Понятно, что у каждого впечатления от Евро свои. Кто-то считает забитые любимой командой голы, кто-то — выигранные (проигранные) на тотализаторе деньги, а кто-то — выпитое за время просмотра матчей пиво. УЕФА предстоит оценить новый формат турнира и подсчитать барыши, французской полиции — проанализировать свою работу, а футбольным специалистам найти новое, доселе неслыханное слово в тактике или стратегии великой игры. У россиян же задача иная: осознать, почему мы оказались чужими на этом празднике жизни?
Схема с 24 командами уже активно обсуждается. Ее минус — увеличение количества матчей и появление в финальной части турнира команд, которых там давно не видели. С другой стороны, успехи венгров, исландцев или валлийцев, а последние две сборные дебютировали на Евро, говорят о выравнивании класса команд. Причем не только в сегменте середнячков, но и среди тех, кто реально расценивается претендентами на награды. Хотите поспорить? Тогда вспомните, как котировались сборные, которых выбили из турнира новобранцы. Даже неведомая Северная Ирландия набрала очки и была относительно конкурентоспособна. А вот Украина, Турция и Россия провалились, хотя их можно назвать завсегдатаями больших турниров.
Чемпион, конечно, неожиданный, но лишь отчасти. В конце концов, португальцы всегда были среди претендентов. Если посмотреть на результаты шести последних континентальных турниров, то они дважды играли в четвертьфиналах, дважды в полуфиналах и дважды в финалах. Сейчас они сделали шаг вперед, но называть его грандиозным или сенсационным вряд ли стоит. Это плод удачной работы федерации, которая смогла присовокупить к своим талантливым футболистам очень сильного тренера. Хотя заслуга чиновников невелика — Фернанду Сантуш все доказал отличной работой со сборной Греции. Кстати, без него эллины отбор провалили, что лишний раз подчеркивает квалификацию специалиста и роль тренера в скоротечных турнирах.
Сантуш — самое яркое открытие турнира, пожалуй, вместе со сборной Исландии. А вот из игроков выделить некого. Гарет Бейл, Антуан Гризманн или Криштиану Роналду были хороши, но открытиями их назвать язык не поворачивается. Ярко сыграл молодой Ренату Санчеш, но и это неожиданность только для болельщиков-дилетантов. Специалисты давно за ним наблюдают, а «Бавария» заключила с молодым талантом контракт еще до открытия Евро. То же можно сказать про француза Самюэля Юмтити, загодя купленного «Барселоной».
Главный вывод турнира довольно банален: удачно играют сборные тех стран, где существует государственная система подготовки игроков. Или муниципальная, это не существенно. В Исландии построили манежи, создали футбольные школы, и более сотни островитян теперь играют в зарубежных клубах. Это база для сборной. В Португалии воспитание молодых игроков давно стало бизнесом, дающим возможность существовать клубам. В это вкладывают приличные деньги. В Германии система подготовки давняя, сложная и многоступенчатая, позволяющая охватить практически всех талантливых детей страны. Похожие системы есть в Испании, Франции, Швейцарии, Бельгии, Швеции. И они дают результат, во всяком случае талантливых игроков в этих сборных хватает. А вот в России, Турции и на Украине системы подготовки нет. Государствам не до того. Отсюда и отсутствие результата. Как говорил великий русский поэт Игорь Губерман, «среди бесчисленных побед цивилизации мы одиноки, как карась в канализации».
Сейчас все бросились ругать наших футболистов. А это неправильно. Они сыграли так, как могли. За всю историю российского футбола, то есть, с распада СССР, мы лишь один раз (!) преодолели групповой этап большого турнира. Было это в 2008 году, под руководством Гуса Хиддинка. И тот успех вселил в нас веру в то, что мы — элита мирового футбола. Остальные чрезвычайно стабильные выступления мы почему-то склонны были воспринимать как досадные неудачи. Согласно статистическому опросу, проведенному накануне Евро-2016, каждый пятый россиянин был уверен, что мы станем чемпионами. Как тут не вспомнить слова Андрея Аршавина: «Ваши ожидания — это ваши проблемы». Кстати, мудрый и опытный Фабио Капелло после чемпионата мира в Бразилии сказал, что ему не в чем упрекнуть футболистов, поскольку они сыграли на своем максимуме. Просто он такой, их максимум.
Сборная — это лишь верхушка айсберга, показатель общего кризиса. И причины его давно известны — полное отсутствие инфраструктуры детского футбола. Талантов у нас не меньше, чем в Бельгии или Португалии, но чтобы их раскрыть, нужна система отбора и подготовки. Нужно дать возможность максимальному числу детей показать себя на каком-то относительно приличном уровне. Не в асфальтовой коробке во дворе, а в команде с квалифицированным тренером, играющей на нормальном поле. Талант требует внимания.
У нас более половины игроков сборной родом из Москвы. Да и в провинциальных клубах до половины москвичей играет. Не задумывались, почему? А потому, что в столице еще в советские времена была создана хоть какая-то инфраструктура. Были построены манежи «Спартак», «Динамо», «Чертаново», ЦСКА, «Олимпийский». Там тренировались в том числе и детские команды. В наших широтах на улице играть можно только в сентябре-октябре да в апреле-мае. А летом школьники разъезжаются. Где тренироваться еще полгода? Плюс постоянные спарринги между столичными спортшколами, которые очень способствовали росту. Вот и обилие приличных игроков из Москвы.
Что изменилось с 80-х? «Локомотив» построил «надувной» манеж, где-то газоны новые положили. И все. В Исландии на 300 тысяч жителей два десятка манежей, а у нас на 15 миллионов москвичей нет и десяти. Да и те значительную часть времени сдаются в аренду. Попасть в спортшколу могут единицы, причем фильтрация проходит не столько по спортивному принципу, а по тому, готовы ли родители положить жизнь ради будущих гипотетических результатов их чада. Чудо, когда оба фактора совпадают. Есть некоторое количество муниципальных клубов, но у них совершенно нет инфраструктуры. В лучшем случае, синтетические поля или небольшие залы, где играют зимой. Естественно, ребята быстро отстают в спортивном росте и до профессионального уровня не доходят. И это в благополучной столице. Куда хуже ситуация в Санкт-Петербурге. А в провинции совсем беда. Хотя, талантов там, конечно же, гораздо больше.
То есть с советских времен не изменилось почти ничего. Системы воспитания и отбора в государственном масштабе по-прежнему нет. Как молодые игроки приходят в сборную? Олег Шатов — из футзала, как и его старший товарищ Дмитрий Торбинский. Юрий Лодыгин — из Греции, куда он уехал в десять лет. Где был бы Александр Кокорин, если в девять лет отец не привез бы его из родных Валуек в спортшколу «Локомотива»? Наши сборники — штучный товар, а не плод системной работы.
Но мало того, в последнее время все становится еще хуже. Например, у нас в сборной два выпускника тольяттинской Академии имени Юрия Коноплева — Алан Дзагоев и Артур Юсупов. Стоило энтузиасту Коноплеву создать в провинции современный спортивный центр, как сразу появился результат. В Академии работали тренеры со всей России и из-за рубежа, ребята ездили на стажировки, участвовали в международных турнирах. И росли. Но с 2013 года Академии в таком виде уже не существует: структуры Романа Абрамовича, который взял на себя заботы об Академии после смерти ее основателя, свернули финансирование. Теперь надежда только на Академию «Краснодара», которая держится на энтузиазме Сергея Галицкого.
Диагноз нашему футболу поставлен давно. Беда не в отсутствии денег, а в их неправильном распределении. В последнее десятилетие в наш футбол ежегодно приходило около 2,5 миллиарда евро — это достаточно много. Но почти все эти средства шли на развитие нескольких ведущих клубов, причем, львиная их доля тратилась на иностранных звезд. Понятно, что нашим игрокам тоже приходилось поднимать зарплаты — не могут же они за ту же работу получать в разы меньше. Здесь и лимит сыграл свою роль, хотя отсутствие конкуренции среди квалифицированных российских игроков все же важнее. В итоге платежная ведомость и бюджеты росли, а результаты не улучшались.
Отметим и еще одну важную вещь: менеджмент клубов такое положение вещей абсолютно устраивает, поскольку его благополучие напрямую зависит от величины бюджетов. Все в той или иной степени живут на проценты от сделок по купле-продаже игроков, на откаты агентов и т.д. Лишь в частных клубах владельцы свои деньги считают. Но таких у нас — по пальцам перечесть. А большинство тратят деньги в той или иной степени государственные: ведомственные, корпоративные или бюджетные. Менеджерам и чиновникам невыгодно вкладывать деньги в детский футбол или в инфраструктуру, на этом не заработаешь. В итоге детский тренер получает 10 тысяч рублей, а средние игроки — миллионы. Еще больше прилипает к рукам разного рода руководителей. И все управленческие решения принимаются именно исходя из интересов больших клубов. Например, изменение схемы чемпионата с «весна-осень» на «осень-весна». Напомним, что это сделали по инициативе президента ЦСКА Евгения Гиннера и его коллег, руководителей других клубов, в период безвластия в РФС. По сути, они просто воспользовались ситуацией.
В чем здесь беда? Простой пример. Сейчас часто вспоминают успехи сборной Хиддинка 2008 года. Так вот, тогда чемпионат России проходил по старой схеме, и тренер получил игроков после 11 стартовых туров почти за месяц до Евро. Футболисты уже втянулись в сезон, но устать не успели. Они провели дополнительные трехнедельные сборы и вышли на пик формы, благодаря чему и перебегали голландцев в четвертьфинале. А Леонид Слуцкий из-за новой схемы получил игроков за пять дней до первого контрольного матча с чехами и за две недели до старта Евро. Перед этим футболисты прошли тяжелейшую финальную часть сезона, где об экономии сил речь, понятное дело, не шла. Многие были выхолощены физически и эмоционально. Понятно, что хоть какое-то восстановление игроков — это был максимум, на который за столь короткое время мог рассчитывать тренерский штаб.
Гораздо более серьезный ущерб от новой схемы понесли клубы низших лиг, но это другой разговор. А выгоду приобрели лишь те, кто участвует в еврокубках, то есть четыре-пять клубов. Кстати, особых успехов им это пока тоже не принесло.
Так что же делать? Сместить приоритеты. Думать о пользе, а не о выгоде, как учил когда-то Конфуций. Для этого нужна воля футбольного руководства, государственный подход. Современный манеж стоит два миллиона евро, это годовая зарплата одного игрока «Зенита» или «Локомотива». А сколько новых звезд и звездочек можно в нем воспитать?
Но беда в том, что у руля нашего футбола и спорта в целом стоят иные люди. Вот Николай Толстых попытался что-то изменить, и они его бессовестно «съели». А ведь он как раз говорил о проблемах детского футбола и необходимости смены приоритетов с клубных на государственные. Теперь об этом говорят все, и особенно громко те, кто сам повинен в нынешней ситуации. И два, и четыре года назад было ровно то же самое.