«Надеюсь, что не упаду у вас со сцены» Ройшин Мерфи об опасных гастролях, Тарковском и независимости

В субботу, 18 марта, на московской площадке YotaSpace выступит британская певица Ройшин Мерфи, бывшая вокалистка группы Moloko, а ныне экстравагантная соло-артистка. «Лента.ру» поговорила с Мерфи о ее лихом поведении на сцене, разбитой в Москве брови, Фассбиндере, Тарковском и о том, как ей близка фотохудожница из Иваново.

«Лента.ру»: Вы раньше довольно буйно вели себя на сцене. Помню, как вы бросились в толпу на московском концерте Moloko, пролетев несколько метров. А в другой раз разбили себе лицо. Не стали ли более осторожной в этом смысле?

Ройшин Мерфи: По-прежнему опасности довольно много. Сейчас у меня бывают такие громоздкие костюмы, и я еще переодеваюсь 10 раз за песню. Петь на высоких каблуках, одна нога в юбке, другая в штанах — это может быть довольно опасно, особенно если происходит на краю сцены. Я стараюсь быть физически активной на концертах, не только петь. Мои представления развиваются со временем, меняются внешне, но сейчас они по-прежнему довольно безумны. Надеюсь, не упаду там у вас в Москве со сцены или что-нибудь в этом духе.

Некоторое время назад вы выпустили альбом итальянских песен. Что вас на это подвигло?

Ну, я влюбилась в итальянского продюсера, Себастьяно Проперци, и начала разучивать некоторые итальянские песни — просто чтобы его порадовать. И так получился этот проект.

Трудно петь на незнакомом языке ?

Да не так сложно, как кажется. Вообще, петь песни полезно, если хотите выучить язык и запоминать слова. Например, если нужно пойти в магазин и купить там что-нибудь, можно придумать песню, чтобы запомнить нужные фразы. Для Себастьяно этот альбом был очень важен. И он не хотел, чтобы я выглядела глупо, коверкая язык, поэтому он очень внимательно следил за записью, останавливал песню, чтобы указать, что я неправильно произношу то или иное слово.

Два ваших последних альбома вы записали за одну сессию. Это так случайно вышло или изначально был такой план?

Да, был такой план. Понимаете, не то чтобы у этих альбомов какие-то совсем разные концепции. Мы просто знали, что собираемся записать много материала. Мои дети уехали на каникулы. Эти два альбома — первая моя большая работа после появления двух детей. В общем, я отослала их к бабушке с дедушкой на четыре или пять недель. И я знаю, что могу делать две-три песни ежедневно пять дней в неделю. Так что понимала, что у нас может накопиться материала на два альбома или даже больше. В общем, решили так: запишем, а потом посмотрим, что с этим делать. Вот и вышло два диска.

Вы восемь лет не выпускали альбомы, но при этом регулярно выпускали новые треки. Но, видимо, эта стратегия не оправдывает себя, и люди ждут именно большой пластинки?

Люди, которых можно назвать поклонниками, безусловно, ждут не только отдельные песни, а альбомы. Потому что альбом — это история, людям нужны истории. Я не обо всех людях говорю, конечно, а о тех, кому артист небезразличен. Формат альбома — как раз, мне кажется, подходящий, чтобы успеть рассказать историю. Но мне вообще всякие формы нравятся, я человек открытый.

В юности вы не думали о музыке, собирались заниматься визуальным искусством, да и сейчас визуальная сторона имеет большое значение для вас. Кто ваши любимые художники?

Я всегда говорю, что на меня очень повлияла Синди Шерман. Она своего рода поп-звезда от искусства — в том, как она преподносит себя. В том, что я делаю, с визуальной точки зрения, по-моему, очень легко увидеть ее влияние. А еще я недавно приобрела несколько картин-фотографий русской художницы. Она делает фотографии женщин в таком гиперстилизованном виде. Очень странные такие. По-моему, очень русский визуальный контекст у нее. Сейчас скажу, как ее зовут, в лэптоп загляну. Ее зовут Алейна… Алена Жандарова, вот (фотохудожница, живет в Иваново — прим. «Ленты.ру»). Я купила пять ее чудесных работ. И я чувствую большую связь между тем, что я делаю, и миром ее воображения. Еще мне нравится такой художник, который делает видеоарт, как его зовут… сейчас посмотрю. Не могу вспомнить!

А не собираетесь ли делать каике-то видеопроекты отдельно от музыки?

Вообще-то пока нет. Все, что я делаю, начинается с музыки. Может быть, в будущем. Но сейчас я работаю над новой музыкой, которая, в свою очередь, откроет новую визуальную эру для меня. Сейчас я больше вовлечена в визуальную сторону, чем когда-либо: я режиссирую свои клипы, я стою за всем изобразительным рядом. Это был для меня новый шаг — управлять всем, что касается «картинки». Так что я иду постепенно, шаг за шагом. Но все приходит через музыку. Есть, конечно, амбиции снять полнометражное кино: и я чувствую, что смогу, и история у меня есть. Но сначала музыка. Ну и, снимая клипы, я больше узнаю о режиссуре.

Любимые режиссеры?

Мне нравятся те же, что и всем: Пол Томас Андерсон, Стенли Кубрик, Михаэль Ханеке. Потом, ваш русский парень, который снял «Солярис», — Тарковский. Итальянцев люблю, Антониони особенно. У меня много отсылок к этим режиссерах в клипах для альбома Hairless Toys, в новых клипах меньше. В свое время я просто влюбилась в творчество Фассбиндера. Ну и Бергман, Кассаветис.

Недавно вы сказали, что с годами стали терпимее относиться к музыкальному бизнесу.

На самом деле, я стала менее терпимой к нему, к самой этой индустрии, бизнесу. Мне уже не нужно так соприкасаться с этим, как прежде. Я стала больше ценить свою аудиторию — то, что она у меня вообще есть. И то, что у меня есть музыкальная карьера, я могу делать музыку, которую потом показываю на сцене. И она значит что-то для других людей. Раньше я как-то над этим не особенно задумывалась. Теперь мне не нужно быть так тесно связанной с индустрией: я гораздо больше контролирую процесс создания альбомов, сама делаю видео.

В первые годы было трудновато, значит?

Думаю, нам повезло тогда. Мы получили контракт со звукозаписывающей компанией, небольшим полунезависимым лейблом. Но на тот момент у них были деньги, которые они могли вложить в нас. Мы могли позволить себе большие туры, в которых я научилась, как делать хорошие перформансы. И, когда начала сольную карьеру, мне позволяли развиваться как артисту. Сегодня у лейблов уже нет таких денег, чтобы вкладывать в артистов вроде меня и поддерживать их альбомы. Но, опять же, я рада своему нынешнему состоянию, потому что ни от кого не завишу... Кстати, я вспомнила имя того парня, который делает видеоарт, — Райан Трекатин!