На гражданском рынке обращается больше десятка моделей оружия, переделанного из настоящих боевых образцов, включая те, что использовались во Второй мировой войне. Последняя новинка — «огражданенный» пистолет-пулемет вермахта МР-38. Однако законодатели считают, что нужно запретить россиянам владеть «армейским» оружием.
В конце марта любителей исторического оружия ждал сюрприз: в продаже появилась гражданская версия немецкого пистолета-пулемета времен Второй мировой войны МП-38 — она называется «карабин охотничий МА-МР38 калибра 9Х19 "Парабеллум"». Оружие выпускается на Украине, но, по свидетельствам продавцов, почти полностью состоит из оригинальных немецких комплектующих времен Великой Отечественной, кроме современного ствола, сделанного украинскими оружейниками. В Россию карабин поставляется по заказу дистрибьютора гражданского оружия ООО «Молот армз» (город Вятские Поляны, Кировская область). Стоимость немецко-украинского изделия превышает 400 тысяч рублей.
Продажа на цивильном рынке устаревших армейских образцов широко практикуется в мире, это хороший способ разгрузить склады и получить доход от того, что предполагалось отправить в утиль. Разумеется, речь идет не о минометах и пушках, а о легкой «стрелковке». Так, знаменитый американский импортер оружия Century International Arms поднялся на том, что дешево (порой по цене металлолома) скупал старые винтовки и автоматы в странах третьего мира, а потом, немного приведя их в порядок и доработав, продавал охотникам и коллекционерам из США и Европы.
В России уже несколько лет в гражданский оборот поступает легендарное оружие Великой Отечественной войны: винтовки СВТ, пистолеты-пулеметы ППШ, пулеметы Дегтярева образца 1927 года и даже станковые «максимы».
Первым боевым оружием, доступным нашим охотникам, стала винтовка Мосина образца 1891 года (знаменитая «трехлинейка»). Ее переделка сводилось к снятию штыка, а также к установке криминалистических меток в патроннике (а позже и специального штифта в стволе) — при необходимости они должны помочь идентифицировать оружие. Довольно мощный патрон 7,62х54 миллиметра делал «трехлинейку» вполне пригодной для охоты практически на любую дичь, обитавшую на территории СССР/России.
А начиная с 1920 года из изношенных или бракованных трехлинеек стали делать так называемые фроловки — ружья под гладкоствольные патроны небольших калибров.
До введения санкций винтовки Мосина активно экспортировались за рубеж. Один из крупнейших американских оружейных интернет-магазинов Bud’s Gun Shop назвал «трехлинейку» лидером продаж на рынке гражданского оружия в США по итогам 2012 года. Следом за винтовкой Мосина с военных складов на российский гражданский рынок попали самозарядные карабины Симонова (СКС) и винтовки Токарева (СВТ).
Единственной «огражданенной» иномаркой долгое время была винтовка Mauser 98k — основное стрелковое оружие вермахта. Правда, особой любви охотников трофейные маузеры не снискали. Оригинальный патрон 7,92х57 миллиметров был редким и дорогим, а состояние оружия подчас оставляло желать лучшего. Зато такие винтовки были популярны у любителей исторического оружия и коллекционеров — стоимость 98k на вторичном рынке сейчас составляет около 50 тысяч рублей.
В начале 2000-х трофейные маузеры попытались осовременить: Тульский оружейный завод устанавливал на них новые стволы калибра 7,62 миллиметра под один из самых ходовых охотничьих патронов — 308 «Винчестер» (гражданский вариант патрона 7,62х51 НАТО). Оружие получило название «охотничий карабин КО-98». Эксперимент, судя по отзывам охотников, оказался не слишком успешным — качество новых стволов вызывало нарекания, в целом карабин проигрывал современным образцам. Даже невысокая цена — около 10 тысяч рублей на момент появления — не сделала КО-98 хитом продаж.
Количество переделок из боевого оружия резко выросло с 2012 года. Сначала «Молот армз» представил новый охотничий карабин СВТ-О на базе автоматической винтовки Токарева (АВТ-40). Его по заказу компании производил завод им. В.А. Дегтярева (ЗиД). СВТ-О переделывались из винтовок 1944 года выпуска, на фронт это оружие не попало, что положительно сказалось на качестве стволов.
В 2013 году Вятско-Полянский завод «Молот» и ЗиД объявили о выпуске самозарядных карабинов из автоматов ППШ — соответственно ВПО-135 и ППШ-О. Оба образца были выполнены в оригинальном «военном» калибре 7,62х25 миллиметров — такой же использовался в пистолете ТТ.
В гражданских вариантах «папаши» (это прозвище ППШ получил еще во время войны) переводчик огня приварен в положении «одиночный огонь», а чтобы ударно-спусковой механизм (УСМ) нельзя было заменить на оригинальный, винт крепления колодки УСМ приварен к ствольной коробке. В дисковом магазине установлен штифт, не позволяющий заряжать больше 10 патронов, плюс, по требованию криминалистов, на зеркале затвора сделано углубление, оставляющее метку на гильзе, а в ствол вварен штифт, помечающий пулю.
Оружие получилось относительно недорогим — около 20 тысяч рублей, чего нельзя сказать о боеприпасах. Пистолетные патроны калибра 7,62х25 миллиметров производит буквально пара заводов: отечественный вариант от компании «Техкрим» стоит примерно 25 рублей за штуку, а патрон сербской марки Partizan — более 50 рублей. Для сравнения: дешевые пистолетные патроны калибра 9-19 «Парабеллум» стоят около 8 рублей. Вероятно поэтому в 2014 году ЗиД выпустил на рынок ППШ-Luger — самозарядный карабин под патрон 9х19 «Парабеллум». Визуально от первых двух ППШ-Luger отличается чуть более длинным стволом.
Гораздо реже, чем ППШ, в продаже встречается гражданская версия пистолета-пулемета Дегтярева МА-ППД-40 под патрон 7,62х25. Цена оружия — около 300 тысяч рублей.
В том же 2014-м появился гражданский вариант пулемета Дегтярева образца 1927 года — ДП-27. В мирной жизни он стал называться ДП-О, его также производит ЗиД для «Молот армз». Оружие рассчитано только на одиночный огонь, емкость диска ограничена десятью патронами, в стволе установлен штифт, на зеркале затвора сделана выточка. Поскольку в российском законе «Об оружии» нет словосочетаний «историческое нарезное оружие», «огражданенный» «дегтярев» позиционируется как «карабин охотничий самозарядный». Вес «карабина» более 10 килограммов, стоимость — около 70 тысяч рублей.
А пулемет Максима (как правило, 1930-1940 годов выпуска), доработанный для гражданского рынка, в 2014 году поступил в продажу под загадочным названием «огнестрельное длинноствольное охотничье оружие с нарезным стволом "Максим"». Вес аппарата превышал 60 килограммов, цена составляла от 250 тысяч до 400 тысяч рублей. Самыми дорогими были модели, выполненные на дореволюционном станке.
Впрочем, главной экзотикой российского оружейного рынка являются «иномарки» времен ВОВ — штучные образцы оружия, по цене приближающиеся к стоимости легкового автомобиля. Так было «огражданено» небольшое количество немецких пулеметов MG-34 из трофейных запасов — они разошлись по рукам, даже не попав в свободную продажу.
Несколько лет назад на тематических форумах анонсировались «огражданенные» варианты пистолетов-пулеметов Томпсона (США) — их предполагалось импортировать из Германии. В оружейных магазинах они не появились, но в частные коллекции какое-то их количество, возможно, попало. Зато на полках некоторых оружейных магазинов в 2013 году были выставлены «огражданенные» немецкие штурмгеверы StG 44 стоимостью более 750 тысяч рублей. Среди экспертов до сих пор нет единого мнения, были ли это оригинальные образцы, привезенный из Германии «новодел» или компиляции из оригинальных и современных деталей.
Не так давно «огражданенное» оружие привлекло внимание законодателей. В начале апреля председатель думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая и председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров внесли законопроект, который, в частности, запрещает «производство гражданского и служебного оружия из боевого ручного стрелкового оружия, в том числе снятого с вооружения».
Документ уже наделал немало шума среди владельцев оружия, ведь большая часть нарезного ассортимента крупнейших российских производителей — концерна «Калашников» и ООО «Молот-Оружие» — это карабины на базе автомата и ручного пулемета Калашникова (марки «Сайга» и «Вепрь»), а также модели на основе снайперской винтовки Драгунова (карабины «Тигр»).
Однако опрошенные «Лентой.ру» эксперты полагают, что формулировка «производство гражданского и служебного оружия из боевого», скорее всего, касается именно «огражданенных» военных образцов, а не современного оружия на военных платформах. С точки зрения обеспечения общественной безопасности такая инициатива кажется бессмысленной, ведь историческое оружие, как правило, уступает современному по эффективности. Чтобы переделать под автоматический огонь современный карабин на базе АК (скажем, «Вепрь» СОК-94) и «огражданенный» АКМ («Вепрь КМ»), нужны примерно одинаковые слесарные навыки. Какое-либо криминальное использование неподъемного и дорогущего «максима» вообще бессмысленно. «Человеку с такими средствами проще где-нибудь на границе с Донбассом купить настоящий пулемет, который не будет стоять на учете в полиции и который не надо переделывать», — иронизирует эксперт по оружию Максим Попенкер.
Не исключено, что предложенные поправки являются неказистой попыткой защитить интересы компаний, производящих новое оружие, конструктивно схожее с переделками. Сегодня на рынке весьма популярны «огражданенные» АК-47, АКМ и АКМС — их выпускает ВПМЗ «Молот». Харизма, сравнительно небольшая цена (20-30 тысяч рублей) и вера многих россиян в качество советской военной приемки делают «огражданенные» калаши хитами продаж у любителей нарезного оружия (есть даже такая фишка: будущий владелец гражданского АКМ подбирает ствол по году своего рождения). А учитывая, что себестоимость «огражданенных» автоматов на порядок ниже себестоимости производства нового оружия, популярность переделок действительно может задевать интересы кое-кого из игроков рынка.
«Я думаю, это банальное лоббирование отдельных кругов наших оружейных предприятий, которые хотят, чтобы на рынке продавалось больше нового оружия, у которого другая маржинальность», — заявил «Ленте.ру» главред журнала «Калашников» Михаил Дегтярев.
На российском оружейном рынке уже были случаи, когда интересы некоторых производителей защищались путем введения запретов для конкурентов (например, запрет на импорт травматического оружия). Тем не менее эксперты, знакомые с ситуацией, надеются, что на этот раз интересы ведущих производителей будут отстаиваться не через введение новых запретов, а через расширение рынка. То есть вместо закручивания гаек стоит ожидать незначительной либерализации оружейного законодательства. Подвижки могут коснуться количества стволов, которыми гражданин может одновременно владеть (сегодня это пять единиц), а также пятилетнего моратория на покупку нарезного оружия.