Украинский певец Иван Дорн 8 декабря выступит в московском Crocus City Hall с необычной программой Jazzy Funky Dorn. Это популярные песни Дорна в джаз-фанковой обработке, сыгранные мощным живым составом. Накануне концерта «Лента.ру» поговорила с артистом о том, почему он решил «дать джаза», о новом англоязычном альбоме, который он записывал в США и о способах уйти от политики.
«Лента.ру»: Недавно вы вернулись из США, где работали над альбомом. Расскажите, пожалуйста, как это было.
Иван Дорн: Сначала я поехал туда на разведку. Была задача найти город и дом, в котором мы будем писать альбом. Полетел в Нью-Йорк, но там мне не подошли варианты по недвижимости. Тогда я поехал в Лос-Анджелес, нашел дом, где уютно, комфортно и много места. После этого привез туда ребят. Купили аппаратуру, оформили там домашнюю студию — очень простую, но очень вдохновляющую. И начали писать. Провели там три месяца.
И в каком состоянии альбом сейчас?
Мы привезли 11 треков. Половина уже со словами — осталось свести, другая половина ждет своей участи. И это будет в ближайшее время, потому что уже весной — до 1 апреля — мы должны выпустить этот альбом. Думаю, что до его выхода мы покажем какой-нибудь сингл.
А почему была идея записывать именно в Америке? Одно дело, когда едут в определенную студию или чтобы работать с определенными людьми, но у вас ведь другая история.
Ну, во-первых, мне нужно было английский язык подтянуть. Во-вторых, мне интересна эта страна, она мне нравится, она меня вдохновляет. Я был уверен, что много оттуда вытяну, — так и произошло. И третий момент: нужно быть подальше от своих дел, которые ежедневно отвлекают. Десять часов разницы во времени спасали и от этого.
Вы записывались в итоге в Лос-Анджелесе. А если бы альбом сочинялся в Нью-Йорке, как думаете, он был бы другим? Насколько место и обстановка влияют на музыку?
Нет, я думаю, он был бы таким же. Хотя есть некоторые нюансы по поводу слов, которые мне помогали сочинять ребята, с которыми я там уже познакомился.
Это местные музыканты? Вы завели там знакомства?
Да, это была одна из целей — мы хотели познакомиться с разными прикольными музыкантами, чтобы всякие коллаборации с ними делать. Но пока не получилось — не в смысле найти, а в смысле сделать коллаборацию.
То есть это будет англоязычный альбом, без альтернативных версий на других языках?
Да. Чисто англоязычный.
Вы рассчитываете его продвигать на Западе?
Мы собираемся его промоутировать, будем искать специально обученных американцев для того, чтобы они распространяли его там. Плюс интернет, iTunes — надеюсь, они тоже подсобят.
Расскажите о лейбле Masterskaya, которым вы сейчас занимаетесь. Как возникла эта идея?
Я решил, что мне нужна студия, в которой я буду записываться, — своя собственная, ни от кого не зависящая. Потом я понял, что не хочу ограничиваться собой, я хочу, чтобы в этой студии были и мои друзья. И начал делать ее более доступной — в плане дизайна и вещей, которые будут внутри. А потом понял, что не хочу ограничиваться друзьями, хочу, чтобы это был широкий круг музыкантов, артистов и людей, которые хотят быть около музыки. И получилось такое пространство, которое сейчас превращается в музыкальный хаб. Я надеюсь, что это пространство в итоге станет музыкальным явлением, платформой для новых имен, новой музыки. Там будет много всего: синтезаторная галерея, сцена для квартирников, помещения для лекций, воркшопов. Все для того, чтобы человек мог пройти полный цикл создания песни.
И после того, как родилась эта идея, я понял, что нужно делать лейбл. Ведь там будет создаваться много музыки, и эта музыка не должна уходить «в стол» — хочется релизить это все. Поэтому я открыл на базе этого пространства еще и лейбл. Еще идет ремонт, но лейбл уже существует, и таким образом мы рекламируем пространство и говорим, что оно будет очагом новой музыки.
С кем уже работает этот лейбл?
Это Constantine из «Голоса», дуэт YUKO — электронно-фольклорный, тоже из «Голоса». Трек с SunSay «Время-мираж» у нас сейчас выходит, Антоха МС мне пообещал принести что-то из нового. The Erised — сейчас мы с ними ведем переговоры. Еще куча имен, которые пока не на слуху, но которые мы собираемся открыть.
В Москве вы будете играть джазовую программу. Не Ассаи ли, с которым вы несколько лет назад записали совместный трек, навел вас на мысль сделать что-то в джазовом ключе? Ведь он уже несколько лет делает нечто подобное со своими песнями.
Отчасти и он тоже, конечно. На самом деле наступает какой-то момент проверки — себя в первую очередь. Для меня эта джазовая программа — проверка меня как музыканта: насколько прочный и насколько музыкальный я сам. Потому что за моей спиной на сцене будут стоять 13 суперпрофессионалов, которые извлекают суперкрутое музло, и оно меня перевоплощает. Я это чувствую, потому что я и пою по-другому, и ощущаю сцену, музыку по-другому. Танцую даже по-другому.
Мы решили отказаться от всего, кроме света, чтобы сосредоточить все внимание на музыке. Ни экранов, ни спецэффектов, ничего такого — это будет джаззи-фанки-музыка. Это будут старые песни и пара сюрпризов, в том числе с приглашенными артистами. Вся хитрость — в аранжировках. Я раздал всем своим музыкантам по одной песне, чтобы они сделали аранж для них. И я внедрился в процесс делания музыки уже после того, как были демозаписи, то есть в середине вклинился, чтобы по форме немного поправить, добавить каких-то акцентов. Вся команда, которая будет на сцене, принимала участие в создании этой музыки. Это ее музыка. Когда своя музыка играется на сцене, она играется по-особому.
Со мной такого еще не было никогда, честно говоря, и вряд ли когда-нибудь еще произойдет. Просто потому, что будет круто, но уже по-другому. Я всегда мечтал о таком живом составе, воспитывался и вдохновлялся подобной музыкой. Пришло время и себя показать в таком амплуа.
Этот опыт повлиял на то, как вы работали над новыми песнями?
Да, конечно. Не скажу, что это будет джаззи-фанки-альбом, но что-то фанковое после всех этих концертов, конечно, будет.
Когда вы стали популярным артистом, вы, наверное, познакомились с музыкантами, по которым фанатели раньше?
Наверное. Это «Танок на майдані Конґо», Вакарчук, SunSay, Кузьма Скрябин. Больше, наверное, нет.
Есть ли кто-то из кумиров юности, с кем вы еще не встретились, а хотели бы встретиться и поговорить?
Когда я был ребенком, я балдел от Михея. Конечно, с ним бы я сейчас с удовольствием пересекся и поболтал. Сергей Мазаев — поболтал бы с ним. Мне кажется, что у него очень глубокая философия, и мне интересно было бы с ним поговорить на музыкальные темы. В его голове я бы с удовольствием поковырялся. «Моральный кодекс» — одна из тех групп, которые мне очень нравились в детстве.
Из новой музыки что на вас произвело впечатление?
«Грибы». А еще Anderson .Paak, Stereolab, Кендрик Ламар.
Политика на вас влияет?
Столько антител у меня выработалось за все это время, что политика на меня уже никак не влияет. Как будто сейчас 2012 год.
В последнее время в наших странах появилась тенденция втягивать в околополитические скандалы людей, далеких от политики. Что посоветуете артистам в этом случае?
По возможности не обращать внимания. А если нет такой возможности — то хорошенько все взвесить, не принимать никаких решений на горячую голову. Постараться договориться, объяснить. Но при этом все равно быть вне политики. Мне кажется, всегда можно найти выход. Тут дело не в том, откуда ты, а в том, насколько ты честный. Надо оставаться честным, и тогда любая сторона опустит руки.