В цикле материалов «Мифы российской фармацевтики» «Лента.ру» вот уже несколько месяцев рассказывает о состоянии этой отрасли промышленности. Но на этот раз мы поговорим не об отечественных производителях или лекарствах и связанных с ними стереотипах, а о масштабном заблуждении общемедицинского характера. Правда ли, что государство не заботится о здоровье своих граждан так, как нужно? Насколько верно мнение о том, что российское здравоохранение бедно, развалено, неработоспособно и его (а значит, и наши) перспективы безрадостны?
В отношении здравоохранения российское общество удивительно единодушно, и позиция большинства выражается кратко: все плохо. Как принято считать, в первую очередь потому, что государство выделяет на здравоохранение недостаточно средств. Частично это так, денег действительно не хватает, говорят опрошенные «Лентой.ру» специалисты. Другое дело, что критики политики государства часто путают понятия и оперируют некорректными цифрами, указывает один из экспертов, GR-специалист крупной российской фармкомпании.
Расходы на здравоохранение финансируются из нескольких источников, поясняет он. Более 80 процентов консолидированного бюджета обеспечивает Федеральный фонд обязательного медицинского страхования (ФОМС). Средства сюда поступают за счет отчислений с зарплат граждан. Еще почти 20 процентов — это деньги из федерального и регионального бюджетов. Формально ФОМС не относится к бюджетным источникам, говорит эксперт, но при этом обеспечивает львиную долю финансирования. Если не учитывать эту сумму, впечатление о бюджете, разумеется, сложится резко негативное.
А вот консолидированный бюджет на здравоохранение и медицинскую помощь каждый год растет — увеличение запланировано и в 2016-м, и в два последующих года, говорила в недавнем интервью «Российской газете» министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова. «В 2017 году расходы на здравоохранение превысят три триллиона рублей. Таких денег никогда не было в системе», — подчеркивала она.
Субвенции федерального фонда территориальным фондам ОМС в 2017 году вырастут на 10,6 процента, или на 155 миллиардов рублей. Эти средства позволят «сохранить и увеличить объемы медицинской помощи, повысить тарифы на основные ее виды, а следовательно, сохранить адекватное лекарственное обеспечение и значительно повысить зарплаты медицинским работникам», отмечала Скворцова.
«Почему-то когда говорят о резком сокращении бюджетных расходов на медицину, то умалчивают о том, что средства из федерального бюджета просто переносятся в фонд ОМС. Это абсолютно не верно», — посетовала глава Минздрава.
Деньги в здравоохранении есть, и немаленькие, говорит собеседник «Ленты.ру». Но дело не в их количестве.
Тревога населения за состояние здравоохранения растет пропорционально увеличению финансирования, указывала директор института экономики здравоохранения высшей школы экономики (ВШЭ) Лариса Попович в статье «О проблеме расходов в сфере здравоохранения». Проблема, по ее словам, заключается не столько в объемах, сколько в эффективности расходов.
«Больше всего в смысле эффективности мы теряем на нерациональном использовании медицинского персонала: в случаях, например, когда больному может помочь медсестра, работает врач. Врачи перегружены, их не хватает на всех, а в результате страдает качество медицинского обслуживания в целом», — объясняла эксперт. Кроме того, в России проводится избыточное количество процедур, исследований. Наконец, есть проблема низкого качества помощи и медицинских ошибок: это не принято обсуждать открыто, но это прямое следствие недостаточной квалификации персонала.
Ровно о том же говорит на условиях анонимности и GR-специалист. «Врачи не хотят учиться. Они ссылаются на нехватку времени, других ресурсов… Доктора не знают английского и других иностранных языков, а значит, не могут получать актуальную информацию. Определенные данные им приносят представители фармкомпаний, но это дозированная информация, к тому же представленная нужным компаниям образом», — утверждает эксперт.
В больницах не хватает квалифицированного среднего персонала, при этом врачей с высшим образованием больше, чем требуется системе. «Нужна реформа чисто кадровая, перестройка текущей структуры медицинских организаций», — подчеркивает GR-эксперт. Провести ее сложно — как показывает практика, любая попытка оптимизации здравоохранения вызывает настоящий социальный взрыв.
Генеральный директор фармкомпании «Натива» Александр Малин также напоминает об актуальности профильного образования. «Программы обучения в специализированных вузах нуждаются в системном обновлении, ориентированном на задачи и вызовы текущих аспектов развития здравоохранения», — подчеркивает он в беседе с «Лентой.ру».
Тот факт, что врачам не хватает знаний, понимают и в правительстве. Министр здравоохранения Вероника Скворцова во время декабрьской встречи с президентом РФ Владимиром Путиным отмечала, что перед правительством стоит задача улучшить качество первичной медицинской помощи. Определены и два важнейших механизма для этого: «повышение качества подготовки и квалификации медицинских работников и улучшение самих условий труда», сообщала Скворцова.
В обществе глубоко укоренились представления о преимуществах советской системы здравоохранения, говорят собеседники «Ленты.ру». Тогда государство действительно, по сути, отвечало за здоровье гражданина, но предъявляло ответные требования — и об этом сейчас многие забыли. Одним из таких требований была регулярная диспансеризация. Сейчас же подавляющее большинство граждан ведет не особо правильный образ жизни, занимается самолечением, посещает врачей не регулярно, а только когда болезнь уже проявилась, и даже после этого не выполняют предписания врачей.
GR-эксперт с медицинским опытом рассказывает историю, которую он называет классической для России. «После того как пациенту поставлен диагноз рак почек, один из самых простых методов лечения — это удаление одной почки или ее пораженной части. Если это сделать вовремя, человек будет полноценно жить десятки лет. Но после операции пациент должен регулярно посещать онколога: через месяц, затем через три, шесть, через год и потом раз в году, постоянно. Поскольку раковый процесс уже был, необходимо смотреть, не проявится ли он в оставшейся части органа или другой почке», — объясняет специалист.
Уже через месяц после операции на плановый осмотр приходит на тридцать процентов меньше пациентов, чем прооперировано. На каждом последующем этапе «отваливается» еще треть пациентов от общего числа. «Это все, что нужно понимать об отношении наших сограждан к своему здоровью», — комментирует эксперт.
Заставить человека ходить на осмотр нельзя, напоминает он. «В итоге один пациент уверен, что после операции он полностью здоров и профосмотры не нужны, второй переходит на нетрадиционную медицину… Через несколько лет некоторые возвращаются с заболеванием в запущенной стадии — а момент, когда можно было зафиксировать и остановить рак, уже упущен».
О катастрофически низкой ответственности граждан говорят все эксперты. «В некоторых моментах российская система здравоохранения очень далека от мировых стандартов, и это даже не финансирование, — заявляла Лариса Попович в одном из интервью. — Во-первых, это отношение к собственному здоровью, — мы куда более легкомысленны, чем жители других стран, где человек понимает, что здоровье — ценность, которая не восстанавливается».
Александр Малин из «Нативы» напоминает, что во всем мире при развитых системах здравоохранения ведутся дискуссии о внедрении принципа разумной достаточности медицинской помощи. Это пропаганда здорового образа жизни, а также уход от патернализма, где пациент полностью полагается на врача и перекладывает ответственность за собственное здоровье на медика или государство, поясняет он.
Между тем здоровье граждан напрямую связано с расходами бюджета. К примеру, государство гарантирует гражданам обширную бесплатную медпомощь при всех заболеваниях, рассказывает GR-специалист. «В России нет никаких ограничений, например, по поводу бесплатных препаратов, которые граждане имеют право получать», — говорит он. Эксперт ссылается на постановление правительства №890 «О государственной поддержке развития медицинской промышленности и улучшении обеспечения населения и учреждений здравоохранения лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения».
Сам по себе этот факт — безусловный плюс для граждан, соглашается собеседник «Ленты.ру». Однако, по его словам, в постановлении «нет жестко зафиксированных обязательств государства, но при этом есть жесткие фиксированные обязательства федерального бюджета. При этом все перекладывается либо на ОМС, либо на ту же региональную часть бюджета». В последнем случае далеко не всегда заложенная сумма соответствует запросам пациентов, возникает дефицит, и начинаются жалобы на недостаток положенных по закону лекарств. «Но ведь невозможно рассчитать бюджет, если нет жестко фиксированного списка того, на что вы его потратите», — рассуждает эксперт.
Государство рассчитывает затраты на медицину с учетом определенных показателей по заболеваемости. Это не минимально возможные цифры, но они вычислены с учетом того, что граждане будут ответственно относиться к своему здоровью. Как раз этого не происходит.
«Большинство заболеваний поддаются профилактике, это помогает избежать осложнений и перехода заболеваний в хроническую форму, и как следствие, сократить экономические затраты на последующее лечение из кармана не только пациента, но и государства», — указывает Александр Малин из «Нативы».
Даже если человек уже болен, но болезнь обнаружена на ранней стадии, вылечить его проще и дешевле. Государство выполняет примерный подсчет бюджета, ориентируясь на результаты ранней диагностики — ожидая, что определенное количество заболевших выявится на диспансерном учете и их удастся вылечить с минимальными затратами.
«Кто сегодня добровольно проходит диспансеризацию? Никто. В итоге эти заболевшие выявляются на стадиях, лечение которых обходится во много раз дороже», — констатирует собеседник «Ленты.ру» из GR. Граждане, увы, не оправдывают те затраты или действия, которые хотело бы видеть государство, сетует он.
Проблем в здравоохранении достаточно, согласны эксперты. Но говорить о том, что система здравоохранения в России вообще не развивается, неправильно. «На мой взгляд, система сделала достаточно значимый рывок за это время: прослеживаются определенные шаги в этом направлении со стороны ведомственных органов, принимаются определенные инициативы, нарастает роль пациентских организаций, все чаще создаются отраслевые рабочие группы для выработки конструктивных решений», — говорит Александр Малин:
Статистика показывает, что в России снижается заболеваемость, смертность, растет рождаемость. Но комплекс проблем есть, и чтобы избавиться от него, нужны усилия и государства, и граждан, уверены специалисты.
«Суммарные затраты на здравоохранение у нас очень высоки. Да, они не оптимизированы, есть проблема с медицинскими кадрами, есть другие вопросы, требующие проработки. И определенные меры для этого предпринимаются. Но медленно. Потому что реформировать здравоохранение кардинальным образом сложно. Этот процесс слишком болезненный, и как минимум до президентских выборов никто за него не возьмется», — говорит GR-специалист.
А вот изменить отношение к собственному здоровью гораздо проще, добавляет он. «В конце концов, тезис "государство в ответе за мое здоровье"» звучит довольно странно», — заключает он.