В среду, 29 марта, руководство ЕС получит из Великобритании «письмо счастья»: официальное уведомление о начале выхода Соединенного Королевства из состава Евросоюза, известного как Brexit. Еще год назад политики в Лондоне и Брюсселе и подумать не могли, что этот день когда-нибудь настанет, но британцы высказали свою волю, и властям ничего не осталось, как засучить рукава и взяться за дело. Евросоюз тоже не дремал: там подсчитывали, что можно взять с Соединенного Королевства, и насчитали 60 миллиардов фунтов стерлингов. Что Лондон и Брюссель намерены в итоге потребовать друг от друга, сколько времени займет процесс развода и кто окажется от него в выигрыше — разбиралась «Лента.ру».
«Нам нужно новое и равноправное партнерство — партнерство между независимой, управляемой собственным правительством глобальной Британией и нашими друзьями и союзниками в Евросоюзе. А вовсе не частичное или ассоциированное членство в ЕС или что-то такое, в результате чего мы окажемся наполовину в Союзе, наполовину вне его».
Эти слова премьер-министр Тереза Мэй произнесла в январе 2017 года, представляя «Белую книгу» — план кабинета по выходу из Европейского союза. Прошедшие месяцы показали, что это были не пустые слова: Мэй действительно всерьез взялась за дело.
Когда Тереза Мэй после референдума по Brexit заняла премьерское кресло, освобожденное скоропостижно подавшим в отставку Дэвидом Кэмероном, перед ней расстилалось непаханое поле. Победа сторонников выхода оказалась настолько неожиданной, что никто ни в британском правительстве, ни в оппозиции не представлял, как именно выводить страну из Евросоюза. Начались митинги протеста, политики и активисты заговорили о втором референдуме, пошли даже разговоры о том, что Лондон может выйти из состава Великобритании и остаться в Евросоюзе. Но Тереза Мэй, став премьером, ясно заявила: «Brexit — значит Brexit». Независимо от собственных взглядов и амбиций она выведет страну из ЕС, ибо такова воля народа.
Следующие полгода новый премьер отделывалась общими фразами, обещая в ближайшее время представить программу действий в письменном виде. И действительно, в январе Мэй и ее советники продемонстрировали плоды своих трудов.
В целом программа нынешнего кабинета сводится к тому, что Лондон хочет получить от сотрудничества с ЕС все возможные плюсы, избавившись при этом от минусов. Так, в качестве основных целей заявлены установление контроля над потоком мигрантов из ЕС в Британию и вывод страны из-под юрисдикции Европейского суда.
Ради этого Британия готова поступиться даже участием в общем рынке и таможенном союзе — правда, только на словах. Как объяснила Мэй, она рассчитывает подписать с Евросоюзом «новое, всеобъемлющее, твердое и амбициозное соглашение о свободной торговле». Кроме того, Лондон планирует сохранять прозрачную границу с Ирландией, а также обещает соблюдать права граждан ЕС, проживающих в королевстве, в обмен на аналогичные обязательства со стороны Брюсселя.
Вопрос в том, согласится ли на эти условия Евросоюз. Пока непонятно, с чего Брюсселю делать Лондону подарок и соглашаться на все предложения британских политиков, вместо того чтобы продемонстрировать, что выход из ЕС чреват экономической и политической нестабильностью. «Разумеется, когда страна покидает Союз, ни о каком наказании и речи быть не может, — заявил переговорщик от ЕС Мишель Барнье. — Нет никакого штрафа за выход. Но мы должны принять во внимание, что, сделав этот выбор, Британия автоматически окажется в менее благоприятной ситуации, чем остальные европейские страны».
Страсти, поднявшиеся после британского референдума в ЕС, несколько поутихли. Европейские лидеры, хором сожалевшие об «ужасном и болезненном решении», утерли слезы. Стало ясно, что второго референдума, о котором говорили горячие головы, не будет, и выхода Британии из Союза не избежать. Настало время приглядеться к юридическим формальностям.
Вплоть до 2007 года в законодательстве Евросоюза попросту отсутствовала норма, регулирующая выход одной из стран-членов, но в Лиссабонском договоре ее наконец ввели — что любопытно, по настоянию Великобритании. Согласно статье 50, государство, пожелавшее покинуть блок, может сделать это через два года после официального уведомления. За это время ЕС и Британии, как следует из текста, «необходимо в результате переговоров прийти к соглашению об условиях выхода с учетом выстраивания будущих отношений государства с Евросоюзом». Соглашение должны одобрить сама Великобритания, «сверхквалифицированное большинство» членов ЕС (минимум 72 процента стран, в которых суммарно проживают 65 процентов населения) и Европарламент.
Зато с торговым соглашением придется повозиться. Его должны одобрить все члены Евросоюза единогласно, и есть серьезные сомнения, что они согласятся на британские условия, предоставив Соединенному Королевству возможность наслаждаться всеми правами участника общего рынка без каких-либо обязательств.
Переговоры обещают быть долгими и трудными. Мишель Барнье настаивает, что сперва необходимо разобраться с договоренностями о выходе и гарантировать права еврограждан, а потом уже обсуждать торговые и прочие соглашения. Британия, в свою очередь, хочет первым делом договориться о торговых делах, а соглашение о выходе, считают в Лондоне, — вопрос чисто технический.
Сами переговоры стартуют лишь после того, как страны — члены ЕС предоставят Еврокомиссии соответствующий мандат, так что первые встречи ожидаются не раньше конца мая. Британия надеется согласовать меры к марту 2018 года, Евросоюз более скептичен: Барнье в качестве финальной даты называл октябрь 2018 года, чтобы все страны успели ратифицировать сделку.
Но эти оценки кажутся излишне оптимистичными. Как заявил британский дипломат Джон Керр (именно он в свое время разработал текст статьи 50 и добился ее внесения в Лиссабонский договор еще тогда, когда о Brexit и речи не было), «вряд ли соответствующее соглашение будет достигнуто даже к марту 2019 года. Необходимо слишком многое согласовать. Либо мы рискуем получить юридические и экономические проблемы, либо нам понадобится дополнительное время». Процесс может затянуться лет на пять, а до этого времени отношения Брюсселя и Лондона можно регулировать при помощи временного, промежуточного соглашения.
Впрочем, есть в британском правительстве и горячие головы. Борис Джонсон, эксцентричный глава МИД Соединенного Королевства, заявил, что два года — более чем достаточный срок для достижения любого соглашения. А если сделку заключить не удастся, Британия может просто «уйти по-английски», сняв с себя все обязательства.
Европейцы с этим явно не согласны и планируют заставить Британию заплатить по полной, что бы там ни говорил об отсутствии «штрафа за выход» Барнье. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер требует 50 миллиардов фунтов стерлингов, канцлер Австрии Кристиан Керн — 60 миллиардов. По их мнению, именно столько Лондон должен из расчета взятых на себя долгосрочных финансовых обязательств. Британия готова заплатить не более трех миллиардов. Как стороны планируют прийти к компромиссу — пока непонятно.
Главный бой Терезу Мэй ждет на внутреннем фронте. Оппозиция в лице лейбористов планирует снять с переговоров по Brexit все возможные сливки.
Еще во время подготовки к референдуму по выходу из ЕС в рядах партии по сути произошел раскол. Одни лейбористы призывали не отступать от традиций и следовать в европейском русле, другие напоминали, что главный электорат партии — британские рабочие и служащие, и исходить следует прежде всего из их интересов. Лидер партии Джереми Корбин вроде бы агитировал против Brexit, но делал это так, что собственные сопартийцы обвиняли его в саботаже. Когда победа сторонников Brexit стала реальностью, Корбин заявил, что уважает волю народа, и лейбористы поддержали консерваторов при голосовании в палате общин, одобрив выход из ЕС.
Сейчас от поддержки лейбористов зависит, удастся ли ратифицировать будущее соглашение по Brexit. На днях сэр Кир Стармер, отвечающий в партии за контроль над процессом выхода, заявил, что его партия рассчитывает на дальнейшее сотрудничество с Брюсселем в сферах безопасности, науки, культуры и технологий.
Кроме того, он огласил набор условий, при которых Лейбористская партия поддержит договор по Brexit. Страна после выхода из ЕС должна сохранить те же льготы и преимущества, что имела до выхода как член единого рынка и таможенного союза; договор должен гарантировать прочное и взаимовыгодное будущее сотрудничество с ЕС, эффективное управление миграцией «в интересах национальной экономики и местных общин», защищать права британских производителей и рабочих и не дать втянуть страну в гонку уступок с целью привлечь побольше инвестиций; защищать национальную безопасность и помешать росту трансграничной преступности; и, наконец, удовлетворить все части и земли Соединенного Королевства.
Оставаясь в оппозиции и выступая за все хорошее против всего плохого, Лейбористская партия ничем не рискует. Следующие парламентские выборы намечены на май 2020 года, и до этого времени Корбин сотоварищи намерены выжать из Мэй и консерваторов максимум уступок.
Если с первыми пятью требованиями лейбористов правительство Мэй может как-то справиться, то сделать так, чтобы Brexit устроил всех, будет куда сложнее.
За Англию беспокоиться не стоит: именно те регионы, которые больше всего пострадают от разрыва отношений с ЕС, в основном поддерживали и поддерживают выход из Евросоюза. Речь идет прежде всего об Уэльсе и восточных и северо-восточных графствах центра Англии. Несмотря на то что более 67 процентов всего валлийского экспорта идет в страны Евросоюза, а сам регион процветает во многом за счет доступа к европейской рабочей силе и дотаций из бюджета ЕС, жители Уэльса по-прежнему поддерживают Brexit.
Яростнее всего против выхода из ЕС выступает Шотландия, на экономику которой Brexit почти не повлияет. Местный парламент во вторник, 28 марта, одобрил проведение нового референдума о независимости, который должен состояться в промежутке между осенью 2018 и весной 2019 года.
Но Тереза Мэй настроена на решительную борьбу до последнего. Она прямо заявила премьеру Николе Стерджен, что не позволит шотландцам провести референдум до того, как завершится Brexit. «Мы воспользуемся возможностью выковать более глобальную Великобританию, — пообещала Мэй. — Я уверена, что когда мы работаем сообща, для наших возможностей нет границ. Когда великий союз стран — Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии — решает добиться чего-то и самоотверженно работает вместе, мы становимся мощью, которую невозможно остановить».