Подводя итоги уходящего года, «Лента.ру» составила список лучших публикаций 2016-го года. Этот текст — один из них. В августе Украина заявила, что подает иск о крымской акватории, в которой якобы нарушаются ее интересы. Вместе с экспертами «Лента.ру» выяснила, какие аргументы стоят за взаимными упреками и каковы перспективы иска.
«В ближайшие дни мы передадим для дальнейшего рассмотрения наш кейс о нарушении Россией ее обязательств в рамках Международной конвенции по морскому праву», — заявил в понедельник глава украинского МИД Павел Климкин. Он не уточнил, по каким именно пунктам Киев собирается предъявлять претензии.
Крымские власти в ответ иронизировали по поводу психического здоровья официального представителя внешнеполитического ведомства Украины. «Чтобы картина мира в головах так называемых представителей власти нынешнего украинского государства окончательно не рассыпалась, им надо также начать судиться за воздух и солнечный свет вокруг Крыма. Успех гарантирован. Как минимум на очередном всемирном конгрессе психиатров», — заверил «Ленту.ру» вице-премьер Республики Крым Дмитрий Полонский.
Так какова юридическая подоплека этих публичных пререканий?
Украина могла бы давно предъявить иск об акватории с учетом ее позиции по крымскому вопросу, говорит научный сотрудник ИМЭМО РАН Павел Гудев. «Очень удивлен, что они так долго собирались, — признается он. — Эти аргументы можно было использовать и в самом начале».
После того как Крым стал российским, напоминает эксперт, принципиально поменялась конфигурация границ в Азовском море, в Черном море возникли новые границы, а статус Керченского пролива изменился. Например, до присоединения полуострова к РФ Украина могла претендовать на две трети моря, а сегодня — максимум на 20 процентов.
Делимитацией морских границ должен заниматься международный суд ООН, объясняет Гудев.
Однако в день заявления об иске многие СМИ сообщили, что речь идет об обращении в Международный трибунал по морскому праву. Этот орган действует на основе конвенции ООН, принятой в 1994 году, и Россия в ней состоит. Но в ограниченном формате.
Три года назад Нидерланды жаловались в трибунал на Россию после задержания активистов «Гринпис» на судне «Арктик Санрайз». Хотя решение было принято не в пользу российской стороны, Москва ссылалась на оговорку, сделанную при ратификации Конвенции. В ней речь о том, что Россия не принимает для себя как обязательные некоторые процедуры по поводу споров, «касающихся деятельности по обеспечению соблюдения законов в отношении осуществления суверенных прав и юрисдикции».
Под ту же формулировку подходят практически любые споры, связанные с вопросами территории и юрисдикции, говорят эксперты.
Однако в связи с претензиями по акватории речь скорее идет об арбитражном суде — 11 августа глава украинского МИД сообщил в своем Twitter, что Киев завершил этап досудебных консультаций по вопросу о суверенных правах в водах вокруг Крыма. «Дальше — арбитраж», — указал Климкин, снабдив запись тегом UNCLOS — конвенции ООН по морскому праву.
Официальный представитель МИД России Мария Захарова признавалась, что на консультациях «на самом деле предметного разговора не вышло». «Мы услышали от украинских представителей длинный перечень претензий и выразили готовность принять их в проработку, равно как и вопросы применимости к ним конвенции, а также сообщить о результатах нашего анализа на следующем раунде консультаций», — отметила она.
Все закончилось тем, что в Москве действия Киева расценили «как отказ от добросовестного обмена мнениями по вопросам толкования и применения Конвенции по морскому праву».
Предмет потенциального арбитражного спора, как толкуют его эксперты, лежит в имущественной плоскости. Почвой для рассмотрения иска в арбитраже может стать право на добычу ресурсов в акватории — от вылова рыбы до откачки нефти. Как объяснял «МК» вице-президент Ассоциации морского права Камиль Бекяшев, из–за изменения статуса Крыма «прекратили действовать украинские законодательные акты относительно режима морских вод». «Теперь действует закон РФ о территориальном море и прилежащей зоне, закон РФ об исключительной экономической зоне, о континентальном шельфе. А Украина по-прежнему требует свободного прохода и доступа к живым и минеральным ресурсам», — говорит эксперт.
В вопросе рыболовства специалисты ссылаются на профильную российско-украинскую комиссию, которая принимает решения о режиме вылова биоресурсов в Азовском и Черных морях. В ее зоне ответственности — квоты, объем и условия промысла, напоминает Бекяшев.
Кроме того, в качестве возможного предмета иска юристы указывают судовые сборы — платежи за проход по морской территории той или иной страны. Убыток Украины по этой статье из-за изменения водных границ оценивали в миллионы долларов.
Какая-то часть аргументации Киева вполне легитимна, считает Павел Гудев из ИМЭМО. К примеру, у Украины остались порты в Азовском море, у нее есть торговый и военный флот, интересы которого она вправе отстаивать в суде.
Помимо прочего, России вполне могут припомнить и строительство моста через Керченский пролив. Международная практика предполагает, что столь масштабные проекты согласовываются с соседями по морю. «Судебные инстанции могут сказать, что мы действовали не совсем справедливо и должны были получить от Украины хотя бы какое-то согласие», — отмечает Гудев.
С другой стороны, ситуацию обычной не назовешь, признает эксперт: «Это палка о двух концах. Понятно, что Украина никогда нам не дала бы согласие на строительство моста из политических соображений».
Вопрос о добыче ресурсов упирается в статус Крыма, заключают юристы и некоторые дипломаты. По их мнению, главный аргумент Москвы — референдум, который определил принадлежность полуострова, а значит, и прилегающих к нему вод вместе с морским шельфом.
В любом случае, как напоминают эксперты, арбитраж не регулирует вопросы делимитации морских границ. И тем более третейский суд в Гааге не сможет решить вопрос о статусе полуострова.
Да и по спорам в хозяйственной плоскости едва ли стоит ожидать однозначного результата. «Наверное, арбитраж не сможет принять какое-то стопроцентное решение в пользу одной или другой стороны. Может быть, будут какие-то рекомендации. Но опять все упирается в вопрос: “Чей Крым?”», — говорит научный сотрудник ИМЭМО.
Споры по морским границам считаются в юридическом мире наиболее сложными и длиться могут годами. С точки зрения статуса акватории похожие прения у Грузии с Абхазией, которую официальный Тбилиси не признает самостоятельным государством.
За проход в воды Абхазии суда и экипажи задерживались грузинской стороной из-за отсутствия ее разрешения.
Однако, как отмечает Павел Гудев из ИМЭМО, для аналогичных шагов у Украины пока нет возможностей — моральных и физических. «Я хотел бы посмотреть, как они будут задерживать суда, тем более российские», — добавляет в свою очередь сенатор от Крыма Сергей Цеков.
«Вместе с тем, если Международный арбитраж будет исходить из того, что воды вокруг Крыма — украинские, то теоретически можно ожидать какого-то решения против России», — считает председатель комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Слуцкий. И все же он надеется, что в арбитраже «данная провокация не пройдет». «Нам не нужно в этой области нагнетать страсти», — заключает парламентарий.