В Москву приехал один из самых известных в мире татуировщиков — американец Скотт Кэмпбелл, который расписывал тела Хита Леджера, Канье Уэста, Марка Джейкобса, Дженнифер Энистон и еще не одного десятка знаменитостей. В российской столице художник презентовал проект Whole Glory — он набивал татуировки тем, кто был готов предоставить часть своего тела в его полное распоряжение, не зная результата. На следующий день Кэмпбелл презентовал новый дизайн бутылки Hennessy Very Special. «Лента.ру» узнала у Кэмпбелла, как чемоданы Louis Vuitton помогли ему наладить отношения с родителями, когда он сделает первую татуировку своей дочери и чем отличаются мексиканские заключенные от российских.
Если хочешь получить хороший результат, делай все сам. Абсолютно все. Просто кому-то что-то доверить и сидеть ждать результата — не прокатит. Я сам придумываю проекты и сам их реализую — будь то история с татуировками или дизайном бутылок. Очень круто создавать что-то по своим собственным стандартам, опираясь только на собственный вкус. Когда только ты знаешь, как должно быть. И когда никто не может тебе ничего диктовать. А понравится ли это людям, пойдут ли они за тобой — это уже другой вопрос. Надо просто делать то, что любишь, черт возьми!
Я невероятно люблю то, чем занимаюсь. Два года назад у меня родилась дочка. И у меня обновились ответы на вопросы «для чего я живу и для чего что-то делаю». Сейчас главная причина, по которой я существую и создаю, — мой ребенок. Я начал заниматься татуировкой, потому что мне нужна была работа и потому что у меня мало что получается так хорошо, как рисовать. Я как Тони Хоук (американский профессиональный скейтбордист — прим. авт.) — только он специализируется в своей узкой области, а я в своей. Увлечение татуировкой когда-то стало делом всей жизни. Теперь появилось еще одно дело жизни — вырастить дочь. И оно не такое эгоистичное, как первое.
Между моей профессиональной и личной жизнью нет разницы. Я всегда переживал на тему детей. Меня напрягали мысли о том, что ребенок будет отнимать у меня много сил и денег. А главное — очень нервничал из-за того, что люди начнут говорить: «Посмотрите, как изменились его работы после того, как он стал отцом!» А ведь и правда может что-то меняться. Но я все-таки воспользовался шансом — и даже не мог представить себе, какое это счастье. Надеюсь, моя дочь вырастет раньше, чем я умру, и я смогу показать ей свою студию, она застанет мои современные работы. Кстати, пока особых финансовых хлопот она мне не приносит. Пока.
Пожалуй, было бы правильно, если бы первую татуировку моя дочка сделала не раньше, чем в восемнадцать. Хотя… я не могу ее осуждать, если это произойдет раньше.
У меня нет никакого стиля в работе. Я изображаю разные вещи такими, какими они, по моему мнению, должны быть. Это просто рисунки. А я просто рисую. Пусть направление определяют те, кому я делаю татуировки. Благодаря социальным сетям , географически само понятие «стиль» стало неопределенным, конкуренция выросла. То, что раньше называлось «европейским», «американским» или «нью-йоркским», сейчас выложит в «Инстаграм» какой-нибудь популярный блогер из Сеула, и это станет «корейским» стилем.
В США очень популярны российские тюремные татуировки из-за того, что люди хотят демонстрировать принадлежность к узкому кругу. Как будто они были там, куда большинство никогда не попадет. Я два месяца провел среди мексиканских заключенных. Набивал им татуировки. Но когда увидел русские тюремные татуировки, я был очень удивлен и воодушевлен. Как изображениями, так и людьми, у которых их видел. Это не модный аксессуар и не украшение, это мощный символ. Америка — очень молодая страна в культурном плане. У нас нет такого богатого наследия, как в России, Франции или Китае. Мы берем со всего мира понемногу и формируем свои вкусы.
Я работал со многими людьми, которых знает весь мир. Но для меня каждый клиент — это просто человек. У меня нет разделения на «знаменитых» и «гражданских». Есть просто руки, ноги, спины, на которых нужно что-то нарисовать. Ко мне приходят «забиваться» байкеры, а следом появляется Дженнифер Энистон. И мне одинаково приятно быть частью жизни и мужиков в кожаных куртках, и кинозвезды. Селебрити так же, как обычные люди, делают татуировки по одним и тем же поводам: когда влюблены, когда пытаются найти себя, когда у них что-то кардинально меняется. И цены для всех у меня одинаковые.
Каждый из нас когда-нибудь может стать знаменитым. Взять, например, Хита Леджера. Мы были близкими друзьями, я про его актерскую карьеру ничего не знал. И вот однажды я сделал ему татуировку, потом мы пошли пообедать вместе в ближайшую забегаловку… На следующий день вокруг моей тату-студии собралась толпа репортеров, которые настойчиво расспрашивали меня о Леджере! Это меня очень смутило, потому что я не понимал, почему они так интересуются этим дерганым австралийским парнем. Я отвечал: «Ничего не знаю, мне нужно позвонить ему, пусть сам ответит!». В тот момент я подумал, что он что-то натворил, а я заодно попал в замес.
Тяжело, когда тебя рассматривают под микроскопом, но мои звездные клиенты мне полностью доверяют. Татуировка — это очень личное. И я никогда и ни с кем не обсуждаю их секреты.
Я не помню, кто первый из знаменитостей сделал у меня тату. Пусть это будет Марк Джейкобс. По крайней мере, он был первым, кто рассказал, что работал со мной. И стал отличной рекламой моих услуг. Сегодня я ему делаю татуировку, а завтра уже об этом пишут в газете. Еще он давал отличные рекомендации. Многие приходили и говорили: «Марк сказал, что ты делаешь круто, значит я тебе полностью доверяю».
Моим родителям сложно объяснить смысл моей работы, то, чем я занимаюсь. Хорошо, что мне однажды удалось посотрудничать с компанией Louis Vuitton. Задекорированные моими рисунками сумки я отправил маме и папе, чтобы они поняли — вещи, которые я делаю, могут приносить пользу. Они сказали: «О, мы знаем Louis Vuitton! Здорово, что ты работаешь с ними». И тут мой мир наконец хоть как-то пересекся с миром моих родителей.
Работа с модными брендами — это далеко не основное мое занятие. Мне это интересно. Но каждый должен заниматься своим делом. Если ты учился на дизайнера — иди и создавай красивые вещи. Но если у тебя есть классная идея, ты можешь ей поделиться со мной, и мы что-нибудь придумаем.
Я не шопоголик и не модник. Мне больше нравится носить простые футболки и джинсы, чем пиджак и брюки. Хотя есть моменты, когда мне приходится надевать костюм Marc Jacobs. У меня есть один любимый.
Татуировки, которые получили участники проекта Whole Glory: