Во время предвыборной кампании Дональд Трамп четко давал понять: главным конкурентом США на международной арене он видит Китай. Это позволило экспертам предположить, что, когда миллиардер займет место в Белом доме, отношения КНР и Соединенных Штатов, и без того не очень простые, могут перерасти в настоящую конфронтацию. Однако Трамп и здесь сумел всех удивить, спровоцировав серьезный дипломатический скандал, еще даже не приступив к исполнению президентских обязанностей. Для этого ему было достаточно принять всего один телефонный звонок. Кто именно позвонил Трампу и какие последствия имела эта беседа — в материале «Ленты.ру».
Все началось 2 или 3 декабря — из какого полушария посмотреть. Избранному президенту Дональду Трампу с далекого острова Тайвань позвонила тамошний президент Цай Инвэнь, чтобы поздравить его с победой на выборах. Звонок получился вполне деловой: Трамп и Цай проговорили 10 минут, за которые тайваньский лидер успела засвидетельствовать собеседнику свое почтение, призвала его поддержать Тайвань на международной арене, а также укрепить связи — экономические, политические и военные. Трамп, в свою очередь, галантно поздравил Цай с победой на президентских выборах в мае этого года.
После этого Трамп ничтоже сумняшеся выложил в своем микроблоге сообщение: «Президент Тайваня ПОЗВОНИЛА МНЕ сегодня, чтобы поздравить с победой в президентской гонке. Спасибо!»
Этот невинный твит поставил отношения Пекина и Вашингтона на грань кризиса.
С 1979 года отношения КНР и США строились на том, что Вашингтон признавал Китай единым и неделимым, Тайвань — неотъемлемой частью КНР, а настоящим китайским правительством — то, что сидит в Пекине. В целом американская позиция выглядела следующим образом: китайский народ по обе стороны Тайваньского пролива один и тот же, и он имеет право на воссоединение, но сделать это можно только демократическим путем.
Такой подход совершенно не мешал американцам поддерживать связи с Тайванем, поставлять ему оружие и всячески помогать. США молчаливо гарантировали тайваньцам защиту на случай, если горячие головы в Пекине решат форсировать процесс воссоединения островной и материковой частей страны. Разумеется, эта дипломатическая эквилибристика была возможна лишь в условиях, когда все стороны треугольника четко понимали, где проходят красные линии.
Трамп же нарушил правила игры дважды. Во-первых, сняв трубку при звонке с Тайваня (последний раз подобное происходило еще при Джимми Картере) да еще посредством «Твиттера» оповестил об этом весь мир. Во-вторых, Трамп назвал Цай не «лидером Тайваня» или хотя бы «президентом на Тайване», а прямо — «президентом Тайваня». С учетом того, что Цай Инвэнь выступает за признание Тайваня независимым государством, заявление прозвучало особенно выразительно.
В Пекине поведение Трампа как минимум вызвало тревогу. Тем более что сообщение о его разговоре с Цай появилось всего через несколько часов после того, как Си Цзиньпин встретился с патриархом американской политики Генри Киссинджером (который в 1972 году приложил немало усилий для того, чтобы растопить лед в отношениях Вашингтона и Пекина), заверив его, что КНР «внимательно наблюдает за ситуацией в Вашингтоне во время переходного периода». Многие рассматривали визит Киссинджера как попытку прощупать почву в преддверии президентства Трампа — и тут такой афронт.
Свое негодование китайские власти излили на страницах газет. The Global Times, обычно не стесняющаяся в выражениях, вышла с редакционной колонкой, озаглавленной так: «Мистер Трамп, пожалуйста, слушайте внимательно: "Один Китай" — не предмет для торга».
«Китаю придется вступить с ним [Трампом] в решительную борьбу, — говорится в тексте. — Только когда Трамп набьет себе несколько шишек, он поймет, что нельзя задирать Китай и весь остальной мир, и получит некоторое представление о реальности. Многие удивятся, узнав, что Трамп — настоящий бизнесмен до мозга костей. Но в том, что касается дипломатии, он невежественен, как ребенок».
«Трамп наивно полагает, что может использовать политику "единого Китая" в качестве козыря, чтобы добиться от Китая экономических выгод, — утверждалось в статье. — В ответ на провокации Трампа Пекин может предложить поддержку и даже военную помощь силам, враждебным США».
Официально Пекин сделал жесткое представление США, а официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан выразил «серьезную озабоченность».
«Китайцы, как и остальные страны АТР, вообще не были готовы к избранию Трампа и до сих пор пребывают в шоке, пытаясь вникнуть в ситуацию, — считает старший научный сотрудник НИУ ВШЭ Василий Кашин. — С этим связана их пока не очень яркая реакция на происходящее. Но если Трамп не изменит свою позицию по Тайваню, нас ждет период жесткого американо-китайского противостояния в военно-политической и экономической сферах. Пока у китайцев остается надежда на нормализацию поведения Трампа под влиянием бизнес-лобби и его людей в конгрессе, и поэтому сейчас КНР не идет на радикальное обострение. Значительную роль играют шок и неопределенность: в Пекине плохо представляют, как устроена команда Трампа, каковы его цели и мотивы. Но даже то, что уже произошло, скажется на китайско-американских отношениях. Так, как раньше, уже точно не будет».
Несмотря на столь бурную реакцию Пекина, Дональд Трамп скандальный твит не стер, не извинился, а принялся яростно отстаивать свою позицию. «В конце концов, — написал он в микроблоге, — мы продаем им [тайваньцам] оружие. Почему я не должен был снимать трубку?»
В интервью Fox News Трамп высказался еще резче: «Почему Китай диктует мне, что я должен делать, а чего нет? Это был прекрасный звонок, короткий звонок. Почему другая страна вообще смеет мне указывать, следует ли мне брать трубку? Честно говоря, считаю, что не брать трубку было бы попросту невежливо». Вдобавок избранный президент напомнил, что у него у самого есть длинный список вопросов к Китаю: заниженный курс юаня, территориальные претензии в Южно-Китайском море, поддержка КНДР и так далее.
Но и этим дело не ограничилось! Трамп покусился на святая святых — признание США единого Китая. «Я полностью осознаю, что такое политика "одного Китая", но я не понимаю, почему мы должны связывать себя этой политикой до тех пор, пока мы с Китаем не разберемся с остальными вопросами, включая торговлю», — заявил он.
«Прямой разговор избранного президента по телефону с Цай и публичное выражение сомнения в принципе одного Китая — это очень крупные события для двусторонних отношений, — считает Кашин. — Разумеется, подобные действия со стороны действующего президента уже вызвали бы полноценный политический кризис с далеко идущими последствиями, но и сейчас ситуация серьезная. Мы точно знаем, что это не была случайность, иначе увидели бы попытку отыграть назад и как минимум не раздражать Китай дальше. Вместо этого Трамп сначала в серии заявлений защищал правомерность беседы с Цай, а затем договорился до возможности изменения основополагающего принципа».
Действующей американской администрации в этой ситуации не позавидуешь. Барак Обама просидит в президентском кресле до января, и ближайшие последствия заявлений Трампа приходится расхлебывать именно ему, хотя в Белом доме о звонке Цай узнали постфактум.
Официальный представитель Национального совета безопасности Нед Прайс поспешил заверить, что высказывания Трампа не свидетельствуют о каких-либо изменениях американской политики в отношении КНР. «Мы, как и прежде, твердо привержены политике "одного Китая", — подчеркнул он. — Мирные и стабильные отношения Пекина и Тайбэя отвечают нашим фундаментальным интересам». По словам Прайса, не стоит придавать слишком большого значения словам Трампа до тех пор, пока он не сел в президентское кресло.
В том же тоне выступает и избранный вице-президент Майк Пенс, отметивший, что у Пекина нет никаких оснований для беспокойства и что все происходящее — лишь буря в стакане воды. «Это был просто звонок вежливости, — объясняет он. — Она позвонила, и Трамп взял трубку, чтобы поговорить с демократически избранным лидером Тайваня».
В связи со звонком Цай Трампу многие вспоминают схожую историю, произошедшую в 1980 году, когда Рональд Рейган решил кардинально изменить подход к тайваньскому вопросу и заранее пригласил на свою инаугурацию делегацию с острова. Вскоре, однако, избранный президент под влиянием советников осознал, что погорячился. Тайваньскую делегацию под благовидным предлогом от церемонии отстранили, и весь инцидент быстро замели под ковер.
Рейган подтвердил отношения с Китаем, при этом пообещав не решать ключевых для тайваньской безопасности вопросов напрямую с Пекином — через голову Тайбэя. Китайцы были довольны, но решили попробовать добиться от США новых уступок. Как вспоминал госсекретарь Джордж Шульц, когда китайский посол намекнул, что неплохо бы что-нибудь сделать с американско-тайваньскими отношениями, Рейган с ним горячо согласился, пояснив, что их непременно нужно усилить. После этого отношения Пекина и Вашингтона, как и отношения Тайбэя и Вашингтона, оставались стабильно продуктивными в течение всего срока Рейгана.
Возможно, Трамп пытается провернуть аналогичную комбинацию: поторговаться с Пекином, использовав угрозу признать Тайбэй как разменную монету. Но времена изменились: если в начале 1980-х, в эпоху Холодной войны, хорошие отношения с США были для Китая критически важны, то теперь Китай сам претендует на роль сверхдержавы, и на дипломатический шантаж может последовать жесткий ответ.