Уходящий год вернул в российскую повседневность, казалось, уже отошедшее в область предания понятие героизма. Старший лейтенант спецназа Александр Прохоренко, лейтенант полиции Магомед Нурбагандов, чрезвычайный и полномочный посол Андрей Карлов — Герои России, которых будут помнить много лет.
«Моя мечта — совершить подвиг», говорил за два года до гибели Александр Прохоренко своему однокашнику Григорию Шевченко («Саня в мундире, красивый офицер…» — вспоминал тот). Выпускник Военной академии противовоздушной обороны, старший лейтенант сил специальных операций Прохоренко корректировал огонь авиации, когда в Сирии весной нынешнего года шли бои за Пальмиру. Попав в окружение, 17 марта он вызвал огонь на себя.
О самом подвиге Минобороны РФ сообщило через неделю. Еще через несколько дней стало известно имя героя. «Русский Рэмбо», образ из зарубежных таблоидов не прижился ни на родине героя — село Городки, Тюльганский район, Оренбургская область, — ни в остальной России.
Дело не столько в собственной гордости советских и постсоветских — сколько, скорее, в социокультурном контексте. В восприятии этого подвига едва ли не ключевую роль играют символы прошлого — военного и самого что ни на есть мирного. А если обобщать, то — школьного. Тут и учебник истории древнего мира под редакцией Федора Коровкина — пятый класс, с Пальмирой на обложке. И хрестоматийное стихотворение Константина Симонова «Сын артиллериста», в котором описан ровно тот же подвиг — вызов огня на себя.
С той только разницей, что у Симонова герой остается в живых; поэтическая вольность — к сожалению, редко воплощающаяся в боевых условиях. Что тогда, что сейчас. А за Пальмиру, скорее всего, предстоит снова воевать.
Подвиг Магомеда Нурбагандова — юрисконсульта отдела вневедомственной охраны в Каспийске, Дагестан — также родом из Великой Отечественной.
О героизме лейтенанта полиции Нурбагандова страна узнала гораздо позже, чем о подвиге старшего лейтенанта Прохоренко. Магомед и его двоюродный брат Абдурашид были убиты террористами 10 июля близ родного села Сергокалы в лесу, куда семья выехала на пикник. Сами убийцы были ликвидированы в двух спецоперациях — в Махачкале и в Избербаше — только через два месяца, в начале сентября. В телефоне одного из террористов обнаружили видео: у связанного и поставленного на колени Магомеда требуют призвать полицейских к отказу от службы. Далее — последние слова Нурбагандова: «работайте, братья» — и сам момент его гибели.
«Трофейная» съемка подвига, слова Нурбагандова — обращенные не к убийцам и не к Всевышнему, но к своим соратникам… Если говорить о корнях подвига Магомеда, то в памяти первым делом возникает казнь Зои Космодемьянской. Те же свидетельства, изъятые у врага — фотографии, найденные у убитых офицеров вермахта. И по сути та же предсмертная речь, какой она впервые дошла до страны в очерке Петра Лидова «Таня»: «Товарищи, чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите».
К слову, в конце 2016-го отметили 75 лет подвига Зои — как раньше было принято говорить, «широкой общественной дискуссией» в социальных сетях. В частности, активно обсуждался вопрос, страдала ли героиня Великой Отечественной войны психическим заболеванием — и если да, то насколько в ее случае может идти речь о героизме вообще. Сомнений в героизме Магомеда Нурбагандова пока не высказал никто. А фраза «работайте, братья» разошлась по всей России.
Кажется, это и называется «пойти в народ» — чего давно не случалось с героями. Возможно, с той самой войны.
Подвиги Александра Прохоренко и Магомеда Нурбагандова целиком и полностью вписываются в общий канон героизма: гибель офицера на войне, храбрость сотрудника правопорядка перед лицом своих убийц. Оба героя ушли из жизни молодыми: Александру было 25 лет, Магомеду — 31.
У Андрея Карлова иная судьба. «Дипломат в третьем поколении», — говорил он о себе. Его дед пришел на работу в МИД в год создания СССР, сам Карлов провел на дипломатической службе ровно сорок лет. В ранге чрезвычайного и полномочного посла — пятнадцать: Северная Корея, консульский департамент МИДа, а в последние три с половиной года — Турция. Где российский посол и погиб 19 декабря.
Можно лишь сожалеть о том, что заслуги Андрея Карлова по нормализации отношений с Турцией в острейший период взаимной враждебности не удостоились государственной награды при его жизни. Не так легко возражать и тем, кто, отдавая почести Андрею Геннадьевичу, вступил в полемику по поводу присвоения ему звания Героя.
В конце концов, о героизме в каноническом смысле слова — «заслуги перед государством и народом, связанные с совершением геройского подвига», — в случае с убийством в Анкаре речи не идет вовсе. А именно за это награждают Золотой Звездой. Выстрелы в спину во время произнесения торжественной речи просто не предполагают ничего подобного — и это тот самый случай, когда «достаточно и первой причины». И для отсутствия подвига как такового, и для награждения Золотой Звездой.
Исключительные обстоятельства требуют не менее исключительной реакции со стороны государства. То, что обстоятельства именно таковы, оспорить трудно. Нынешнее убийство посла — четвертое в совокупной истории Российской империи, СССР и РФ; между гибелью Петра Войкова в Варшаве и Андрея Карлова в Анкаре прошло без малого девяносто лет. Убийство посла на Востоке — второе, после Александра Грибоедова в Персии. И это, и то, что Андрей Карлов погиб на службе стране — как Прохоренко и Нурбагандов, только на ином боевом посту и практически в прямом эфире — не оставляло иного выбора, когда речь зашла о посмертном награждении.
Имена Александра Прохоренко, Магомеда Нурбагандова и Андрея Карлова останутся в памяти надолго, если не навсегда. Они заплатили самую высокую цену за то, чтобы страна наконец поняла, чем ей на самом деле следует гордиться.