Арест Дениса Никандрова, замглавы московского главка Следственного комитета России (СКР), стал знаковым для всей правоохранительной системы страны. Следователям еще предстоит разобраться в том, какие нарушения закона числятся за опальным генералом СКР. Тем не менее есть люди, которые знакомы с методами работы Никандрова не понаслышке и не боятся говорить о них открыто. Мастерский почерк одного из ключевых следователей столицы изучала «Лента.ру».
В 2013 году Денис Никандров вел дело о хищении из бюджета под видом возмещения НДС огромной суммы в 9 миллиардов 150 миллионов рублей. Эти деньги были выплачены подставным структурам тремя инспекциями Федеральной налоговой службы (ИФНС) — №28, №25 и №15.
Потенциально в деле должно было быть немало фигурантов — в частности, из числа руководства компаний, отвечавших за деятельность подставных структур-однодневок и составление нужных документов. Не могли не возникнуть вопросы у следствия и к налоговикам среднего звена. Но никто из них под суд не пошел. Суровые приговоры — 7 лет и 4 года 8 месяцев колонии соответственно получили рядовые сотрудники УВД ЮЗАО — Дмитрий Христофоров и Сергей Оганов.
«Основанием для уголовного преследования моего сына стали события, произошедшие в мае 2008-го — январе-феврале 2009 года. Тогда Дмитрий вместе со своим напарником, Сергеем Огановым по указанию руководства проверял наличие товаров на складах подмосковных фирм. Они приезжали, проверяли товар и составляли акты инвентаризации вместе с сотрудниками компаний. Конечно, это было неправильно — подобные проверки нельзя проводить без сопровождения представителей налоговых органов. Да и Дмитрий с Сергеем как рядовые сотрудники УВД ЮЗАО не были уполномочены заниматься такими вещами. Но они в подробности не вдавались и просто выполняли приказы руководства. Разумеется, это халатность — но совершенно очевидно, что действия ребят не могли привести к хищению миллиардов рублей из бюджета. Это просто невозможно», — говорит мать Дмитрия, Галина Христофорова.
Фактически Никандрову удалось свести дело к проискам двух полицейских. Все по-настоящему значимые фигуранты избежали наказания. Отдельного разговора заслуживают методы, применявшиеся генералом СКР при расследовании.
29 октября 2013 года Христофорова направила заявление на имя генерального прокурора РФ Юрия Чайки (имеется в распоряжении «Ленты.ру»), в котором прямо обвинила Дениса Никандрова в попытках оказать давление на Дмитрия. Вот выдержка из документа:
«(…) Никандров Д.В. говорил, что я должна повлиять на моего сына, чтобы он признал свою вину. При этом Никандров говорил, что если я соглашусь, то меня тут же проведут к сыну для беседы, и я должна буду уговорить его дать показания на (неизвестных ему) организаторов схем незаконного возмещения НДС, и его отпустят домой».
В случае отказа от выполнения этих требований генерал СКР угрожал крайне неприятными последствиями: повесить на Христофорова весь незаконно возмещенный НДС, обвинить в мошенничестве и участии в преступном сообществе. Кроме того, Никандров, по словам Христофоровой, грозил ей тем, что Дмитрия посадят в СИЗО «Лефортово», и никаких свиданий ей не разрешат.
«Держался Никандров весьма надменно, и у меня создалось впечатление, что подобные беседы он практикует регулярно. На все требования Никандрова я ответила категорическим отказом, пояснив, что, если мой сын говорит, что о чем-то не знает и не виноват, я не могу на него повлиять и заставить себя оговорить. После этого я от Никандрова ушла, услышав на прощание, что я и мой сын еще пожалеем о нашем решении», — сообщает Христофорова.
Свою вину Дмитрий Христофоров так и не признал — в итоге получил семь лет колонии. Никандров торжествовал. По словам источника, знакомого с ситуацией, встретив в коридорах Следственного комитета арестованного напарника Христофорова, Сергея Оганова, генерал СКР задал ему вопрос: «Ну что, получили?»
Слова Христофоровой подтверждает и партнер адвокатского бюро «ЗКС» Алексей Касаткин. Он представлял интересы Дмитрия Христофорова как на этапе предварительного следствия, так и непосредственно в суде.
«Хотя вышестоящие судебные инстанции оставили приговор без изменения, я до сих пор убежден в его незаконности. После задержания Дмитрия я был приглашен одним из следователей в кабинет Никандрова. Генерал СКР всячески уговаривал меня повлиять на доверителя. Я, естественно, отказался. В дальнейшем все мучения испытал на себе не только Дмитрий, находившийся в заточении, но и его близкие, которые неоднократно обращались к Никандрову за разрешением на свидание. За все время расследования такого разрешения предоставлено не было, и родственники еженедельно томились в огромных очередях, чтобы передать в СИЗО продукты и предметы первой необходимости», — говорит Касаткин.
Впрочем, арсенал приемов Никандрова не исчерпывался угрозами и давлением. Об этом не понаслышке знает адвокат Роберт Зиновьев. В 2008-2009 годах он защищал бывшего начальника отдела Следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрея Сагуру, которого вместе с бывшим начальником Главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета при прокуратуре РФ (СУ СКП РФ) Дмитрием Довгием обвиняли в получении взятки в размере 750 тысяч евро. Именно это дело считается первым серьезным успехом Дениса Никандрова, после чего начался его головокружительный карьерный взлет.
Вступившему в большую игру следователю Никандрову была поставлена задача: доказать, что Дмитрий Довгий получил через Андрея Сагуру взятку. Эти деньги, 750 тысяч евро, якобы заплатил предприниматель Руслан Валитов — по словам Роберта Зиновьева, человек с крайне сомнительной репутацией. Он был арестован, находился под следствием, однако меру пресечения ему изменили, и он вышел на свободу, чтобы очень активно сотрудничать с правоохранительными органами.
«В отношении Валитова было возбуждено сразу несколько уголовных дел, а также проводились доследственные проверки. Следователь Эльсултанов отказал в возбуждении уголовного дела в отношении предпринимателя по одной из инкриминируемых ему статей. Но, покопавшись в банковских делах Валитова, Никандров и команда нашли операции, которые косвенно могли указывать на то, что тот якобы копил деньги на взятку. Так, с грехом пополам, была подготовлена первая часть аргументов против Довгия и Сагуры. Однако оставалась главная проблема — в деле не было самой взятки», — вспоминает адвокат Зиновьев.
Валитов несколько раз встречался c Андреем Сагурой, а на двух встречах присутствовал и Дмитрий Довгий. Адвокат рассказывает, что этот главный свидетель обвинения, нашпигованный аппаратурой для скрытой прослушки, неоднократно пытался провоцировать своих собеседников разговорами о взятках. Однако те не поддавались — и Денис Никандров придумал весьма креативное решение этой проблемы. Он провел ряд психолого-лингвистических экспертиз расшифровок аудиозаписей разговоров, но не при помощи столичных, государственных, высококвалифицированных специалистов, а силами малоизвестных экспертов из его родного Волгограда и Челябинска, чьи услуги он щедро оплатил бюджетными средствами. Итог — экспертные заключения о том, что красноречивое молчание Довгия и Сагуры при упоминании денег следует рассматривать как знак согласия и фактическое подтверждение слов Валитова.
По информации источника, близкого к следствию, обвинение пускало в ход не только технические уловки. Так, Андрея Сагуру пытались склонить к тому, чтобы он дал признательные показания по делу, тем самым подставив под удар Дмитрия Довгия. Взамен ему обещали статус соучастника не получения, а дачи взятки. Поскольку ранее Руслан Валитов признался в даче взятки, сняв с себя всякую вину, изменение статуса Сагуры фактически гарантировало бы ему свободу. Однако тот отказался подставлять Дмитрия Довгия. Отказ признать вину загадочным образом совпал с переводом в камеру, где арестанту было так холодно, что приходилось спать полностью одетым и в шапке. Но Андрей Сагура не изменил свои показания.
По словам Зиновьева, Никандров не мог не понимать того, что позиция обвинения откровенно слаба и неубедительна. Не усиливали ее и данные биллинга, лишь с очень большой натяжкой подтверждавшие мнение следствия о месте и времени встречи Сагуры и Довгия для передачи денег. На Сагуру, владеющего наградным оружием, пытались повесить и «трех гусей» (статью 222 УК РФ) о незаконном хранении боеприпасов — во время обыска следователи неожиданно обнаружили дома у подзащитного Зиновьева патроны от пистолета Макарова. Однако суд присяжных счел это обвинение несостоятельным.
Судебный процесс по делу Андрея Сагуры и Дмитрия Довгия начался 15 апреля 2009 года. Их судьбу решали присяжные, и как минимум половина из них к концу слушаний была на стороне обвиняемых. При равенстве голосов Сагура и Довгий должны были быть оправданы и выйти на свободу.
«Лидером среди присяжных, симпатизирующих стороне защиты обвиняемых, была врач Нелли Жаркова. Открытая интеллигентная женщина, к которой прислушивались, она реально могла повлиять на итоги голосования в день вынесения вердикта. Но именно в этот день, 24 июня 2009 года, она из-за подозрительно странного стечения обстоятельств так и не смогла высказать свое мнение в Мосгорсуде», — говорит Роберт Зиновьев.
Жаркова, живущая в Новокосино, вместе с мужем утром вышла из квартиры и обнаружила, что лестница, ведущая к выходу, залита масляной краской. Банка с проткнутой крышкой валялась рядом. Супруги поднялись на этаж выше и вызвали лифт: тот поначалу отказывался работать, но в конце концов приехал. Следующий сюрприз ожидал Жарковых у их машины — заднее колесо было проколото. Муж Нелли поменял его быстро, как мог, — и вскоре машина уже выехала на МКАД. Однако стоило Жарковым поравняться с постом ДПС, как их остановили, высадили из машины и стали откровенно тянуть время. В ответ на возмущение присяжного заседателя один из инспекторов заявил прямым текстом: «Нам команду дали — сказали сидеть и не дергаться. Поэтому будем сидеть».
В конце концов Нелли Жаркова все же добралась до Мосгорсуда, но внутрь зала судебных заседаний ее не пустили судебные приставы. С перевесом всего в один голос присяжные признали Андрея Сагуру и Дмитрия Довгия виновными во взяточничестве. Первый получил восемь лет лишения свободы в колонии строгого режима, второй — девять. Роберт Зиновьев пытался доказать, что случившееся с Нелли Жарковой 24 июня — не что иное, как настоящее преступление против правосудия. В СКР обращение адвоката принимать отказались, но позже Басманный суд Москвы обязал ведомство это сделать. Однако ход оно так и не получило: на даче погибла внучка Нелли Жарковой — по официальной версии, она играла с пистолетом, принадлежащим родителям. После этого бывшая присяжная попросила Зиновьева прекратить расследование событий 24 июня и больше не поднимать вопрос о примененных к ней нечистоплотных методах отстранения от участия в отправлении правосудия.
Денис Никандров стал триумфатором судебного процесса над Довгием и Сагурой, невзирая на его многочисленные темные пятна. А победителей, как известно, не судят.