В Крымском федеральном университете (КФУ) состоялась выездная лекция-семинар на тему «Российские интересы в условиях роста многообразия общества за счет притока других культур», на которой выступили главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) Федор Лукьянов и заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов. «Лента.ру» записала основные тезисы их докладов.
Лукьянов: За последние четверть века мир значительно усложнился, стал гораздо менее структурируемым, управляемым и однородным. Эпоха холодной войны, при всех ее неприятных составляющих, была уникальным периодом в истории международных отношений, когда вся мировая система была максимально упорядочена. Противостояние СССР и США, на последнем своем этапе принявшее форму бессмысленной и опасной гонки вооружений, неожиданно мирно завершилось в конце 1980-х.
Такой исход холодной войны породил большие надежды и иллюзии — и в Советском Союзе, и на Западе многие искренне верили в возможность построения нового справедливого мира, основанного на сотрудничестве, а не на конфронтации. Одним из таких идеалистов был Михаил Горбачев, ставивший перед собой благородные и правильные цели, но не понимавший, как их достичь на практике.
Однако конечный результат не соответствовал его надеждам. Советский Союз исчез с политической карты мира, повергнув Запад в шок своим внезапным крушением. Кстати, все 1990-е в США продолжалась острая дискуссия о том, как потреблявшее колоссальные бюджетные ресурсы ЦРУ не смогло вовремя предугадать подобное развитие событий.
Распад СССР оказался неожиданным подарком Западу, который не сумел эффективно им воспользоваться. В последние годы в политике многих западных стран все заметнее осознание ускользающей победы, которую они вроде бы быстро и бескровно одержали в 1991-м. Надо признать, что не все на Западе в 1990-е попали под влияние эйфории от краха СССР. Политолог Збигнев Бжезинский в книге «Потеря контроля», изданной в 1994 году, первым сформулировал опасность нарастания хаоса и потери управляемости в мировой политике, что и произошло в действительности.
Крушение двухполярной системы времен холодной войны разбудило и привело в движение потенциально мощные силы в странах бывшего третьего мира, которые во многом определяют современную повестку дня. Нынешняя международная ситуация гораздо сложнее любых прежних удобных и привычных схем, привычных для западных столиц. Там понимают, что былое преимущество стремительно исчезает, но те способы, которыми Европа и США пытаются его удержать, лишь усиливают эту тенденцию. Например, совсем недавно президент Барак Обама открыто признался, что проект создания Транстихоокеанского партнерства прямо направлен на сдерживание Китая.
Чем уникальна нынешняя ситуация в мире? Одновременные действия различных центров силы могут быть направлены в совершенно противоположные стороны, но среда, в которой все они существуют, по-прежнему общая и взаимозависимая. Иными словами, ни Россия не сможет отгородиться от Европы, ни США — от Китая.
Человечество вступает в качественно новый период развития, черты которого угадываются уже сегодня. Модель мирового, европейского (в том числе и российского) устройства, как ее представляли в конце прошлого столетия, себя исчерпала. Главное, что понятно уже сейчас — и мир, и отдельные страны, и общества будут все более многообразными, сложными, неоднородными.
Опыт России последних 25 лет, несмотря на отдельные достижения, пока не дает основания полагать, что наша страна вышла на какую-либо устойчивую траекторию развития. Повышение военно-политических и дипломатических возможностей в последнее время не должно никого успокаивать.
При внушительном геополитическом весе у России очень слабая экономика — лишь два процента мировой. Нам нужно привести в соответствие возможности и амбиции, иначе нашу страну ждут серьезные неприятности. Насколько сейчас можно судить, нынешнее российское руководство эту угрозу отчетливо понимает, хотя еще неясно, какие действия предпримет.
Одна из ключевых проблем нашей страны состоит в том, что мы так и не завершили ту общественно-политическую дискуссию о себе и своем месте в мире, которая развернулась у нас в конце 1980-х. Период с 1987 по 1990 год был наиболее интересным временем с точки зрения богатства интеллектуального диалога, прерванного крушением Советского Союза.
В 1990-е российское общество боролось за выживание, а все следующее десятилетие отдыхало после этой борьбы, пользуясь благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой. Снова эти вопросы вернулись в общественную повестку дня в начале нынешнего десятилетия. Однако нарождающуюся дискуссию об основах российской идентичности торпедировал украинский кризис 2014 года, и столь необходимую нашему обществу рефлексию сменила очередная мобилизация.
Суслов: Сейчас мы переживаем апогей переходного периода от неудачной попытки после окончания холодной войны построить однополярный мир «новой нормы» или «новой нормальности» во главе с США, где экономика больше не является сдерживающим фактором международных конфликтов. «Новая норма» включает в себя сосуществование нескольких взаимодействующих друг с другом региональных порядков, правила которых не распространяются на другие политико-экономические пространства. Таким образом, новый мир станет не столько многополярным в классическом смысле, а «многопорядочным», где западные институты глобального управления сосуществуют с их незападными аналогами.
Сегодня вполне очевидно, что основанный на универсальных западных либеральных правилах мир «конца истории», о котором в 1990-е писал Фукуяма, не состоялся. Причиной этого стало нежелание США и Запада расставаться со своим глобальным лидерством, а также явная неготовность незападных стран (прежде всего России и Китая) интегрироваться в этот американоцентричный порядок на правах младших партнеров.
Это не означает окончания процесса глобализации как такового, поскольку в нынешнем мире сохраняются глобальная взаимозависимость между странами и глобальные вызовы для них (международный терроризм, глобальное потепление, глобальная финансово-экономическая турбулентность). Но отныне глобализация и глобальное управления меняют свой характер, поскольку мир приобретает фрагментированность и разобщенность. Этот процесс разворачивается одновременно с борьбой за установление новых правил игры, которую ведут с Западом Россия и Китай.
Произошел своего рода цикл глобализации, которая поначалу подстегнула развитие незападных игроков (особенно стран БРИКС), частично подключившихся к американскому миропорядку путем встраивания в глобальные производственные цепочки. В результате сложился мировой дисбаланс, когда США, будучи эмитентом мировой резервной валюты, стали одновременно главным должником в мире, а бурно развивающийся Китай — основным глобальным кредитором.
Усилившиеся за счет глобализации новые центры силы начали претендовать на более солидный статус в миропорядке, на соблюдение принципов равноправия и уважения их интересов со стороны Запада. Естественным образом это вошло в противоречие с претензиями США на глобальное лидерство. Закономерным следствием давно тлеющего конфликта весной 2014 года стал крымский кризис, когда Соединенным Штатам был брошен серьезный вызов. Впервые со времен холодной войны российско-американские отношения перешли в состояние конфронтации и великодержавного соперничества.
Как американцы пытаются сохранить свое глобальное доминирование в условиях формирующегося многополярного мира? Они стремятся с пользой для себя интегрировать в американоцентричные структуры незападных игроков на правах младших партнеров. Теперь Соединенные Штаты нацелены на создание под своей эгидой новых мегарегиональных сообществ (Транстихоокенское партнерство, Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство), основанных на новых правилах. Эти образования призваны подменить собой прежние глобальные структуры вроде ВТО и заодно поставить развивающиеся незападные государства перед выбором: присоединиться к ним, либо стать страной-изгоем.
В результате сейчас постепенно формируются два гигантских трансконтинентальных политико-экономических объединения: американоцентричное «сообщество двух океанов» и континентальное «сообщество Большой Евразии», создаваемое вокруг России, Китая, Ирана, ШОС, ЕАЭС, Экономического пояса Шелкового пути, а в перспективе, возможно, и АСЕАН.
Помимо новых региональных интеграционных структур, чьи нормы и правила в дальнейшем планируется распространить на весь мир, для закрепления своего глобального лидерства и воздействия на «непослушные» страны США используют еще один важный инструмент — односторонние экономические санкции. Любые санкции наиболее эффективны в условиях глобального мира, когда большинство государств взаимозависимы друг от друга. Именно поэтому для США было критически важно, чтобы к их санкциям против России присоединилась Европа, главный экономический партнер нашей страны.
Почему в качестве действенного орудия ослабления своих недругов Соединенные Штаты сейчас используют именно экономические санкции? Ответ очевиден — воздействовать на Россию традиционным способом, с помощью военной силы, нельзя из-за наличия у нашей страны ядерного потенциала, соизмеримого с американским. Однако чрезмерное применение США и их союзниками санкционных механизмов для сдерживания потенциальных конкурентов вынуждает тех укреплять экономическую независимость от Запада с выстраиванием альтернативных финансовых институтов, с уходом от доллара и переходом на расчеты в национальных валютах.