«Иди домой» Как уличные художники видят миграционный кризис и большую политику

В петербургском Музее уличного искусства открылась выставка «Через границы/Сквозь ограничения», посвященная преимущественно проблеме беженцев и мигрантов. Куратор — британский антрополог Рафаэль Шактер, много лет исследующий стрит-арт. В проекте приняли участие 20 художников из США, Великобритании, Нидерландов, Германии, Испании, Италии, Франции, России, Южной Кореи и Индонезии. Они работают не только в жанре граффити, но и в перформансе, графике, инсталляции и фотографии. Экспозиция разместилась на заводе слоистых пластиков, стены которого и использовались для создания некоторых художественных произведений.

«Стрит-арт — это искусство, которое первым реагирует на социальные проблемы и изменения. Грубо говоря, когда у человека что-то наболело, он выходит на улицу и пишет на заборе три буквы. Это определенный вид высказывания, самый простой, дешевый и доступный для широких масс. Как музей уличного искусства мы не могли пройти мимо миграционного кризиса, потому что, как я вижу, именно эта тема сейчас очень актуальна и болезненна», — отметил директор Музея уличного искусства Андрей Зайцев.

Брэд Дауни, США (Brad Downey) и Игорь Поносов, Россия

Дауни и Поносов, не вполне понимая друг друга из-за языкового барьера, решили поиронизировать над клише о собственных странах и их отношениях. Они, к примеру, соединили части российского и американского флагов и создали из них несколько новых. Государственную символику художники задействовали и в другом проекте — раскрасили обычные шахматы красно-синими цветами флага США и цветами российского триколора. Один конь, выкрашенный желто-голубым, обозначает Украину. Еще в работах Дауни и Поносова используются карикатуры на Владимира Путина и Барака Обаму, вязаные носки, переписки и прочее.

Гайя и Мата Руда, США (Gaia and Mata Ruda)

Американские художники высказались о мексиканских переселенцах, многие из которых пересекают границу незаконно и погибают в пустыне Сонора или Чиуауа. Гайя и Мата Руда посещали таможенные посты и полицейские участки, чтобы узнать истории незаконных мигрантов. Они также вдохновлялись работами британского фотографа Алекса Куруниса, который бывал в лагерях беженцев.

Художники фотографировали документы и вещи, обнаруженные при убитых или умерших на границе беглецах, — паспорта, часы, расчески, бумажные купюры, монеты... Почти у всех находили молитвенные четки или иконки. Неопознанных погибших записывали просто: Джон Доу или Джейн Доу. Причина смерти: кого-то задушили шнурками от ботинок, кто-то погиб от жажды.

Гайя и Мата Руда обратили внимание и на миграционный кризис в Европе. Они изобразили итальянскую Лампедузу — остров, одним из первых встречающий беженцев из Африки. На одном граффити — самолет и плот с мигрантами в море. В Италию можно прибыть по-разному.

Фото: Музей уличного искусства, Санкт-Петербург

Джазу Янг, Южная Корея (Jazoo Jang)

Скрупулезная, трудоемкая и масштабная работа кореянки Джазу «Точки» обращается к теме потери дома. Художница оставила на выбеленной стене тысячи своих отпечатков пальцев, на что ей потребовалось около 20 дней. Это отсылка к древней корейской традиции заверять важные документы отпечатками вместо подписей, используя особые чернила инжу.

Впервые Джазу подобным образом раскрасила развалины одного из деревенских домов на родине. Корейским селам приходится отступать под давлением городских застройщиков — люди десятками и сотнями покидают свои жилища, в которых их семьи жили не одно поколение. Именно об этом размышляет художница.

При подготовке работы в России Джазу открыто и дружелюбно общалась с помогавшими ей узбеками: расспрашивала об их близких, о том, почему и как они уехали из дома и хорошо ли им живется на чужбине. Рабочие внесли свою лепту в творчество кореянки: на стене появилось несколько их отпечатков пальцев.

Фото: Музей уличного искусства, Санкт-Петербург

«Был любопытный случай с Джазу, — рассказывает экскурсовод Екатерина. — Первого мая мы поехали смотреть парад в центр города, и она была с нами. Эта маленькая кореянка все время спрашивала: «Где мы можем найти пластырь?» Я отмахивалась: «Не волнуйся, сейчас найдем», а про себя думала: «Где нам достать пластырь в такое время и в таком месте?» Джазу терпеливо ждала и время от времени тихонько напоминала о пластыре. Потом я взглянула на ее руки и обомлела: краска въелась в кожу. Представляю, как это было больно. Что интересно, она потом все равно отклеивала пластырь и продолжала работать».

Элтоно, Франция (Eltono)

Француз Элтоно воспользовался необычной техникой, позволяющей называть его как творцом, так и исполнителем. Его рассеченная геометрическими линиями бетонная стена — ироничный взгляд на границы государств, которые зачастую выглядят неестественно. Чтобы прочертить контуры на выдуманной карте мира, Элтоно использовал генератор случайных чисел: к примеру, если выпадает единица, линия идет вверх, а если четверка — вправо. Таким же способом он выбирал цвета. Что у него в итоге получится, художник не знал до самого последнего штриха.

Фото: Музей уличного искусства, Санкт-Петербург

Перед стеной расположилась скульптура Элтоно: перевернутый забор. «Я вроде освобождаюсь от этой ограды, переворачиваю ее, но одновременно оказываюсь за ней, то есть в ловушке», — объясняет художник.

Spy, Испания

Задумка разместить на трубе котельной огромный баннер с надписью Go Home смутила куратора: посыл, мол, довольно вызывающий. Художник между тем придерживается другой точки зрения.

«Spy нам все объяснил, — делится экскурсовод. — Он спросил у Рафаэля: "Тебе же домой хочется?". Тот ответил: "Да, конечно, я скучаю по своему холодильнику, собаке". Художник тут же зацепился за его слова: "Видишь, Раф, у тебя есть преимущество — ты можешь вернуться". И мы как-то сразу все поняли».

Кирилл Кто (Лебедев), Россия

Арт-проект Кирилла Кто начался с переписки между ним и Рафаэлем Шактером. Художник, слабо владеющий английским языком, и куратор-британец просто плохо друг друга поняли. Кирилл решил отразить в своей работе языковой барьер как одну из границ, разделяющую людей. Он выбрал слово «непонятное» и написал его на трех десятках языков — русском, английском, суоми, японском, арабском, греческом, хинди и других.

«У Кирилла потрясающее чувство цвета, — добавляет экскурсовод Екатерина. — Многие посетители спрашивали, есть ли у нас фотография этого произведения, но без людей — чтобы поставить на рабочий стол на своих гаджетах и компьютерах».