Не так давно друзья предложили выбраться на природу, а заодно побывать в доме с привидениями. Заманчивая природа и сельские призраки расположились всего в 50 километрах от Москвы по Дмитровскому шоссе. Если привидения обитают так близко, ехать надо безотлагательно.
Час-полтора пути — и мы в усадьбе Апраксиных. Добраться туда действительно несложно. Можно по Дмитровскому шоссе до Яхромы, там повернуть налево и ехать до Ольгово. А можно по Рогачевскому шоссе, но тогда придется повернуть направо в сторону Подъячево и ехать опять же до Ольгово. В первый раз мы добирались по Дмитровке.
По дороге самый бывалый участник экспедиции поведал, что привидение в усадьбе непростое — призрак той самой Пиковой дамы, описанной Пушкиным. Якобы писал он ее с хозяйки дома, часто бывая в Ольгово на балах и театральных представлениях. «Ну, или что-то в этом роде», — легкомысленно скомкал докладчик исторический экскурс. Все оказалось и так, и не так.
И в первый, и в последующие визиты в усадьбу мы приезжали к одной и той же картине: забор и закрытые ворота с вывеской, извещающей о том, что дальше — территория частного владения. Тут главное без паники: отвори потихоньку калитку — и проходи, никто слова не скажет. А за забором почти сразу забываешь о привидениях, потому что оказываешься словно в другом измерении и совершенно точно в другом веке.
Даже явная запущенность усадьбы и разрушенный особняк не портят впечатления, как и платная рыбалка на прилежащих прудах. Снисходит дух необыкновенного умиротворения, а некоторым, чего греха таить, так и хочется нахлобучить на себя кринолин.
Руины особняка не оставляют сомнений: от былой роскоши действительно остался лишь остов некогда великолепного дворца. И вот что удивительно: еще в 50-х годах ХХ века здание было в более-менее приличном состоянии, ведь именно здесь снимали «Гусарскую балладу». Как же вышло, что за столь короткое в исторических масштабах время его настигла такая разруха?
Оказывается, в 80-е памятнику архитектуры решили поменять крышу. Старую кровлю сняли, а заменить ее новой, как водится, не спешили, откладывая дело с лета на зиму и с зимы на лето, выясняя бесконечно, кто именно должен финансировать реставрацию. Тем временем подмосковная сырость и регулярные осадки кропотливо творили нынешний облик некогда роскошного строения XVIII века.
Когда мы попытались по кирпичной кладке фундамента взобраться повыше, чтобы заглянуть в пустые окна и полюбоваться остатками колонн и лепнины, из ниоткуда раздался громовой голос: «Стойте! Туда нельзя!» Конечно, мы тут же решили, что это тот самый призрак Пиковой дамы.
Но оказалась обычная женщина с ведром в руках, по виду дворник или уборщица. «Убьетесь же, — уже совершенно по-человечески проворчала она. — Кирпич осыпается, завалит».
Права, конечно. А мы вандалы, да к тому же лишенные инстинкта самосохранения. В последующие визиты мы с удовлетворением обнаружили, что здание окутали сеткой. И это правильно.
Однако прежде чем продолжить прогулку по усадьбе, имеет смысл познакомиться с ее историей и разобраться наконец с духом пушкинской графини, витающим в этих местах. А история, согласно архивным записям, такова.
В начале XVII века село Льгово (так раньше называли Ольгово) было пожаловано Дмитровскому воеводе Федору Васильевичу Чаплину, и его род владел им более ста лет. Позже село перешло семье Соймоновых, дочь которых вышла замуж за фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина и в качестве приданного получила имение в Ольгово. В 1757 году (по другим данным — в 1747-м) у Апраксиных родился сын Степан, крестной которого стала сама императрица Елизавета Петровна.
При Степане Степановиче имение Ольгово достигло настоящего расцвета. А еще он был женат на Екатерине Голицыной, старшей дочери Натальи Петровны Голицыной, которая — вот оно! — и была прообразом графини в «Пиковой даме». И это подтверждает в своем дневнике сам Пушкин: «Моя Пиковая дама в большой моде: игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся…»
Княгиня Голицына и правда часто гостила в имении зятя, где ей, если верить письмам, писанным из усадьбы, никогда не было скучно. Александр же Сергеевич, напротив, в Ольгово никогда не бывал, но здесь нередко гостили его дядя Василий Львович Пушкин и друг Петр Андреевич Вяземский. Возможно, они рассказывали поэту о княгине Голицыной, до весьма почтенных лет остававшейся нравной светской львицей.
Имение в свое время вызывало восторженные отклики современников. Ансамбль его сложился как раз при Степане Степановиче Апраксине, который славился своим жизнелюбием, гостеприимством и щедростью на грани расточительства. Архивы свидетельствуют: на парадный обед здесь тратили более тысячи рублей, расходы на бал доходили до 25 тысяч (корова в те времена стоила не более 10 рублей).
В 1786 году генерал Апраксин пригласил в Ольгово итальянского архитектора и художника Франческо Кампорези, который перестроил весь дворцово-парковый комплекс. Практически все, что осталось в имении, создано его руками. Не сохранились, правда, бумажная фабрика и псарня, хотя вопреки традициям эти надворные постройки тоже представляли архитектурный интерес.
Творения Кампорезе и сегодня встречают гостей при въезде в усадьбу — два стройных, но облезлых обелиска слева и справа от дороги. Едем дальше. С правой стороны остаются рига, амбары и скотный двор, вполне прилично сохранившиеся до наших дней. Если бы их не занимали арендаторы, устроившие здесь склады и магазины, было бы легче почувствовать атмосферу старинной усадьбы. По левую сторону — конюшни, конный двор, манеж (в усадьбе когда-то разводили орловских рысаков). Эти постройки вполне достойно выглядят.
Наконец, попадаем в парадный двор — через те самые якобы закрытые ворота. Слева — разрушенный особняк, соединенный, согласно идее Кампорезе, с южным и северным флигелями общим цоколем. Северный флигель архитектор сооружал для театра с ложами в несколько ярусов. Театр Апраксиных был известен не только в округе: многие известные актеры, певцы и музыканты, приезжавшие в Москву, считали за честь приглашение в Ольгово.
Напротив располагаются корпуса для холостой прислуги, которые тоже сохранились гораздо лучше главного особняка. Теперь вместо дворни тут отдыхают наши современники, приехавшие на платную рыбалку и катание на лошадях. Круг для разворота экипажей окаймляют семь огромных дубов, возраст которых, по мнению дендрологов, составляет около 200 лет.
Между корпусами для слуг находится башня въездных ворот. Раньше в усадьбу можно было заехать и со стороны Введенской церкви (полное название — Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы), построенной в 1715 году и в 1828-м перестроенной. До церкви можно дойти пешком, если есть охота к долгой прогулке.
Несколько лет назад в центральной части имения, где раньше находился фонтан, стоял — вернее, сидел — памятник Ленину. Сидел он этак пригорюнившись, и в кустах да в темноте его вполне можно было принять за привидение. Только это был призрак совсем другого времени, к тому же сейчас Ленина убрали.
Между корпусом для дворни и северным флигелем — выход к Черному пруду, абсолютно чудесному, с островком посередине. Перейти на островок можно по кривоватому подвесному мостику, неоднократно рушившемуся в половодье, и там постоять, любуясь красотой дубов и кленов. Раньше, в апраксинские времена, никакого мостика на остров не было, он назывался Островом Любви, а парочки приплывали сюда на лодке, что гарантировало уединение.
Когда-то в усадебном парке был целый каскад прудов, соединенных между собой единой ирригационной системой. У апраксинских прудов забавные имена: Белый Воробей, Черный Воробей, Розовый, Малиновый, Сельский. Жаль, но происхождение названий этих «Воробьев» мы так и не выяснили.
Пруды Черный, Белый и Малиновый Воробей сохранились в более-менее удовлетворительном состоянии, хотя явно нуждаются в чистке. На Малиновом Воробье в теплое время года можно купаться, есть даже небольшой пляж.
На Белом Воробье когда-то были фонтаны и скульптуры из кипенно-белого мрамора и плавали белоснежные лебеди. Сегодня вместо лебедей — черные коряги, все затянуто обильно разросшейся ряской. Из малых архитектурных форм сохранился только каменный грот на краю канала выше Белого Воробья. Мы чуть было не забыли, что приехали в поисках привидений, и тут Ольгово нас удивило: в романтичном полумраке заброшенного и абсолютно пустого грота мы увидели неизвестно кем и для чего зажженные белые свечи! Не буду описывать нашу бурную реакцию. Надеюсь, читатели не усомнятся в том, что нам в тот же миг стало понятно: нас приветствовала сама Графиня!
Грот — последнее место, куда теперь можно попасть вблизи прудов. Сегодня Белый Воробей используется для разведения толстолобика, что, как говорят специалисты, полезно: предотвращает зарастание водоема. Поэтому остальная территория обнесена сетчатым забором, за которым начинается территория платной рыбалки. Там, конечно, хорошие люди работают, доброжелательные, да и рыба наверняка вкусная и полезная. Но как-то жаль, что часть парка в последние годы стала недосягаемой.
Когда-то несколько гектаров Апраксинского парка занимал санаторий «Радуга» — сохранился даже трехэтажный корпус в узнаваемом позднесоветском стиле, особенно унылом на фоне исторических построек. Но они уживались долгие годы. А вот платная рыбалка с памятниками культуры не уживается. Что сказал бы по этому поводу генерал Апраксин? И куда смотрит призрак графини Голицыной?