В российском прокате уже идет «Закон ночи» — четвертая режиссерская работа Бена Аффлека, пышная гангстерская драма о любви, смерти и криминале в Бостоне и Флориде 1920-х. Аффлек рассказал «Ленте.ру», чем ему интересны гангстерский жанр и эпоха сухого закона, не забыв и о статусе своей следующей картины — «Бэтмена».
«Лента.ру»: На «Законе ночи » вы выступили продюсером, режиссером, сценаристом и вдобавок сыграли главную роль. Похоже, что история по-настоящему зацепила.
Бен Аффлек: Просто я люблю классические голливудские гангстерские фильмы, и такую возможность упускать, конечно, не хотелось.
Хотя действие разворачивается в эпоху сухого закона, фильм поднимает проблемы вполне современные.
Что мне больше всего в этой истории нравится — то, что Америка в ней предстает страной иммигрантов. И всем им на первых порах приходилось несладко — вспомните присущие тому времени фразы: «работа не для ирландцев» и так далее. Были предубеждения против латиноамериканцев, итальянцев — всегда был кто-то, кто приходился не ко двору. А сейчас посмотрите, что происходит! Получается, что почти за сто лет мало что изменилось.
Что еще привлекло в первоисточнике — романе Денниса Лихейна?
Потрясающие диалоги, сильные, независимые персонажи — такие точно смогут за себя постоять, и сама манера повествования. Деннис настолько образно описывает вещи, что они прямо просятся на экран. Например, горящая полицейская машина посреди озера — все это взято из самой книги.
Внушительный объем романа не стал проблемой?
Сложно было решить, какие из уже снятых кусков вырезать, а какие — оставить. Например, в первоначальном варианте была длинная сцена в тюрьме, которая в конечном итоге оказалась не так уж важна для этой истории. Вот с более политически острым материалом, описывающим события на Кубе и войну между Америкой и Испанией, было куда сложнее расставаться. Но в конце концов ты понимаешь, что время фильма все-таки ограничено, он и так получился длинный — больше двух часов. И еще мы выпустили DVD-версию, где в дополнительных эпизодах есть очень смешная сцена, когда мой персонаж Джо Коглин и Эмма, ее играет Сиенна Миллер, впервые встречаются. В фильме мы уже с самого начала показаны вместе, как преступная парочка, что-то вроде Бонни и Клайда.
Сложно ли одновременно работать как режиссер и актер?
Я просто старался создать обстановку, в которой мне самому было бы комфортно, обстановку, где есть пространство для экспериментов, где тебя уважают и не будут смеяться, если что-то вдруг пойдет не так. Я старался, чтобы вся команда, включая съемочную группу и персонал, чувствовала себя уверенно, и это всегда для меня работало.
Все-таки Бен Аффлек-актер и Бен Аффлек-режиссер — это разные люди?
Я тут недавно с одним актером разговаривал, он собирался ставить свой первый фильм, и я ему так это объяснял: ты привык играть перед камерой, то есть в этом ничего нового для тебя нет, ну и мнение свое собственное у тебя тоже есть — от этого же никуда не денешься. И наверняка ты не раз на съемках предлагал: «Может быть, лучше вот так сделать?» Как режиссер, вместо того, чтобы пробивать свои идеи, ты принимаешь решения, а в остальном разница не очень велика.
На какие гангстерские фильмы вы равнялись в этой ленте?
«Однажды в Америке». Эту картину я пересматривал много раз. Ну и потом, конечно, все классическое гангстерское кино: первый и второй «Крестный отец», «Славные парни», «Казино», «Ангелы с грязными лицами», «Враг общества». В Голливуде это целая традиция, и я счастлив, что смог тоже сказать свое слово.
В таких фильмах всегда остро звучат социальные вопросы.
В самом жанре уже заключается противоречие, поэтому он оставляет достаточно пространства для неординарных персонажей. Джо, главный герой этой картины — личность неоднозначная. С одной стороны он преступает закон, с другой, не считает себя преступником и пытается жить по своим собственным правилам. Этот конфликт лежит и в основе книги Денниса Лихейна, что меня тоже в ней подкупает.
Эмма, напарница и по совместительству любовница главного персонажа, которую мы видим в начале фильма, тоже персонаж достаточно сложный.
Что у меня вызывает особенное сочувствие, так это то, как тяжело приходилось женщинам в то время, на них в основном смотрели как на сексуальный объект. Поэтому, хоть Эмма и скатывается на дно, фильм не выносит ей приговор. Она просто изо всех сил старалась выжить, выбора-то особенного у нее и не было.
Тяжело ли было распоряжаться бюджетом в 65 миллионов долларов?
Ну, на такие вещи обычно не жалуются. Я должен быть благодарен судьбе за то, что могу снимать крупнобюджетные фильмы, работать с такими прекрасными актерами и заниматься тем, что я люблю, и я ни на минуту об этом не забываю. Что касается денег, то много ушло на декорации, на визуальные эффекты. У нас в распоряжении было пятнадцать машин того времени, в фильме очень много массовки. Мы экономили на другом, но все деньги, вложенные в фильм, видны на экране. Такая сумма позволяет создать все, что нарисует твое воображение. Потом гардероб! Даже у каждого актера в массовке был индивидуально сшитый для него костюм, представляете?
Ваш персонаж Джо Коглин и вовсе в каждой сцене в новом костюме...
Да, с этой точки зрения замечательное было время, жалко, что сейчас люди так не одеваются — все эти пиджаки с иголочки, фетровые шляпы.
Видно, что не только это привлекает вас в той эпохе. Один из ваших следующих проектов — новая экранизация Агаты Кристи, «Свидетель обвинения».
Это была пьеса, и в единственном пока поставленном по ней фильме остался налет театральности. Здесь интересно то, что на протяжении всей истории вы пытаетесь понять, преступник главный герой или нет, этим можно подразнить зрителя. Ну и вообще, уже по-моему просто пришло время для новой экранизации.
На какой стадии сейчас находится «Бэтмен»?
Мы пока ведем подготовительную работу, пишем сценарий, разрабатываем концепцию.
Большая ответственность.
Это точно. Я бы сказал, что это самый популярный из еще не снятых фильмов, у меня такое ощущение, что все только об этом и говорят, со мной по крайней мере. С другой стороны, прекрасно, что этот фильм так ждут, я счастлив, что участвую в этом проекте, и постараюсь не подвести.