Ощутив в себе неодолимую тягу к джихаду, Гарри Сарфо покинул родной Бремен и отправился в Сирию на территорию, контролируемую «Исламским государством». Однако там люди в масках провели с ним беседу, объяснив, что в халифате и так хватает бойцов, а вот в Европе, напротив, ощущается «кадровый голод». То есть джихадист принесет больше «пользы», вернувшись в родную страну и организовав там террористическое подполье. Люди в масках были представителями спецслужбы ИГ — «Эмни». О том, что представляет собой эта структура, Сарфо, отбывающий срок в тюрьме, рассказал в интервью The New York Times. Сокращенный перевод откровений боевика подготовила «Лента.ру».
«Эмни» совмещает функции полиции и разведки и отвечает за экспорт терроризма. Это многоуровневая структура, которой руководит Абу Мухаммед аль-Аднани, по совместительству главный пропагандист ИГ (террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории России). Его непосредственные помощники планируют теракты в различных регионах мира, включая Европу, Азию, арабские страны.
Как следует из материалов допросов боевиков, у «Эмни» карт-бланш на вербовку сотрудников как из числа новичков, так и среди закаленных в боях боевиков элитных подразделений ИГ. Будущие террористы отбираются по принципу гражданства и сводятся в мелкие группы, члены которых иногда впервые встречаются только перед отправкой на задание.
«Эмни» стала ключевым звеном в механизме террора ИГ. Именно ее сотрудники руководили атаками в Париже и собрали бомбы, взорвавшиеся в брюссельском аэропорту и метро. «Эмни» рассылает своих людей по всему миру — в Австрию, Германию, Испанию, Ливан, Тунис, Бангладеш, Индонезию и Малайзию.
Сразу после того, как новобранцы прибывают в ИГ, их размещают в общежитиях, большинство которых находится рядом с турецкой границей. Там рекрутов опрашивают и заносят в списки.
У Сарфо первым делом взяли отпечатки пальцев и анализ крови, провели физический осмотр. Потом с ним побеседовал человек с ноутбуком. «Он задавал мне обычные вопросы, — вспоминает неудавшийся террорист. — Как меня зовут, откуда родом моя мать, какое у меня образование, насколько я амбициозен и кем я мечтаю стать».
Исламистов интересовало и его прошлое. Сарфо до отъезда в Сирию регулярно посещал пользующуюся дурной славой мечеть в Бремене (по данным немецкого МВД, в общей сложности 20 ее прихожан отправились воевать за ИГ, и минимум четверо уже сложили головы в боях). К тому же он год отсидел за кражу. Хотя на территориях под контролем ИГ ворам отрубают руки, для новобранцев криминальное прошлое — скорее плюс: исламистам нужны люди, имеющие связи с организованной преступностью, способные добыть фальшивые паспорта или наладить контрабандный маршрут для переброски экстремистов в Евросоюз.
Сарфо заполнил анкету, и на третий день после прибытия в «халифат» к нему пришли сотрудники «Эмни». «Они сообщили мне, что им в Германии не хватает людей, готовых совершить теракты, — рассказал он. — Сперва все было нормально, но потом их агенты один за другим отказались от сотрудничества. Они просто струсили. То же самое произошло и в Англии».
Зато с добровольцами во Франции проблем не было. «Мой товарищ спросил, как насчет Франции, — вспоминает Сарфо. — Они так рассмеялись, что не могли остановиться, пока у них не выступили слезы». И сказали ему: «О Франции не беспокойся. Мафи мушкиля ("нет проблем" по-арабски)». Беседа происходила в апреле 2015-го, а через семь месяцев произошла серия терактов в Париже.
С момента возникновения ИГ западные спецслужбы буквально по крупицам собирали информацию об «Эмни». Изначально эта структура занималась исключительно вопросами внутренней безопасности, включая борьбу со шпионами, но затем переключилась на террор за границей.
«Именно "Эмни" обеспечивает внутреннюю безопасность внутри Дауля ("государство" по-арабски — так называют ИГ его члены) и отправляет за рубеж людей для совершения терактов, подобных расстрелу в музее Бардо в марте 2015-го», — рассказывает 32-летний француз Николя Моро, арестованный французской контрразведкой в прошлом году после того, как он вернулся с территории ИГ.
По словам Моро, он содержал ресторан в сирийской Ракке, фактической столице «халифата». Пообедать к нему захаживали ключевые руководители «Эмни», в том числе Абдельхамид Абауд — организатор атак в Париже.
Как рассказывает Сарфо, среди джихадистов из Южной и Юго-Восточной Азии «Эмни» специально отбирает людей, ранее связанных с «Аль-Каидой»: «Их интересуют в первую очередь приезжие из Бангладеш, Малайзии и Индонезии — раньше там активно работала "Аль-Каида", и у новых боевиков выспрашивают, какой у них опыт и есть ли полезные связи».
В Европе, по словам террориста, сотрудники «Эмни» сформировали множество «спящих ячеек». Сейчас они действуют как координационные центры, дистанционно рассылающие приказы террористам-самоубийцам, одурманенным исламистской пропагандой. Связь с ними поддерживается через тех, кого Сарфо назвал «чистыми», — мусульман-неофитов, еще не успевших привлечь внимание спецслужб.
Лишь в один важный регион «Эмни» не смогла наладить переброску своих людей — в Северную Америку. Хотя десятки американцев уехали воевать за ИГ, а некоторые были завербованы спецслужбой, путь на родину им заказан — за теми, кто посещал Сирию, тщательно следят.
«Куда проще завербовать нужных людей в США и Канаде через соцсети, — пояснил бывший боевик. — Исламисты считают, что американцы тупые, потому что свободно продают оружие. Мы легко можем внушить радикальные идеи нужному человеку, и если он до того не попадал в поле зрения полиции, то без проблем купит пушку. Нам не нужно ломать голову над тем, как доставить им стволы».
Исламисты советуют иностранцам, желающим влиться в их ряды, маскировать свою поездку в «халифат» под отпуск на юге Турции. Будущий боевик бронирует обратный билет и оплачивает прибрежный отель all inclusive, а затем прямо из номера контрабандой отправляется в Сирию.
Такая легенда вынуждает боевиков предельно сокращать сроки подготовки, и многие получают лишь необходимый минимум — иногда обучение обращению с оружием занимает лишь несколько дней. «Зато во Франции или Германии они могут отговориться тем, что просто отдыхали в Турции, — поясняет Сарфо. — Чем дольше ты находишься на территории ИГ, тем больше шанс попасть под подозрение западных спецслужб».
Сарфо особо заинтересовал вербовщиков из «Эмни» тем, что, помимо немецкого, свободно владеет английским. Спецслужба неоднократно выходила на него, намекая, что неплохо бы вернуться в Германию, но он всякий раз отказывался.
Наконец, Сарфо — возможно, из-за его физических данных (при росте 185,5 сантиметров он весил 129 килограммов, хотя с того времени изрядно похудел) — перевели в спецназ, «куват кхас». Туда брали только неженатых, обещавших не вступать в брак, пока не закончат подготовку. «Куват кхас» действует как ударная сила при штурме городов, а кроме того, наряду с несколькими другими элитными частями, служит одним из резервов, откуда разведка черпает кадры.
Сарфо вместе с еще одним гражданином Германии вывезли в пустыню под Раккой. «Они просто выбросили нас из машины и сказали: "Приехали", — вспоминает он. — Мы стояли посреди пустыни и пытались понять, что происходит». Приглядевшись, обнаружили, что вокруг них выкопано множество щелей и пещер, замаскированных так, чтобы их не было видно с дронов.
«Мыться запрещалось, есть запрещалось до тех пор, пока не позволят, — описывает Сарфо обстановку в тренировочном лагере. — На одну пещеру, в которой жили шесть человек, полагалось две банки воды в день, их просто ставили у порога. Это была проверка — они смотрели, кто выдержит, у кого хватит запала».
Тренировки были выматывающими: новобранцы часами бегали, прыгали, отжимались, занимались на брусьях, ползали по-пластунски. Некоторые падали в обморок. С теми, кто не выдерживал, не церемонились. Одного из новобранцев, отказавшегося вставать из-за усталости, привязали к столбу за руки и за ноги.
На второй неделе каждому выдали по автомату Калашникова и велели не расставаться с ним даже ночью. Оружие надо воспринимать как свою третью руку.
Всего в программе спецназа 10 уровней подготовки. После того как Сарфо успешно завершил второй уровень, его перевели в другой лагерь, на острове в русле реки Табка. Там ему приходилось спать в норе, прикрывшись палками и ветками. Новобранцы учились плавать, нырять и ориентироваться по звездам.
По ходу тренировок Сарфо постоянно общался с иностранными боевиками. В первом лагере он бегал кроссы вместе с марокканцами, египтянами, индонезийцем, канадцем и бельгийцем. Прибыв на остров, он узнал, что есть и другие такие же подразделения — к примеру, «Джайш аль-Халифа» («Армия халифата»).
Об этом на допросе в ФБР рассказал еще один иностранный доброволец ИГ — 26-летний американец Мухаммед Джамаль Квейс. В декабре 2015-го он отправился в Ирак, чтобы сражаться за исламистов, а уже в марте 2016 года попал в плен к бойцам курдской пешмерги. По словам Квейса, почти сразу после прибытия к рекрутам ИГ пришли люди из «Джайш аль-Халифы», предложившие им вступить в ряды подразделения. Боевики «Армии халифата» особо интересовались иностранцами, которых они планировали тренировать и отправлять обратно на родину, чтобы там устраивать теракты.
Во время тренировок Сарфо сблизился с эмиром лагеря — марокканцем. Тот рассказал ему, что за всеми операциями «Эмни» стоит «большая шишка — Абу Мухаммед аль-Аднани».
Аднани 39 лет, он уроженец города Бинниш на севере Сирии, за его голову Госдеп назначил награду в пять миллионов долларов. Это почти все, что о нем известно, нет даже его свежих фотографий. Он прославился прежде всего как официальный представитель ИГ, призвавший мусульман по всему миру убивать неверных, где бы они их ни встретили.
Когда спецназовцы завершают последний, десятый уровень тренировок, их с завязанными глазами отвозят на встречу с Аднани. Не видя его, они клянутся ему в личной верности.
«Аднани — куда больше, чем просто голос ИГ, — утверждает Томас Джоселин, старший научный сотрудник Фонда защиты демократии в Вашингтоне. — Он — ключевая фигура в проведении операции за границей. Именно он в итоге утверждает планы, которые детально разрабатывают его подчиненные».
Однажды к Сарфо подошли несколько других боевиков из Германии с просьбой сняться в пятиминутном немецкоязычном пропагандистском ролике. Все отправились в Пальмиру, где Сарфо с черным флагом ИГ раз за разом маршировал перед камерой, пока снимали дубль за дублем. Потом боевики поставили пленных сирийских солдат на колени и расстреляли их. По словам Сарфо, один из террористов повернулся к нему сразу после расстрела и спросил: «Ну, как я тебе? Я нормально выглядел, когда стрелял?»
Это стало последней каплей. Первые сомнения закрались в душу Сарфо еще во время изнурительных тренировок, когда он увидел, с какой жестокостью обращаются с теми, кто не мог их выдержать. Но больше всего боевика разочаровали видеосъемки, особенно многочисленные дубли. Именно под влиянием подобного видео он поехал в Сирию, уверенный, что все съемки реальные, а не постановочные.
И Сарфо бежал. Несколько недель он пробирался через территорию ИГ, пока не перешел наконец турецкую границу. Его арестовали в аэропорту Бремена 20 июля 2015. Он во всем сознался и сейчас отбывает трехлетний срок по обвинению в терроризме.
Среди наиболее любопытных нововведений ИГ — привлечение к планированию терактов иностранцев, в первую очередь европейцев. «Это оригинальная и интересная оперативная схема — опереться на кого-нибудь вроде Абауда, имеющего собственную сеть за рубежом,— говорит Жан-Шарль Бризар, председатель центра анализа терроризма в Париже. — Он получает тактическую автономию, хотя операции все равно должны быть одобрены руководством ИГ».
Из нынешнего руководства «Эмни» следователей главным образом интересуют два ближайших помощника Аднани — француз Абу Сулейман и сириец Абу Ахмад. Они контролируют отбор людей для терактов за границей, выбирают цели, организовывают снабжение и логистику, включая оплату услуг контрабандистов.
О роли Абу Сулеймана западные спецслужбы узнали после теракта в Париже от одного из заложников, которого удерживали террористы в концертном зале «Батаклан». По словам 24-летнего Давида Фрица-Гёппингера, один из боевиков спросил другого: «Нужно ли нам звонить Сулейману?» Тот обругал товарища за то, что тот говорит по-французски, и велел перейти на арабский. «Я сразу понял, что если это и не тот человек, который планировал атаку, то уж точно их непосредственный начальник, — рассказал Давид. — Они действовали совсем как солдаты, ожидая приказов».
Полностью псевдоним Сулеймана звучит как Абу Сулейман аль-Фаранси («Француз»). По имеющимся данным, ему больше 30 лет, у него французское гражданство и марокканские либо тунисские корни. По информации британских экспертов, после смерти Абауда ему поручено планирование операций в Европе.
О другом ближайшем помощнике Аднани спецслужбам рассказал бывший боевик, 28-летний алжирец Адель Хаддади. Он должен был участвовать в теракте в Париже, но не смог добраться туда вовремя. Хаддади с еще одним боевиком, 22-летним пакистанцем Мухаммедом Усманом, ранее входившим в террористическую организацию «Лашкар-э-Таиба», потеряли своих товарищей сразу после высадки в Греции. В конце концов незадачливых экстремистов арестовали в лагере для мигрантов в австрийском Зальцбурге. Два других члена их группы взорвали себя рядом со стадионом в Париже.
По словам Хаддади, в Сирию он прибыл в феврале 2015 года и несколько месяцев работал поваром, пока им не заинтересовалась «Эмни»: «В один прекрасный день какой-то сириец пришел ко мне на кухню и сказал, что меня хочет видеть некий Абу Ахмад». Его отвезли в незнакомый дом, охранник которого по рации связался с Абу Ахмадом. Через несколько часов ожидания им приказали направиться в другую точку. Там их встретил саудовец, одетый во все белое. Он предложил Хаддади прогуляться с ним по улице.
«Он говорил обо мне только хорошее, — рассказал Хаддади. — Что ИГ верит мне, и что теперь мне нужно оправдать это доверие. Он сказал, что ИГ собирается послать меня во Францию, а все детали я узнаю на месте».
Потом к ним присоединился Абу Ахмад — сириец в возрасте около 40 лет, худощавый, с длинной черной бородой, одетый во все черное, «привыкший отдавать приказы», как описал его Хаддади.
Именно Абу Ахмад сформировал группу для отправки во Францию. Последний ее член, Усман, познакомился со своими будущими товарищами накануне отъезда. В день отправления Абу Ахмад навестил их и сообщил номер своего мобильника, зарегистрированного в Турции. Хаддади он выдал две тысячи долларов сотенными купюрами. Затем террористов отвезли к турецкой границе, там их сфотографировали и выдали фальшивые сирийские паспорта. Оттуда они при помощи контрабандиста, нанятого ИГ, перебрались на греческий остров Лерос.
Дальнейшую связь с Абу Ахмадом Хаддади поддерживал через сообщения в Telegram и при помощи СМС на его турецкий номер. После ареста Хаддади выяснилось, что номер Абу Ахмада спецслужбам уже знаком: бумажку с ним обнаружили в кармане штанов на оторванной ноге одного из террористов-самоубийц возле Stade de France.