Когда речь заходит о движении «Талибан», на ум в первую очередь приходит Афганистан. Но не менее активны талибы и в соседнем Пакистане. Так, несколько дней назад в пакистанском городе Кветта смертник взорвал себя в больнице. Погибли 93 человека — в основном офицеры, юристы и врачи. Ответственность за атаку взяла на себя группировка, имеющая отношение к местному «Талибану». Этот теракт стал очередным эпизодом в борьбе талибов и пакистанских властей. Исламабад поддерживает контакты с афганским «Талибаном», а Кабул — с пакистанским. В хитросплетениях отношений двух ветвей «Талибана» с официальными властями Пакистана и Афганистана, а также США, разбиралась «Лента.ру».
Кветтский теракт вызвал настоящую бурю в политических кругах Исламабада. «Мы заслуживаем того, чтобы знать правду. Власти в нашей собственной стране поддерживают террористов. Люди, которые атакуют нас, — из наших рядов», — заявил маулана Мухаммед Хан Шерани, депутат от Белуджистана, выступая перед нижней палатой пакистанского парламента. К нему присоединился бывший депутат и видный политик Афрасиаб Хаттак: «Мы дошли до того, что запрещенные организации не только публично занимаются общественной деятельностью, но и присвоили себе право определять региональную политику Пакистана».
Как же вышло, что Пакистан, активно поддерживавший талибов с самого их возникновения, сам стал их жертвой? И что мешает пакистанским спецслужбам, считающимся одними из самых мощных в регионе, покончить с этой странной войной?
На самом деле есть два «Талибана». Первый, хорошо знакомый всем еще с середины 1990-х годов, — афганский, можно сказать, классический «Талибан», вскормленный Исламабадом и тщательно им оберегаемый.
Началось все еще в конце 1980-х, во время Афганской войны, когда пакистанская Межведомственная разведка (ISI) обратила внимание на молодого перспективного гранатометчика Мухаммеда Омара, проходившего подготовку в одном из многочисленных лагерей для моджахедов на территории Пакистана. Силовики не ошиблись, сделав на него ставку, — под его руководством (точнее уже муллы Омара) в 1996-м новообразованное движение «Талибан» захватило Кабул и объявило о создании Исламского Эмирата Афганистан. Пакистан, наряду с Саудовской Аравией и ОАЭ, признал новый режим и, вопреки санкциям ООН, оказал ему прямую финансовую и военную помощь, отправив военных советников и тысячи солдат в Афганистан на подмогу талибам.
После терактов 11 сентября Исламабад, опасаясь лишиться американской финансовой поддержки, осудил терроризм и постарался дистанцироваться от талибов. Однако когда Кабул пал под натиском войск Северного Альянса, бойцы «Талибана» нашли убежище именно на территории Пакистана. Кветта превратилась в неофициальную столицу движения, где боевики практически открыто ходили по улицам, набирались сил и готовились к новым боям. Через три года, перегруппировавшись, талибы вторглись в Афганистан. По иронии судьбы, в то же время президент Джордж Буш объявил Пакистан важным американским союзником, дав добро на поставки самого современного оружия. Исламабад продолжал поддерживать «Талибан» — деньгами, оружием, инструкторами. «Пакистан знает все, — жаловался один из задержанных американцами в 2012 году командиров "Аль-Каиды". — Пакистан контролирует все. Я не могу отойти отлить — за мной всегда следят пакистанцы».
В середине нулевых сформировался второй, уже пакистанский «Талибан». Его основой послужили иностранные боевики «Аль-Каиды» — арабы, чеченцы, таджики и узбеки, бежавшие в пакистанское приграничье, спасаясь от американских бомб. После того как Исламабад попытался выкурить незваных гостей при помощи армии, те объединились с местными племенами, недовольными вторжением солдат на свои территории, и объявили официальным властям войну.
В 2007 году разрозненные группы приняли общее название «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП), избрали себе лидера — Байтуллу Мехсуда и приступили к активным боевым действиям, нападая на блокпосты и устраивая террористические атаки в городах.
Отношения между двумя «Талибанами» запутаны до невозможности. С одной стороны, сразу после образования ТТП его лидеры признали верховенство муллы Омара. С другой — официальный представитель афганского «Талибана» публично заявил: «Мы не хотим, чтобы нас связывали с ТТП, и публично отрицаем всякие контакты с пакистанскими талибами. Мы им сочувствуем как мусульманам, но не больше».
Однако, судя по всему, все-таки больше. Пакистанские талибы регулярно обнаруживаются в Афганистане, где воюют плечом к плечу с афганским «Талибаном» (именно боевики «Техрик-е Талибан» атаковали базу ЦРУ в лагере Кэмп-Чэпмен в Афганистане в 2009 году). Лидеры афганских талибов, в свою очередь, предпочитают не осуждать акции пакистанских товарищей (единственное исключение — нападение на военную школу в Пешаваре в декабре 2014-го, когда погибли 145 человек, в основном дети).
Но главное — оба движения помогают друг другу в случае опасности. В 2009 году пакистанская армия в ходе операции «Черная буря» прижала боевиков ТТП и их союзников к границе, но те спокойно перешли через нее, укрывшись у афганских друзей. Через два года три тысячи талибов из ТТП, пришедшие с афганской территории, вырезали семь пакистанских блокпостов. Отчаявшись отделить хороших террористов от плохих, Исламабад решил построить на границе с Афганистаном стену длиной в 485 километров с колючей проволокой сверху и траншеей у подножия, чтобы помешать нежелательным элементам проникать на пакистанскую территорию. Это вызвало резкую реакцию Кабула, и неудивительно: у афганцев в Пакистане тоже есть свои интересы.
В октябре 2013 года американские спецназовцы остановили на одной из дорог в провинции Логар джип. Держа водителя и пассажиров под прицелом, заставили всех выйти, обыскали, отделили одного, затолкали в бронемашину и скрылись в неизвестном направлении. Человека, которого они искали — и нашли, звали Латиф Мехсуд, и он был заместителем командира ТТП. Люди, сидевшие с ним в машине, были сотрудниками афганской секретной службы — Национального директората безопасности (НДБ).
Американская операция вызвала яростную отповедь тогдашнего президента Хамида Карзая, назвавшего ее «покушением на суверенитет Афганистана». По словам афганского лидера, его спецслужбы потратили несколько месяцев, чтобы завербовать Мехсуда и уговорить его выступить посредником на мирных переговорах с афганскими талибами. Как заявил представитель Хамида Карзая Аймал Файзи, «с отдельными людьми в ТТП мы работали на протяжении долгого времени, они были нашими агентами — обычное дело». Однако выцарапать талиба с базы Баграм, где он содержался, афганским разведчикам не удалось. Год спустя американцы, руководствуясь собственными интересами, выдали Мехсуда пакистанцам.
Это лишь один из эпизодов тайной войны на афгано-пакистанской границе. Как ISI поддерживает и спонсирует афганских талибов, так НДБ помогает талибам пакистанским. По данным Исламабада, в эту игру вовлечена и индийская разведка RAW, давно ведущая борьбу против ISI: индийские оперативники и аналитики консультируют и тренируют афганских коллег, помогая им осуществлять сложные операции.
Не исключено, что свою агентуру афганцы используют для ликвидации особо одиозных боевиков, изрядно потрепавших нервы Кабулу. В ноябре 2013 года неизвестные расстреляли в исламабадской булочной Насируддина Хаккани — лидера одной из самых опасных группировок, «Сети Хаккани», базирующейся в Северном Вазиристане и ведущей бескомпромиссную борьбу с кабульским режимом. В качестве одной из версий рассматривалась его ликвидация талибами — агентами афганских спецслужб.
Но дело не только в тайной войне на границе. Афганцев раздражает пакистанская строительная активность. С точки зрения Кабула, великая антитеррористическая стена нужна прежде всего для того, чтобы закрепить колониальную границу между двумя странами (так называемую линию Дюранда) и аннексировать территории, на которые Пакистан не имеет никакого права.
«Во-первых, наш народ в целом и пограничные племена в частности никогда не признавали афганско-пакистанскую границу, — говорит глава полиции провинции Кандагар генерал Абдул Разик. — Во-вторых, Пакистан ничего не делает для того, чтобы покончить с терроризмом. Если Исламабад хочет остановить волну террора, ему достаточно просто прекратить его подпитывать. А эта канава — попытка отобрать нашу землю, и ничего больше».
Напряжение в отношениях между Кабулом и Исламабадом вырвалось наружу два месяца назад. 13 июня афганские пограничники на переходе Торхам расстреляли пакистанского майора Али Джавада Чангези, еще двое пакистанских военнослужащих и девять гражданских были ранены. По словам афганского премьера Абдуллы Абдуллы, пограничники просто защищались — первыми огонь открыли пакистанцы, убив одного и ранив шесть афганцев.
О прекращении перестрелок на границе Кабулу и Исламабаду удалось договориться лишь через два дня. К тому моменту у афганцев было уже четверо убитых и 17 раненых, пакистанцы же ценой двух раненых захватили три афганских блокпоста. Пока на границе перемирие, но Исламабад уже заявил, что строительство стены продолжится, — а значит, новых стычек не избежать.
Есть еще третья сторона, которая страдает от афганско-пакистанских разборок, — американцы. Госдеп и Пентагон, пытаясь усидеть сразу на двух стульях, чтобы поддержать Афганистан и не обидеть Пакистан, все глубже залезают в бесконечное болото многовековых свар и споров. Вашингтон урезал финансовую помощь Пакистану. Решение более чем резонное: выделенные США средства шли на закупку автоматов и ПЗРК для талибов, которые из этого оружия убивают американских солдат.
С финансированием Кабула ситуация еще хуже. Афганское правительство втихую поддерживает талибов, а те все чаще объявляют о своей лояльности «Исламскому государству». Предположительно устроивший взрывы в Кветте «Джамаат-уль-Ахрар» как минимум с марта ведет переговоры о принесении присяги самозваному халифу Абубакру. ИГ, обходясь без оперативного присутствия в Пакистане, де-факто вербует себе на службу местные группировки, охотно переходящие под патронаж популярной и богатой джихадистской группировки.
Причем это касается не только территории Пакистана. Американская разведка с тревогой отмечает, что 70 процентов боевиков, воюющих сейчас в отрядах ИГ в оплоте исламистов, афганской провинции Нангархар, — бывшие члены пакистанского «Талибана», вытесненные за границу пакистанской армией. Ситуация сложилась парадоксальная: чем сильнее пакистанцы, в соответствии с требованиями США, давят террористов на своей территории, тем больше бойцов у ИГ в Афганистане.
Но хуже всего то, что поделать с этим ничего нельзя. Увлекшиеся междоусобной борьбой и шпионскими играми Кабул и Исламабад упустили контроль над талибами, которым надоело быть пешками в чужих руках. «Талибан» за эти годы создал по сути собственное никем не признанное государство вдоль огромного участка афгано-пакистанской границы. И на то, чтобы ликвидировать его, не хватит сил ни у Пакистана, ни у Афганистана, ни у США.
«Талибан» признан в России террористической организацией, его деятельность запрещена.