Пятнадцатилетняя американка Кори Мейсон родилась мальчиком, но в десять лет решила поменять пол. Спустя четыре года и ее мать призналась, что всю жизнь провела не в том теле. Вместе они стали первой трансгендерной семьей в мире. «Лента.ру» изучила их историю.
Когда Кори была совсем маленькой, родители обратили внимание, что ребенок предпочитает играть в куклы сестры и обожает переодеваться. Как правило, мальчики ведут себя иначе.
В школе возникли проблемы. Кори с трудом сходилась с другими детьми и чувствовала себя неуютно в мальчишеских компаниях. Одноклассники тоже не понимали, как дружить со странным ребенком. Они дразнили Кори и говорили, что он ведет себя как девчонка.
Чем дальше, тем хуже. Сверстники травили Кори. «Они специально врали про меня, чтобы мне попало», — вспоминает она. В пятом классе Кори вернулась из школы в слезах: кто-то посоветовал ей покончить с собой и добавил, что никто о ней не пожалеет.
Родители забрали ее из школы, перевели на домашнее обучение, но так и не сообразили, в чем дело. Все прояснилось, когда в 2011 году десятилетняя Кори увидела документальный фильм про трансгендерную девочку Джазз Дженнингз.
Этот ребенок упорно отказывался признавать себя мальчиком, предпочитая платьица даже самой нейтральной одежде, подходящей любому полу. В четыре года врачи диагностировали у него гендерную дисфорию.
Когда Джазз показали по телевизору, Кори узнала в ней себя. «Я точно такая же, как она, — призналась она матери. — Я девочка». Родители отреагировали куда спокойнее, чем она боялась. Они давно знали, что ребенку нужна помощь, и теперь поняли, какая именно.
Мать Кори стала разыскивать подходящего врача. Кто-то порекомендовал ей детскую клинику в Чикаго. От городка Нью-Балтимор в штате Мичиган, где жила семья, до Чикаго пять часов на автомобиле, но там есть специалист по трансгендерным детям. Она записала ребенка на прием.
«Эта встреча навсегда изменила нашу жизнь», — говорит мать Кори.
Нередко трансгендерность ассоциируют с сексуальной ориентацией. С этой точки зрения кажется странным, что ребенок, еще не переживший полового созревания, может быть трансгендером. Приверженцы такой концепции считают, что со временем эти дети перерастут свои прихоти и смирятся с полом, полученным при рождении.
В 2014 году бывший детский психиатр Пол Макхью опубликовал в Wall Street Journal авторскую колонку о том, что гормональная терапия несовершеннолетних, у которых диагностирована гендерная дисфория, — это насилие над детьми.
Большинство специалистов и сами трансгендеры полагают, что несовпадение гендерной идентичности и пола, доставшегося от рождения, не имеют ничего общего с сексуальной ориентацией и тем более сексом. Первые признаки гендерной дисфории могут проявиться у ребенка уже в два-три года.
Многие исследователи склоняются к мнению, что это в значительной степени обусловлено биологическими факторами. Медики обнаружили, что некоторые особенности организма трансгендеров еще до гормональной терапии выдают тот пол, с которым они себя идентифицируют .
По всей видимости, это заложено на уровне генетики: если у трансгендера есть идентичный близнец, то в 33 процентах случаев он тоже испытывает гендерную дисфорию. Пересилить собственную физиологию пока не удавалось никому.
После тщательного обследования в чикагской клинике врач прописал Кори гонадотропные гормоны, задерживающие половое созревание. Это дает время для того, чтобы принять окончательное решение. Дело в том, что на данной стадии процесс легко обратить вспять. Если прекратить прием гормонального препарата, организм быстро наверстает упущенное. Через несколько месяцев никто не догадается, что ребенок планировал изменить пол.
Подобное, впрочем, случается крайне редко. Хотя этот метод применяют в США и Европе более пятнадцати лет, передумавших практически нет. «Никогда не слышал о тех, кто поменял свое решение», — утверждает президент Всемирной профессиональной ассоциации трансгендерного здоровья Джеймисон Грин.
Половое созревание — самый сложный период для трансгендеров. Тело начинает меняться, и игнорировать неприятную реальность уже невозможно. Согласно одному из исследований, около половины трансгендерных подростков подумывали о самоубийстве. Каждый четвертый пытался покончить с собой.
Средства, останавливающие взросление, позволяют этого избежать, но они недешевы. В США месячный курс инъекций обходится в тысячу долларов. Кори предложили вживить имплантат, месяцами снабжающий организм нужным препаратом. Он стоит 21 тысячу долларов, причем без учета расходов на хирургическое операцию и содержание в больнице.
Ее родителям повезло: стоимость лечения покрыла медицинская страховка. «Я наконец почувствовала себя свободной», — говорит Кори. С тех пор она носила только женскую одежду.
На первых порах это привлекало нежелательное внимание: у нее были короткие волосы, и она по-прежнему смахивала на мальчика. Прохожие глазели, фотографировали и смеялись. «Я сказала Кори: увидишь, что снимают, поворачивайся с улыбкой и начинай позировать, — вспоминает ее мать. — Я хотела научить ее превращать любой негатив во что-то хорошее».
Отношения с прежними приятелями испортились, но все закончилось хорошо. «В итоге они вернулись, и теперь мы снова друзья», — говорит девочка. Она даже записалась в женскую футбольную секцию. Жизнь налаживается.
Когда Кори исполнилось четырнадцать, матери позвонили из аптеки и сообщили, что она может забрать эстроген, прописанный девочке для заместительной гормонотерапии. Он нужен для следующей стадии трансгендерного перехода. Благодаря этому препарату у Кори появятся женские вторичные половые признаки (хирургическую коррекцию пола отложили до 18 лет).
«Это было так сюрреалистично, — рассказывала мать девочки. — Я дрожала и плакала всю дорогу, пока ехала в аптеку». И не только из-за Кори. Все эти четыре года в ней росла уверенность, что она тоже трансгендер.
И уже несколько месяцев она принимала мужские половые гормоны. В 2015 году мать Кори призналась супругу, что у нее есть ужасный секрет: она хочет стать мужчиной. Он не ушел, а пообещал помогать ей во всем. Затем об этом узнали ее дети.
Мать Кори взяла мужское имя Эрик и теперь готовится к операции по уменьшению груди. «У меня потрясающая семья. Как будто ничего не изменилось, — говорит он. — А я впервые в жизни чувствую себя правильно».