Закон о банкротстве физических лиц действует уже почти год. Это немного, но кое-какая практика принятия судебных решений уже наработана. Первые же месяцы выявили серьезные недостатки документа: он явно не рассчитан на обычного добросовестного гражданина, попавшего в тяжелую ситуацию. Чтобы обанкротиться, придется заплатить около 100 тысяч рублей, а таких денег у человека, пережившего персональный дефолт, чаще всего нет.
В романе Достоевского «Преступление и наказание» старушка-процентщица давала ссуды под 120 процентов годовых, и в 60-е годы XIX века такая ставка считалась грабительской. Это осуждалось в обществе, именно поэтому Раскольников и выбрал жертву для проверки своей нравственной теории. Он считал, что она не просто не приносит пользы обществу, а напротив — является вредным его элементом.
В современной России микрофинансовые организации (МФО) и прочие конторы, рекламирующие «деньги за полчаса» на заборах, кредитуют под сотни процентов годовых, но это почему-то не вызывает жестких возражений. Многие граждане просто не понимают, что подобные ссуды можно брать только на короткие сроки, а использовать их для погашения других займов — и вовсе финансовое самоубийство. Банки проверяют клиентов тщательно, но и среди них оказываются те, кто не может расплатиться. А те, кому отказали в банке, идут в МФО, нелегальные кредитные конторы и увязают в долгах. И таких людей становится все больше.
По данным Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП), в 2015 году бремя непогашенной задолженности по одному или нескольким кредитам несли 35,7 процента домохозяйств. В среднем у российских семей на оплату кредитов уходит четверть ежемесячных доходов, а у заемщиков с низкими доходами эта доля достигает 34 процентов. Причем наибольшая долговая нагрузка, как выяснилось, у работников бюджетной сферы — врачей и учителей.
Но вот принят закон о банкротстве физлиц, который действует с 1 июля 2015 года, то есть уже почти год. Предполагается, что закон поможет безнадежному заемщику получить официальный статус банкрота и от него отстанут снискавшие дурную славу коллекторы и кредиторы. Конечно, часть его имущества будет продана с аукциона, однако это не касается самого необходимого: человека нельзя лишить единственного жилья, индивидуальных вещей, бытовой техники стоимостью до 30 тысяч рублей, домашних животных, минимальных денежных средств и еды.
Разумеется, его банкротство — это пятно на кредитной истории, и при повторном обращении за кредитом это будет учитываться. На банкрота накладываются существенные ограничения. Следующее банкротство возможно не ранее чем через пять лет. Жилье, купленное по ипотечному кредиту и находящееся в залоге, продается. Банкроту запрещено заниматься бизнесом и брать новые кредиты. Кроме того, арбитражный суд может временно ограничить его право на выезд за границу. Крупные сделки такой человек сможет проводить только с разрешения финансового управляющего. Все это неприятно, зато позволяет гражданину поставить точку в истории с неудачно взятым кредитом и избавиться от кошмара, в котором обычно пребывает несостоятельный заемщик.
Намерения у разработчиков закона были самые благие. Но что произойдет на практике, если человек, взявший кредит, обнаружит, что не может его обслуживать? В соответствии с принятым законом ему придется принять на себя следующие издержки:
1) заплатить госпошлину в размере шести тысяч рублей;
2) разместить объявление о своем банкротстве в газете «Коммерсантъ» — 10-12 тысяч рублей;
3) собрать документы о том, что он действительно не способен обслуживать и гасить кредит (примерно 20 документов);
4) нанять адвоката, который займется делом о банкротстве и будет представлять интересы должника в суде — от 80 тысяч рублей.
По времени вся процедура занимает примерно год: суд рассмотрит дело быстро, основное время займет сбор документов.
Важное уточнение: к процедуре банкротства имеет смысл прибегать только в том случае, если вы задолжали банку сумму, превышающую 500 тысяч рублей. Заявления от задолжавших меньшие суммы суд не принимает.
В соответствии с практикой, наработанной с момента вступления закона в силу, наименьшая сумма, потраченная гражданами на процедуру банкротства, составляет 50 тысяч рублей (это если гражданин собирает документы самостоятельно), обычно — 100 тысяч рублей. То есть должник, который не может погасить кредит, должен каким-то образом наскрести эту сумму. Эти расходы эксперты называют самой большой проблемой принятого закона.
Возможно, именно это причина того, что за время действия закона в суды с заявлениями о банкротстве обратились лишь около 24 тысяч граждан, то есть всего три процента от общего количества потенциальных банкротов. Впрочем, не факт, что все они являются банкротами-физлицами: зачастую мелкие предприниматели из-за сложностей с выдачей кредита на бизнес берут в банке обычный потребительский кредит, который получить сравнительно легко. Вероятно, часть обращений поступила именно от таких заемщиков.
«Я не могу объяснить своим заявителям, где им взять 100 тысяч рублей на проведение процедуры банкротства», — сетует финансовый омбудсмен Павел Медведев. Норму, согласно которой суды не принимают заявления на суммы менее 500 тысяч рублей, он назвал «шуткой законодателя».
По его данным, из 24 тысяч граждан, обратившихся в суды, одобрение к рассмотрению получили только 4-5 тысяч. «Когда закон только вышел, я говорил, сопоставляя его подготовку и результат: гора родила мышь. Должен признать, что я ошибался: гора родила микроб», — иронизирует Медведев.
Число потенциальных банкротов оценивается КонфОП примерно в миллион человек. В соответствии с методикой этой организации, закредитованным гражданином, которому впору заявлять о своем банкротстве, считается тот, у кого на выплату долгов уходит более четверти дохода.
Финансовый омбудсмен категорически не согласен с такой оценкой. «Роман Абрамович может тратить хоть 99 процентов своих доходов на облуживание кредитов и при этом будет в состоянии прокормить свою семью, а какому-нибудь несчастному пенсионеру или учителю и одного процента много», — убежден Медведев.
По данным омбудсмена, 5,7 миллиона человек испытывают трудности с кредитами; хотя бы раз пропустили выплату 13 миллионов человек; 7,5 миллиона хотя бы раз в жизни не оплачивали долг в течение трех месяцев.
Раньше люди кредитовались в банках довольно свободно и легко — люди перезанимали деньги под 60-70 процентов годовых в других финансовых организациях. Теперь законодатель запретил выдавать кредиты под такие проценты — и должники пошли в МФО, чтобы перекредитовываться под 600-700 процентов.
Выдавая кредит, МФО зачастую требуют оставить телефоны родственников, например матери-пенсионерки. А когда человек не может расплатиться, этой старушке звонят и объясняют, что сын должен быть на воле и уши у него должны быть на голове, а не в конверте, — в общем применяются наилучшие методы убеждения.
Затем человек обращается к так называемым «раздолжнителям», которые вешают объявления на заборах так же, как конторы по выдаче кредитов. Они обещают ему проведение банкротства «под ключ» за те же 100 тысяч рублей. Однако, как правило, правовой результат не соответствует ожиданиям, и гражданин оказывается еще беднее и в еще больших долгах.
«Хорошо бы принять необходимые решения до того, как случится несчастье», — предупреждает Павел Медведев.
Председатель правления КонфОП Дмитрий Янин полагает, что законодатели и регулятор недостаточно строго относятся к банкам, выдающим особо рискованные кредиты. Он привел в пример опыт Австралии, где существует норма, согласно которой кредит списывается, а банк остается ни с чем в том случае, если доказано, что он дал деньги заведомо неплатежеспособному клиенту. «Нужно бороться с ростовщическим процентом», — считает Янин.
Основное назначение закона о банкротстве, по его мнению, состоит в том, чтобы не допустить противоправных действий со стороны граждан, оказавшихся в безвыходном положении. Таких граждан становится все больше, причем до отчаяния их доводит не только собственная безграмотность и отсутствие финансовой дисциплины, но и, мягко говоря, странные судебные решения.
Один из региональных судов, к примеру, вынес решение о недобросовестности заемщика на том основании, что он зимой оплачивал отопление. Очевидно, по мнению судей, человек должен был пойти в жилищные органы, добиться отключения своей квартиры от центрального отопления, мерзнуть зимой, а высвободившиеся средства направлять на погашение кредита.
В другом случае суд признал должника недобросовестным, поскольку у него не было имущественной массы для обеспечения кредита. При этом доход заемщика составлял 21 тысячу в месяц, а кредитная нагрузка — 23 тысячи. Здесь вопрос не только к суду. Интересно, о чем думал кредитный комитет банка, когда одобрял ссуду такому заемщику?
Бывали случаи, когда крупные банки пытались обанкротить граждан с непогашенным долгом в 10-20 тысяч рублей.
Павел Медведев подчеркивает, что в ситуации банкротства может оказаться любой заемщик, в том числе и адекватно оценивающий риски: «Финансовая безграмотность граждан на самом деле сильно преувеличена. Некоторые мои заявители разбираются в финансах не хуже меня. Просто они брали кредит в тот период, когда их зарплата стабильно росла, экономика была стабильна, а потом общая ситуация изменилась, плюс потеря работы — и вот он попал в трудную ситуацию».
Поскольку закон принят относительно недавно, в процессе судебной практики будут выявляться его недостатки. Но социальные проблемы, которые может породить ситуация с просроченными кредитами, могут стать большой проблемой гораздо быстрее, чем документ будет отшлифован, а все необходимые поправки приняты. Главное, чтобы доведенные до отчаяния люди не воспользовались методом Раскольникова.