За полгода жизни на «Винзаводе» новая Totibadze Gallery провела пять выставок и продумала планы на год с лишним вперед. Соосновательница галереи Марина Цурцумия рассказала «Ленте.ру» о том, зачем все это было затеяно, о поиске художников и о том, как галереи «шаговой доступности» могут изменить город и сознание людей.
«Лента.ру»: Марина, многие говорят о том, что в России нет арт-рынка, о кризисе галерейного дела, а вы открыли полгода назад галерею и, как рассказывают, у вас есть идеи относительно того, как галереи могут изменить город.
Марина Цурцумия: Да, мы вчетвером открыли ее 28 января — вместе с художниками Георгием и Константином Тотибадзе и с Георгием Ташкером, он наш директор. А вообще — коллекционер фотографий и правнук фотографа Моисея Ташкера, у которого были свои ателье в Киеве и в Кишиневе, — собственно, фотографией Георгий увлекся после того, как искал работы своего прадеда и нашел их в Библиотеке Конгресса. Как кинорежиссер в галерейной области я неофит. Хотя, поскольку мой папа, Роман Цурцумия, будучи кинооператором и режиссером, всю жизнь общался в том числе и с художниками, я выросла в среде искусства. Вообще, в нашем доме бывали разные люди — от Мстислава Всеволодовича Келдыша до Сергея Иосифовича Параджанова. Но это отдельная история.
Собственно, мы задумали эту галерею, поскольку нам показалось, что так называемый contemporary art в Москве трактуется очень узко. Это стиль, и в него по определенным признакам не попадает огромный пласт произведений, которые бы туда вошли, если трактовать слово «современное» как то, что происходит сейчас, вместе СО своим ВРЕМЕНЕМ. В этом смысле многим сегодняшним художникам негде выставляться. Они не авторы для Союза художников, но и к так называемому contemporary не имеют отношения. И мы хотим, чтобы в нашей галерее они выставлялись.
Вообще, мне кажется, что чем больше всего разного — и галерей, и художников — даже если, по мнению сообщества, это вкусовщина, все равно это хорошо. Если люди из зарплаты будут откладывать себе не на 77-е штаны и не на последний iPhone, а на картинку, то будет здорово. И я таких людей уже знаю.
Да, но все-таки непростое сейчас для галерей время.
Простого времени не бывает никогда. Если человек у нас открывает галерею, он должен быть готов к тому, что это скорее гуманитарное предприятие подвижнического характера. Про рынок я не знаю, поэтому рассуждать не буду. Важно, что в принципе люди давно отвыкли украшать свое жилище чем-то другим, нежели вырезками из журнала «Огонек», как, например, делал мой дедушка, и вообще огромное количество советских людей. В советское время билеты в кино, на выставки стоили дешево — а еще было очень популярно собирать открытки. С шедеврами мировой живописи, например. Такие открытки собирала сперва моя мама, а потом папа начал собирать книги, и они заразили меня. Мы, кстати, в галерее напечатали бесплатные открытки с картин Георгия и Константина Тотибадзе, и они пользуются огромной популярностью. Люди хотят приблизиться к искусству.
Но интерес к этому зарождается в детстве. Вот я недавно была в Мюнхене, там по воскресеньям билет в Пинакотеку для взрослых стоит один евро, а для детей бесплатно. И очень много маленьких «клопиков» сидели на полу, смотрели картины, сами что-то рисовали. Мне захотелось, чтобы у нас тоже так было.
Когда ребенку с детского сада картинки интересны, в школе он совсем по-другому будет воспринимать реальность.Вот, например, этот проект, когда на Тверской улице развешены репродукции картин. Я очень часто вижу, что взрослые проходят мимо, а дети останавливаются и спрашивают у родителей про эти произведения.
Было бы прекрасно, если бы городские власти безвозмездно или за мизерную плату выделяли на первых этажах центральных улиц помещения, небольшие, которые, возможно, никто другой не возьмет, — и в этих помещениях можно было сделать галерею.
Это же очень дорого.
Но ведь город собственник. И очень интересно было бы провести такие эксперименты. Думаю, это дало бы хороший результат. Сначала люди проходят мимо и боятся в такую галерею зайти, потом заходят, потом уже начинают приводить своих детей, друзей... Чем хорош «Винзавод» — здесь собралось много разных галерей и здесь бесплатный вход. В итоге сюда приходит очень много людей, причем не только во время вечера вернисажей. Многие из них, возможно, впервые столкнулись с искусством, и начинают задавать вопросы. Например: «Почему он здесь нарисовал желтым?» А я не знаю, что им сказать, кроме того, что это акт творчества, и адресую к художнику. Но если спрашивают или даже спорят — значит, им интересно. Они начинают принимать в этом участие.
В наше время человеку не хватает творческого преображения. Contemporary art идет от головы, это искусство немножко расчетливое, люди не готовы к его восприятию без определенного уровня образования.
Мне кажется, есть и другой момент. Часто люди настолько психологически закрыты перед таким искусством, что они не хотят его воспринимать, они заранее настроены враждебно, и даже рассказывать о нем, когда они знают, что свою точку зрения не изменят, трудно...
Это отправная точка того, о чем мы говорим. К искусству нужно приучать с младых ногтей. Вот, например, в IKEA сейчас люди даже постеры покупают очень редко, этот отдел там куда-то задвинули. А например в Берлине, когда человек переезжает на новое место, он обязательно обойдет десяток галерей и пусть за 100 евро, но купит себе настоящую картинку. В России нет такой потребности. Но если человек начинает украшать свой дом, за этим преображением квартиры преобразится подъезд, потом сад... Мы в своей галерее хотим наряду с обычными выставками делать, к примеру, выставки недорогих подарков.
Что значит недорогих?
Ну, порядка 10 тысяч рублей за картину. И ведь галерея — это что-то вроде клуба, у нас с момента открытия уже появилось много друзей. Вот в советское время Дома культуры были подобием социальных клубов, а сейчас такого нет. Вернее, это спорадически появляется в основном среди молодых. А человеку за 70 некуда пойти. Мне кажется, идея галереи «в шаговой доступности» была бы полезна.
Есть объединение «Выставочные залы Москвы».
Да, но нужны и галереи. К нам на «Винзавод» приходят и пожилые люди, которые знают, что это бесплатно и недалеко от метро. К тому же, сейчас еще появился очень красивый проход на «Винзавод» через «Арму». Я сижу в галерее и вижу трафик людей и их взаимодействие с искусством. Когда ты понимаешь, что людям такого не хватает, очень хочется это расширить. Но прежде всего в этом должны быть заинтересованы власти — чтобы их граждане имели какой-то досуг, помимо дорогого и потому отнятого у них кинематографа и торгового центра. Ведь сейчас основная идея — городской праздник: лета, варенья, меда... где одни должны продать, а другие купить. Но если в той же Европе речь идет о маленьких частных производителях, то у нас это, как правило, люди, которые где-то продукт взяли, а здесь перепродают. Бороться надо за другое.
Вот стоит, условно говоря, посреди Тверского бульвара шкаф, и там можно бесплатно в обмен взять хорошую книжку. А дальше картины висят. А рядом еще кофе можно недорого выпить. Почему в Берлине столько галерей? Там эти здания выкуплены в собственность, и не нужно платить бешеную аренду. А у нас огромное количество подвалов или первых этажей... Но я в данном случае прожектер. Если нам предложат такое место, например, за 30 тысяч рублей в месяц и скажут — сделайте, чтобы люди ходили, мы сделаем.
У вас есть на примете такие помещения?
Я живу на Тишинке и вижу здания, в которых давно ничего не происходит. Они просто закрыты. Если бы мне дали помещение, есть там такое, на треугольнике между улицей Красина и Большой Грузинской, я бы отремонтировала его за свои деньги и открыла галерею. Уверена, люди бы там были. Но ведь никто из-за своей жадности не отдаст, и это помещение будет просто простаивать. Гуманитарное сознание еще далеко: люди хотят прибыли сейчас, а не просчитывают на два года вперед.
Вы готовы ходить к городским чиновникам, добиваться такого места?
Поскольку всю свою жизнь я чего-то добивалась, у меня сейчас такой возраст, что мне добиваться ничего не хочется. Поэтому, собственно, из кино я переместилась в эту область. Я человек делания. Могу выставку сделать, привезти художников, благотворительный базар устроить.
Вы и кафе ЦУРЦУМ на «Винзаводе» открыли восемь лет назад.
Да, мы много чего сделали. В том же кафе мы придумываем кинопоказы, лекции, концерты — и кроме как за еду, денег ни за что больше не берем.
Почему именно на «Винзаводе», здесь было проще?
Нет, нам просто здесь очень нравится. В 2007 году мы с Сергеем Корсаковым делали в Бродильном цехе выставку немецкого художника Джима Авиньона, начинавшего со стрит-арта, а потом вышедшего в contemporary art. Он расписывал самолеты для SWISSAir, делал флаг для открытия олимпийского стадиона в Берлине, словом, интересный человек. На «Винзаводе» тогда ни одного кафе не было — мы просто пиццу заказывали. А потом с моим другом Георгием Ташкером при помощи Николая Палажченко и Ани Кореневой обратились к Софье Сергеевне Троценко и предложили открыть кафе. Здесь все хотели работать, и нас рассматривали среди многих кандидатур от Степы Михалкова до Correas. И отдали предпочтение нам, видимо, как людям преданным и правильно ориентированным на средний класс.
Сейчас «Винзавод» уже не так бурлит, как в самом начале. Многие съехали — Гельман уехал из России, галерея «Проун» после ухода Марины Лошак в конце концов закрылась.
Галерея «Проун» делала прекрасные изыскательские выставки, мне бы очень хотелось достичь такого уровня. Такой изыскательский проект я мечтаю сделать о Кирилле и Илье Зданевичах, родственниками которых, кстати, являются братья Тотибадзе. Проект не столько живописный, сколько исторический, поскольку сохранилось много архивных материалов.
А по поводу «Винзавода» — все меняется. Сейчас, как мне кажется, основную позицию здесь заняла галерея «Риджина». Это люди, которые доказали, что при желании можно продать современное искусство. Мы ими восхищаемся, но сами играем на другом поле. Нам хочется быть площадкой для искусства более доступного и понятного. И в принципе мы уже все распланировали до октября 2017 года.
Что покажете?
У нас есть запас — браться-художники Тотибадзе, а там и сын художник, и жена (смеется). А если серьезно, то 13 сентября откроется групповая выставка очень разных авторов разных поколений — уже шестая у нас. Потом будет выставка Саши Захарова из Берлина, затем сборная выставка подарков, потом персональная выставка Георгия Тотибадзе. Покажем Николая Андриевича. Ведем переговоры с Аленой Кирцовой. А следующим летом Александр Флоренский — сейчас мы показываем его живопись — выставит свои объекты.
А из Грузии не будете художников привозить?
Очень хотим, и у нас такие есть. Но к сожалению, мы сейчас можем только работы привезти, а не художников: Россия не дает грузинам визы. Поэтому пока что будем показывать еще питерских авторов. Когда я была там, и Флоренский повел меня по мастерским, я видела нескольких художников, которых мне тут же хотелось «забрать» и привезти сюда. Точно так же, думаю, произошло бы во многих российских городах — важно «напасть на жилу». В следующем году мы надеемся поехать в Ярославль, в Кострому и поискать там. Кстати, как только мы открылись, нам сразу стали присылать очень много писем с просьбой посмотреть работы.
Нашли таким образом кого-нибудь?
К сожалению, нет. Были интересные художники, но не в нашем русле, и я им рекомендовала, к кому обратиться. Но еще я поняла, что есть очень много художников, которые не могут заниматься самопрезентацией, — я это и по себе как режиссер знаю.
Как вы относитесь к тому, что музеи и художественные институции открываются в парках, как «Гараж», или даже на территории бизнес-центров, как Институт русского реалистического искусства или Музей русского импрессионизма?
Я считаю, что это прекрасно. В выходные мы с семьей пошли на «Большевик», где находится Музей русского импрессионизма. Это пространство, которое от нас в шаговой доступности, куда можно пойти зимой, когда в Москве холодно и неуютно. Причем они там оставили даже «Венский цех», где всегда можно купить торт или пирожное. А «Гаража» я большая поклонница с самого начала их деятельности. Очень хорошо, что он теперь стоит в Парке Горького: люди идут мимо, спрашивают, что это, заходят — здорово же! Fondation Louis Vuitton тоже в Булонском лесу стоит. Это, конечно, несколько другое, но тем не менее.
Я ведь и в смысле «галерей шаговой доступности» хочу, чтобы человек шел — и вдруг что-то необычное видел. И понимал, что, помимо супермаркета, есть и другое, и оно ему доступно. Потому что ничего не требует — только зайди и посмотри. Отношение людей к миру изменится. Тут сработает принцип домино — нужно только запустить процесс. Наша задача и заключается в том, чтобы мир состоял не из жажды накопления, а из жажды познания. Знаете, мне таксист однажды рассказал историю. Он вез с Домодедовской в центр маму с бабушкой и с ребенком. И глядя в окно, этот ребенок задавал уйму вопросов, на которые ему терпеливо отвечали. И таксист рассказывает мне: «Знаете, я для себя столько нового узнал!».