской партии удастся победить на выборах, она окажется первой из многочисленных политических организаций подобного толка, взявшей власть. И тогда либо пиратам придется переквалифицироваться в обычную партию, либо далекий остров ждут новые политические потрясения.