17 октября в Московском музее современного искусства состоялось открытие выставки «Студия "Новая реальность" (1958-1991) Трансформация сознания» — масштабной ретроспективы одноименного творческого объединения. Экспозиция призвана рассказать историю зарождения и развития в СССР андеграундного абстрактного искусства, а также познакомить зрителей с уникальной педагогической системой и теориями, на которых основывалась работа студии. Основу коллекции составили работы двадцати пяти художников: ее создателя Элия Белютина, а также последователей и учеников, стоявших во главе группы — Владислава Зубарева, Тамары Тер-Гевондян, Марии Эсмонт, Елены Радкевич, Веры Преображенской и многих других.
Цель экспозиции — передать идейный посыл художников, работавших в этом объединении (а также вышедших за его рамки), получить теоретические основы бытия студии, а также позволить зрителям проникнуться эмоционально-чувственными ощущениями от восприятия чрезвычайно сильно психологически заряженного потока живописных образов.
Художественная школа «Новая реальность» была основана в конце пятидесятых годов Элием Белютиным, разработавшим необычный для своего времени и, главное, места творческий метод. Шестидесятые годы в СССР — это необычайный эмоциональный подъем, обновление, надежды на новое, благополучное и свободное бытие советского человека, победившего в Великой Отечественной войне, покоряющего космос и пространства своей огромной страны. Одновременно это и период возрождения тенденций, наследующих традиции русского авангарда 1910-х — 1920-х годов.
С другой стороны, шестидесятые в нашей стране — это чрезвычайно идеологизированное и материалистическое пространство, где опыты по трансформации сознания отнюдь не являлись одобряемым методом взаимодействия советского человека с окружающей действительностью. Что подтвердило посещение знаменитой выставки в Манеже Никитой Хрущевым, на которого, несомненно, непонятые им работы, тоже оказали некоторое воздействие, иначе бы он не высказался так грубо и свежо по их поводу, что его эмоциональные реакции цитируют до сих пор. Были на этой выставке и работы Элия Белютина, и его студийцев. Некоторые после этого покинули студию, но на их место пришли новые художники, которым скандал позволил осознать свои потребности и способы самовыражения в искусстве живописи.
Элий Белютин выступал за возрождение традиций активного творческого поиска, свойственного авангардистам начала ХХ века: Кандинскому, Малевичу, Родченко. Харизматичный мастер умел увлечь за собой художников, у которых были потенции к сходному мировосприятию, и отнюдь не формально передать им свой творческий метод. Его программа была направлена на высвобождение эмоциональных образов из сознания и подсознания творческого человека. Для этого использовались различные коллективные практики, так как в рамках белютинской школы очень важным было не одинокое восприятие мира художником, а взаимодействие между людьми, заражающими друг друга своей психической энергией.
Белютин называл это «Теорией всеобщей контактности», которая была действенной методикой работы со студийцами. Для того чтобы раскрыть «двери восприятия» художников, в студии использовались и совместные пароходные путешествия, в рамках которых художники большой группой попадали в различные города и городишки, воспринимая, пытаясь увидеть в новом пространстве новую эмоциональную реальность, работая на пленэре, избегая прямой фигуративности, обучаясь видеть за пейзажем смыслы, а за портретом — энергии. Окружающий мир в этом случае был представлен как живой, изменяющийся не только сам по себе, но и в зависимости от индивидуальной настройки и коллективных практик объект.
Также художники работали на даче Белютина в Абрамцеве, где в относительно замкнутой среде мэтр обучал их настройке на глубинные эмоции и способам передачи возникающих образов в искусстве. Для него, несомненно, это была еще и лаборатория новых смыслов жизни, выходящих за границы собственно искусства. Для этого Белютин в рамках «Теории всеобщей контактности» создал свою азбуку, метаязык, где при помощи разработанного мэтром инструментария художники получали представление о цветовых и пластических формах. Перед выполнением задания они погружались в сходные с трансом состояния, испытывали гнев, радость, сопереживание, печаль и другие эмоции, которые и выплескивались на холст, позволяя впоследствии и зрителям проникнуть в мир живописно отображенных чувств.
Среди тех, кто творчески трансформировал идеи Белютина, был выдающийся ученик Владислав Зубарев. Он создал «Теорию темпорального искусства», направив внимание на многомерность пространства и включив в него еще и время. В основе его теории лежат 11 времен, которые он предлагал пластически выразить и отобразить абсолютную материю. Удивительно, что творческие озарения художника позже пересеклись со знаменитой «теорией струн», которую предлагает уже современная физика.
Таким образом, был создан огромный объем работ, продолжающих передачу идей мастеров зрителю и поныне. Причем одним из ключевых моментов их творчества была абсолютная бескорыстность. Студийцы не занимались политической борьбой и не участвовали в открытом противостоянии материалистическому восприятию мира в советский период. Власти по чудесному стечению обстоятельств были к ним относительно лояльны, позволяя творить и даже выставляться, пусть и исключительно на периферии. Однако не было речи об аукционах и продажах, о существовании в истеблишменте. Чистая радость самовыражения и получения уникальных опытов поражает до сих пор. Это были и есть счастливые, реализовавшие себя в высоких поисках люди.
И сейчас при посещении выставки студии «Новая реальность» в ММОМА зритель чувствует эту отвагу вечного желания художников увидеть больше, чем заметно невооруженным глазом. Трансформировать внутреннюю реальность и попытаться передать это в пластических образах — задача сильных и радостных людей. Экспозиция организована таким образом, чтобы дать возможность максимально прочувствовать художественные поиски «Новой реальности» и попытаться самим поработать со своим восприятием. Можно даже в одном из залов сотворить собственные работы из предложенных материалов, ощутив, что сознание и подсознание — не абстракция, а живой опыт.
Подобные задачи чрезвычайно актуальны и поныне. Сегодняшнее смещение фокуса на виртуальность, несущую новые источники и способы восприятия, пересекается с происходящим в пространстве выставки. Реальность нового времени становится для человека все более психоделичной и психотравмирующей одновременно. Не является ли выход в трансформации собственного сознания своеобразной терапией для человека новейшего времени? Возможно, ответить на этот вопрос поможет выставка. Каждому в зависимости от личной чувствительности и открытости его восприятия. Попробовать стоит.