Чемпион мира по триатлону в командных соревнованиях, пятикратный чемпион России Александр Брюханков рискует пропустить Олимпиаду в Рио-де-Жанейро, выполнив олимпийские нормативы и показав лучший результат среди отечественных триатлетов в истории Игр — седьмое место в Лондоне в 2012 году. В беседе с корреспондентом «Ленты.ру» он рассказал подробно о неприятной ситуации, складывающейся вокруг него.
«Лента.ру»: Александр, какие позиции наши триатлонисты занимают в международных рейтингах?
Александр Брюханков: На Олимпиаду от России отобраны трое спортсменов среди мужчин и две женщины. Есть определенный порядок, прописанный в правилах Международного союза триатлона. На Олимпиаду попадают только 55 сильнейших атлетов среди мужчин и 55 — среди женщин. Три мужских и три женских лицензии — это максимальная квота на страну. Таких стран всего восемь. В их числе Россия. Мы входим в восьмерку сильнейших стран по мужскому триатлону. Поэтому у нас три лицензии. У женщин, к сожалению, только две. Марии Шорец, одной из сильнейших спортсменок в России, не хватило 28 баллов для третьей лицензии. Это очень сильная спортсменка. На чемпионате Европы в Португалии она это лишний раз доказала, заняв восьмое место. Надеюсь увидеть ее на следующей Олимпиаде. Вообще, отбор начался за два года до Игр, в июне 2014-го. Существуют так называемые прямые именные лицензии. Их получают чемпионы континента. В 2015 году прямая лицензия разыгрывалась на Европейских играх в Баку.
И каков ваш статус? Вы прошли отбор в национальную команду?
Система отбора, на первый взгляд, проста и прозрачна: Федерация триатлона России (ФТР) разработала и определила основные критерии, по которым спортсмен получает путевку на Олимпиаду. Это в определенном смысле закон для нас. Выполнив все требования и критерии отбора, я квалифицировался на Олимпийские игры.
Тем не менее, если верить недавнему высказыванию главного тренера сборной России Дмитрия Буткова, вы можете не поехать в Рио? Как так?
Я возмущен позицией представителей сборной. Они считают, что в Бразилию должен ехать другой спортсмен, который будет работать на лидера команды, помогать ему пройти соревновательные этапы максимально эффективно и сохранить силы на заключительный беговой. Но я бы хотел сделать небольшую ремарку. Например, выплывает группа из 10 человек и уезжает на велоэтап также группой. В их числе двое ребят из России. Они работают наравне с остальными, чтобы увеличить отрыв от преследующей группы. При этом третий россиянин выплыл позже и едет в группе преследования. И вот тактика этого спортсмена совсем иная — его задача «тормозить» пелотон: медленнее катиться, чтобы не было шанса настигнуть лидеров. Но такая тактика не пройдет на Олимпиаде — сильнейшие атлеты мира и жесткая конкуренция не позволят вести нечестную борьбу.
Но все-таки тренерский штаб отвечает головой за результаты на Играх. Поэтому они вправе сделать свой выбор, разве нет?
На Олимпиаду должны ехать сильнейшие атлеты. Я и братья Полянские (Дмитрий и Игорь — прим.«Ленты.ру») доказали это, заработав три мужские лицензии для России. Я понимаю, федерация хочет медаль, но вы думаете, я ее не хочу? Это же моя третья Олимпиада. Позиция федерации понятна: функционеры и тренеры собираются поставить с сильным спортсменом того, кто на трассе сможет поработать на лидера. Так шансы на медаль выше. Но зачем тогда принимались критерии отбора в сборную России по триатлону для участия в Олимпийских играх 2016 года? Это же официальный документ, утвержденный главным тренерским советом и президиумом ФТР, в котором черным по белому написано: «Отбираются сильнейшие российские спортсмены, способные бороться за медали на Олимпийских играх». Я столько лет и сил приложил, доказывая, что готов к третьей Олимпиаде. Триатлон — индивидуальный вид спорта, каждый борется за свою победу. Я готов сражаться за медаль и путевку до конца.
Почему вы не хотите работать на лидера, определенного федерацией?
Приведу пример. На веломногодневке «Тур де Франс» люди работают на определенного лидера, а на чемпионатах мира и Европы каждый сам за себя. Есть еще один очень важный момент: спортсмены, работающие на лидера, получают за это деньги по контракту, а призовые делятся на всю команду. Справедливо же, правда? Но вернемся к триатлону. В этом виде спорта, если атлет не набрал очков, не забежал на определенных стартах в призы и не попал в сборную, он не получит зарплату, не поедет на сборы, будет готовиться за свой счет. И где мне брать деньги? Если спортсмен серьезно занимается своим делом, то на сторонние источники доходов просто нет времени. Поэтому профессионалы бьются каждый индивидуально за место в сборной: за зарплату, очки, квалификационный лист на Олимпиаду.
На прошлых Олимпийских играх в Лондоне сборная Великобритании использовала подобную тактику и добилась результата.
Четыре года назад британцы взяли в команду Стюарда Хейса вместо Уильяма Кларка и Тима Дона. Он должен был в случае отставания помочь братьям Браунли сократить его. Если бы вы смотрели все предыдущие гонки до Олимпиады в Лондоне, то заметили, что Браунли всегда находятся впереди группы на велоэтапе. И ниже десятой позиции никогда не опускаются. Они едут и контролируют всю гонку. Поэтому задача Хейса была подстраховать, если вдруг что-то пойдет не так.
Вы же знаете высказывание Буткова о том, что без вас у сборной выше шансы на медали?
После такого заявления главного тренера мне хочется задать несколько вопросов. Почему команда работает не на меня? Почему мне не предложили стать лидером? Или почему мне не предложили помогать лидеру, почему меня не заинтересовали этим? Почему последние два года я зарабатывал третью мужскую лицензию для страны и никто не сказал, что я это делаю из чистого альтруизма? Как подобные решения могут приниматься без учета мнения и результатов спортсмена? И почему лидер должен быть один? Если главный тренер и федерация последние годы так верят в свою стратегию и обкатывают командную гонку, то удивляет, что на предстоящих двух важнейших стартах из пяти, этапах Кубка мира в Великобритании и Швеции, заявлены только спортсмены, завоевавшие для страны лицензии. Надеюсь, у представителей федерации есть ответы на эти вопросы.
Учитывая сложившуюся ситуацию, каковы отношения между вами и другими членами сборной?
Никаких отношений нет. Несмотря на все разговоры о пресловутой «командной тактике». Складывается ситуация, когда главной задачей отечественных триатлонистов оказывается победа не над спортсменами из других стран, а над соотечественниками. Это категорически неправильно. И тренеры этому только способствуют. Если я иду позади братьев Полянских, то тренеры меня подбадривают и подгоняют. Стоит мне выйти вперед, они замолкают.
С какими проблемами вы сегодня сталкиваетесь, участвуя в международных турнирах?
В первую очередь меня возмущает, что на соревнования возят «своих». Эта проблема не только нашего вида спорта. Если не занимаешься у определенного тренера, то и шансов поехать на старты нет. Везде возят представителей Москвы в ущерб сильным спортсменам из других регионов. Почему не способствовать развитию регионов? Юниоров не только на сборы, но и на соревнования не приглашают. За нами нет подрастающего поколения, нет смены. А стать настоящим профессионалом можно, только выступая на соревнованиях.
Есть ли проблемы организационного характера?
Есть проблемы в оснащении спортсменов сборной и сопровождающего персонала. И это касается всего: экипировки атлетов, тренеров, поддерживающего персонала. Сборные других стран и их персонал ходят в одинаковой форме, а у нас непонятно, кто во что одет. Форму дают, но не всем и не в начале сезона, а в конце. Тренеры во время гонки не рассредоточены по дистанции, а стоят на одном месте. У них нет раций, чтобы общаться друг с другом и помогать подсказками спортсмену на трассе. Часто по ходу гонки ты даже не слышишь тренера, пытающегося подсказать что-то, поскольку ты сосредоточен на забеге, да еще и стоит невероятный гул от болельщиков. Но решение есть. Помогает обычная табличка, на которой тренер указывает отставание, преимущество, а также количество спортсменов в группе преследования. Все сборные уже давно пришли к этому, кроме нас.
Выходит, тренеры вообще не нужны во время гонки.
Хорошая ремарка, но ее лучше адресовать тренерскому штабу. Как-то раз я проколол колесо на чемпионате Европы в Португалии. Полтора круга ехал на спущенном до станции техобслуживания организаторов. И на ближайшей станции у России колеса для меня не нашлось. Федерация считает, что спортсмен должен сам о себе позаботиться, но зачем тогда на старты приезжает столько персонала? Их больше, чем атлетов. Чем они заняты? На дистанции поддержки от других стран мы чувствуем больше, чем от своих. О проблемах с массажистами и врачами я уже не раз говорил. Восстановление очень важно, а у нас этого катастрофически не хватает.
Кто главный конкурент россиян на Олимпиаде?
Традиционно сильны испанцы. Сборная Великобритании тоже мощная. В группе лидеров французы, португальцы и южноафриканцы. Но России по силам бороться с ними на равных.
Как относитесь к слухам о том, что сборную России могут вообще не допустить до Игр?
Надеюсь, это лишь слухи. Уверен, что мы поедем на Олимпиаду, ведь столько сил и времени потрачено на подготовку, было бы очень обидно пострадать из-за других. Кто-то из спортсменов все равно будет принимать допинг, почему же из-за этого должны нести ответственность «чистые» атлеты? Эта Олимпиада может стать третьей в моей карьере. Помню первые Игры: я тогда мечтал о золоте, но в Пекине немного не получилось. Когда я готовился к Лондону, то на меня ставили как на призера. Но гонка не сложилась. Я был седьмым.
На Олимпиаде зашкаливает адреналин. Ты понимаешь, что такой шанс предоставляется раз в четыре года. Когда журналисты задавали вопрос после лондонской гонки, я не мог и слова вымолвить. Сказал только: «Увидимся в Рио». Грядущие Игры станут апогеем моей карьеры. Моя мечта — принести России золотую медаль. Так дайте мне ее исполнить!