Есть страны и места, где, как говорилось в советском фильме, хотя бы однажды отдыхал каждый человек — Анталия или Таиланд, Париж или Прага. А есть места, куда можно поехать в определенное время, в определенном возрасте, определенном состоянии души и с определенным бэкграундом: все это необходимо для того, чтобы в полной мере насладиться изысканной и нерастиражированной прелестью и гением этого места.
Одно из таких мест — французский городок Коньяк в старинной провинции Пуату-Шаранта. Это одно из самых, пожалуй, поэтических мест Франции для тех, кто умеет видеть поэзию не только в глянцевых альбомах «Замки Луары» или открытках с видами Эйфелевой башни. Столица провинции, городок Коньяк, — это маленький, как дачная станция в Подмосковье, вокзальчик с часами, узкие, мощеные булыжником улицы, буржуазные домики из белого камня, с крашеными ставнями с жалюзи, высокие платаны и вязы, которые помнят детство дедушек и бабушек нынешних жителей.
Это старинные башни ворот Сен-Жак, массивные и приземистые, возвышающиеся над водами Шаранты — реки-тезки этой провинции. Это древний замок королевской династии Валуа, где родился будущий король Франциск I. Это заложенная в XIV столетии церковь Сен-Леже, где молились паломники, шедшие через Коньяк на богомолье в Сантьяго-де-Компостела.
Впрочем, есть в городке и не овеянные ветрами истории, как выспренне выражаются туристические каталоги, но не менее приятные уголки. Небольшие ресторанчики в нижних этажах домов: буквально на несколько столиков, семейные заведения, иногда слегка осовремененные: минималистичная мебель, занавеси и скатерти из небеленого холста, никаких зеркал, привычных по парижским брассери. Но меню, как много лет назад, пишут мелом на грифельной доске, и еда по-прежнему, по-буржуазному, сытная. Местные скорее закажут луковый суп, чем устрицы; впрочем, устрицы тоже есть в меню, как и эскарго с чесночным маслом: туристов хоть и немного, но они бывают.
Здесь нет фешенебельных отелей: не тот турпоток, чтобы строить многоэтажные сооружения со спа-зонами в подвальном этаже. Здесь нужно селиться в небольших шато на окраине города, где гравийная дорожка, по которой раньше ездили кареты, мягко огибает травяной круг, в центре которого вместо клумб и шпалер небольшой виноградник, а за каменной, грубой кладки, обомшелой стеной со щербатой черепицей поверху — одна из многих местных distillerie — перегонных фабрик, где в огромных медных бочках-тьерсонах из виноградного сока прямого отжима постепенно дистиллируется eau-de-vie, «вода жизни», будущий коньячный спирт.
Об уникальности терруара субрегиона Fine Champagne Cognac, который включает Гран-Шампань и Пти-Шампань, говорилось почти так же много, как и о том, что не следует путать эти места с провинцией Шампань: она далеко на северо-востоке, и терруары, и виноград, и напитки там совсем другие. Земля Гран-Шампань и Пти-Шампань, лучших мест для коньячного виноградарства даже по меркам самого Коньяка (всего таких субрегионов шесть, они образуют условные пояса и разнятся по ценности почв), здесь на вес золота. Благодаря своему составу, эта земля впитывает воду как губка и щедро питает ею сочные грозди. Как любой дар природы, меловые почвы сформировались под влиянием огромного множества геологических закономерностей и случайностей. Времени было достаточно и для того, и для другого: история терруара началась 90 миллионов лет назад, когда, по мнению палеонтологов, здесь было море со множеством разнообразной морской живности.
Первыми уникальную землю (а заодно и влажность, обеспеченную относительной близостью моря, и количество солнечных и жарких дней в году) оценили воинственные пришельцы с Апеннин: римляне пришли в Галлию, завоевали ее, разбили первые виноградники в Шаранте, на территории современной Гран-Шампань, и основали там селение Conniacum. Дело было в середине первого века до нашей эры. Разумеется, с тех пор изменилось многое, если не все: и окружающий ландшафт, и архитектура, и сорта винограда, и оборудование, с помощью которого виноград превращается в вино и коньяк, и даже имя города, из Conniacum ставшее Коньяком. Неизменным осталось только аристократичное, неброское, исполненное достоинства очарование этих мест.
Осенние виноградники — это бесконечные ряды лоз с золотистыми листьями, которые вот-вот опадут, но пока еще держатся, просвечивая на солнце, как стекла витражей. По верху холмов тихо облетают дубовые и вязовые рощи: голые ветви напоминают кружево на фоне бледно-лилового неба. По нешироким дорогам, вьющимся между меловых холмов, время от времени катят велосипедисты на дорогих шоссейных машинах: любители этого вида спорта ценят Коньяк за рельеф, позволяющий получать хорошую нагрузку, и чистый воздух, особенно важный на тренировке. Тут же по обочинам — поклонники скандинавской ходьбы с палками и фотографы со своими рюкзаками: маленькие старинные здания ферм в лощинах на фоне желтых осенних виноградников особенно живописны, так и просятся на снимок. С какого ракурса ни возьми — выходит одинаково интересно.
Самые красивые и ухоженные здания в Коньяке, что логично, принадлежат коньячным домам. Например, основанный еще в 1724 году дом Rémy Martin, один из самых известных в мире, приглашает своих почетных гостей в бережно сохраненную старинную городскую усадьбу с вооруженным копьем кентавром, символом дома, на фасаде. По легенде дома, это кентавр Хирон, сын древнегреческого бога времени Хроноса: его выбрал потомок основателя дома Эмиль-Реми Мартен, возглавлявший компанию в середине XIX столетия, чтобы подчеркнуть, что благородный напиток создается благодаря взаимодействию человека и природы.
В небольших уютных залах усадьбы, отделанных панелями из ценных пород дерева и обоями в стиле галантного XVIII столетия, избранные клиенты дегустируют напитки разных видов и выдержки с закусками, идеально подобранными к каждому из них специалистами. Засахаренные орехи и сушеный инжир, редкие сыры и сезонные фрукты, цукаты и горький шоколад, мед и десерты от шеф-повара подчеркивают все достоинства напитка, который дом Rémy Martin, единственный в Коньяке, производит из винограда субрегиона Fine Champagne Cognac. Его виноградари заключили с домом особый альянс, подразумевающий эксклюзивное право на поставку.
У знаменитого дома есть и свой музей. В него превратили бывшую перегонную фабрику с огромными тьерсонами, уже технологически устаревшую. Тьерсоны старинные, а мультимедийные экраны, помогающие гидам рассказывать и показывать «в лицах» историю компании, — ультрасовременные. Здесь же, в музее, хранится историческая стеклянная фляга, случайно найденная в земле Коньяка на месте битвы, прошедшей там во времена войны католиков с гугенотами. Круглая фляга со стеклянными «фестонами» по бокам стала образцом знаковой бутылки производимого домом редкого сорта коньяка, названного в честь короля Людовика XIII, — одного из самых дорогих напитков в мире.
Еще одно уникальное место, куда, если повезет, можно попасть на экскурсию, — это обширные приземистые черные здания погребов Rémy Martin, сложенные из камня более ста лет назад. Внутри они затянуты паутиной: паукам никто не препятствует заниматься своим делом, более того, их труд весьма приветствуется. Они охотятся на жучков, лютых врагов бочек из лимузенского дуба, в которых выдерживается, превращаясь в коньяк, спирт, полученный шарантским методом дистилляции на осадке в малых перегонных кубах-аламбиках, методом трудоемким, но эффективным. Изначально прозрачный и бесцветный, спирт приобретает насыщенно-золотистый цвет от древесины бочек, в которых выдерживается. Некоторым спиртам из погребов около 120 лет, за ними присматривают, сменяя друг друга, несколько поколений мастеров погреба — так называется редкая и сложная профессия создателей коньячных купажей.
Бесконечные ряды бочек неуловимо пахнут коньяком, концентрация спиртов в воздухе очень высока, поэтому курить или даже зажигать спички в погребе категорически запрещено. В верхнем зале погребов можно предметно ознакомиться с непростой работой бондарей. Она разложена на этапы — заготовка древесины, выгибание планок на огне, сбивание их металлическими обручами и так далее.
Владельцам легендарного дома удалось превратить свои погреба в просто-таки дзенский уголок: приземистые здания из черного камня окружают обширный двор, открывающийся живописным прудом с кувшинками, лотосами, осокой и золотисто-красными карпами, которых обожают фотографировать японские и китайские туристы. Это легкий намек на космополитичную сущность французского напитка и всего этого региона: пруды с карпами появились в Древнем Китае, а позже украшали собой летние резиденции французских монархов и аристократов.