За 39 лет, прошедших после первой удачной ЭКО-беременности, родилось более пяти миллионов детей, зачатых под микроскопом. В России — более 130 тысяч. Из них 90 тысяч — за последние пять лет, а процент удачных ЭКО за 20 лет вырос в три раза. Обращение к репродуктологам растет глобальными темпами, а термин «бесплодие» постепенно уходит в прошлое, сменяясь на «проблемы пары». С 2012-го государство оплачивает нуждающимся до двух ЭКО в год и в текущем году планирует профинансировать 62 тысячи процедур. Однако отношение к этой репродуктивной технологии в обществе, да и в профессиональной среде все еще неоднозначное. Чтобы разобраться в тонкостях ЭКО и понять, зло это или благо, «Лента.ру» обратилась к ведущим специалистам страны.
— Сегодня с помощью ЭКО мы лечим самые различные формы редкого, сложного и на нашем сленге тяжелого женского бесплодия, — говорит академик РАН, доктор медицинских наук и создатель сети клиник «Мать и дитя» Марк Курцер. — ЭКО уже победило все формы мужского бесплодия. Можно взять неподвижный сперматозоид, специальными инструментами внедрить его в яйцеклетку, и она начинает дробиться. В результате вместо того, чтобы пить антибиотики и гормоны, что вредно и, чаще, бесполезно, мужчины обращаются к ЭКО. Теперь у нас есть возможность работать с эмбрионом вне человеческого организма! Берем эмбрион, делаем предимплантационную диагностику, биопсию трофэктодермы, определяем хромосомный набор и последовательность ДНК. Переносим здорового носителя в матку, и в семье рождается здоровый ребенок, который раньше или не мог родиться, или рождался больным и умирал. И это крохотная часть того, что мы делаем сегодня.
— После двух лет брака ребенок у нас с мужем не получился, и мы решились на ЭКО, — рассказывает Елена Н. из Москвы. — Мне было 28 лет. Посидев пару месяцев в интернете, выбрала клинику «Дети из пробирки». За следующие три года мне там сделали два ЭКО и два криопереноса, то есть четыре подсадки — неудачно. За каждое ЭКО на круг, вместе с лекарствами и процедурами, мы заплатили по 250 тысяч рублей. У меня нарастало чувство неполноценности. Уже в полном отчаянии, я решила руководить процессом самостоятельно. Следующей моей клиникой стала «Витроклиник». После курса стимуляции у меня началось кровотечение. Я позвонила лечащему врачу и услышала: «Обращайтесь по месту жительства». После этого я какое-то время искала своего врача. Наконец, судьба свела меня с Александрой Шаяхметовой. Через полтора года лечения у нее я смогла забеременеть. Сегодня моему сыну Сереже уже 10 месяцев.
— ЭКО активно применяли в животноводстве еще задолго до Второй мировой войны, для вывода и размножения особых пород, таких как тонкорунные овцы, — говорит профессор, доктор биологических наук, заведующий лабораторией развития нервной системы НИИ морфологии человека Сергей Савельев. — Люди в то время сами справлялись. Но ничего сложного нет в том, чтобы подготовить матку женщины к встраиванию зародыша, взять яйцеклетку пункционно, в пробирке оплодотворить и подсадить в матку. Зато какие открылись финансовые потоки. Кроме колоссальных денег, которые выделяются государством или из карманов пациентов на каждый процесс, выделяются огромные деньги на закупку оборудования, на контролирующие системы, на очень дорогую и обильную химию, у которой себестоимость три копейки, а продается за сотни тысяч долларов.
— ЭКО — это гигантский бизнес. Большинство форм бесплодия лечатся. Но это долго, для этого нужны высококлассные врачи, а медицинские учреждения и фармацевтика в этом случае остаются без колоссальных доходов. Куда проще отправить человека на ЭКО. Врачебные знания и опыт больше не нужны. Можно не вникать в проблему, а просто отправить на процедуру, чтобы клиника сразу заработала 200 тысяч.
— Другая проблема, — продолжает Сергей Савельев, — вмешательство в процесс естественного отбора. Если дети не получаются естественным путем и консервативное лечение не помогает, значит, есть тому причины. И я не имею в виду религиозно-культовые. С биологической точки зрения, любое преодоление, вопреки здравому смыслу, ряда патологических ограничений, ни к чему хорошему не приводит. И если ты ломаешь ограничения, то это не значит, что через 20-30 лет тебя устроит результат. В этом отношении у ЭКО есть проблемы, но подобный опыт не популяризируется. О таких наблюдениях никто не расскажет публично. Но они существуют. Я, поскольку работаю в этой сфере, не раз сталкивался с внутриутробной гибелью плода, но гораздо важнее оценка отсроченного состояния людей, зачатых с помощью ЭКО. Первым детям, более или менее массово рожденным от ЭКО, сейчас 25-30 лет. Они еще слишком молоды, чтобы проявились физиологические нарушения. Но у них часто наблюдаются поведенческие отклонения, нервно-психические отклонения и большие проблемы с репродукцией.
— Да, возможно, существуют врачи, которые делают на ЭКО бизнес, — говорит член-корреспондент РАН, профессор, руководитель отделения репродуктологии МОНИИАГ, главный репродуктолог Московской области Ксения Краснопольская. — Но у меня скорее другая проблема. Часто бывает проще сделать ЭКО, чем объяснить пациенткам, что им это не нужно, что женщина может сделать лапароскопию, убрать спайки и забеременеть сама. Или когда женщине больше сорока пяти, и шансы получить здоровую яйцеклетку, оплодотворить ее, чтобы она начала делиться и прикрепилась, а потом выносить здорового ребенка — уже непозволительно малы. Пациенты ведь часто приходят не на консультацию, а уже с принятым решением, начитавшись различных статей из интернета. Возможно, кто-то на этом зарабатывает. Нередки же случаи, когда женщинам делали ЭКО, а потом они самостоятельно беременели, да еще и не раз. Зачем тогда делали ЭКО? Один из вариантов — процедура была сделана не по показаниям. А это же вмешательство в организм, это пункция, стимуляция и так далее. Я очень люблю ЭКО, я его готова защищать со всех сторон, но без показаний его делать не нужно. И я, и профессор Назаренко, и профессор Здановский, и еще ряд ученых, мы боремся против существующего положения вещей. Медицина должна быть платной, но она не должна становиться бизнесом.
— Безусловно, существует вероятность, что врачи, имея коммерческий интерес, начинают предлагать более дорогие и сложные методики, — соглашается Марк Курцер. — Такой риск есть. Но также есть риск, что врачи, зарабатывая на пациенте, продолжают неэффективное консервативное лечение. И таких примеров в тысячу раз больше. Годами дают женщине гормоны, хотя все дело в плохой спермограмме. И в результате люди теряют время. А потом, в сорок с лишним лет, поняв, что причина была в плохой сперме и нужно ЭКО, уже не могут поймать хорошую яйцеклетку. Либо ее ловят, а она не дробится. Тогда мы начинаем предлагать донорские программы, а можно было обойтись своими силами. Многие хотят двоих, троих детей, и нужен запас времени. Ко мне приходят 50-летние мужчины, которые хотят детей, но не могут. А как все было бы просто, если бы он сдал сперму, а она яйцеклетки в 30 лет. Все равно яйцеклетки погибают каждый цикл.
— Да, есть такой опыт, — отзывается о замораживании яйцеклеток Ксения Краснопольская. — Теоретически — да, но практически.... Если заморозить одну яйцеклетку, это ничего не даст. Смотрите, что такое ЭКО. Мы проводим стимуляцию. У женщины в яичниках созревают фолликулы. Из них мы получаем, например, 15 здоровых яйцеклеток. Десять оплодотворятся. Начнут делиться семь. Если из семи мы выберем четыре эмбриона, годных к подсадке, это хорошо. Сможет ли хотя бы один из них прижиться, отдельный вопрос. И еще один вопрос — сколько начавшихся беременностей кончатся родами? При любом способе зачатия мы имеем в среднем около 20 процентов репродуктивных потерь, которых с возрастом становится больше. Возвращаясь к заморозке клеток. Женщина должна пройти полное обследование, пройти гормональную стимуляцию, чтобы получить нужное количество яйцеклеток. А это все потраченное время, деньги и медицинское вмешательство. Хранение — тоже процесс не бесплатный. Конечно, найдутся энтузиасты, но в целом, с моей точки зрения, такая процедура должна делаться по показаниям. Перед химиотерапией, например.
— Веками женщины к 35 годам становились бабушками, а сейчас они часто только задумываются о первом ребенке, — продолжает доктор Краснопольская. — Но оптимальный возраст для естественного зачатия и вынашивания уже прошел — есть законы природы. У женщины старше 35 лет, даже если у нее нет спаек, эндометриоза и все детородные органы на месте, репродуктивная функция инволюционирует. У нее значительно меньше активных яйцеклеток, меньше шансов, что после оплодотворения эти яйцеклетки начнут делиться, а в полученных из этих яйцеклеток эмбрионах все чаще нарушен хромосомный набор, и все меньше вероятность, что эмбрион прикрепится и начнется беременность. И вот тут плюсы вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) перевешивают возможные минусы. По рекомендации Всемирной организации здравоохранения, если в течение года после отказа от контрацепции при условии регулярной половой жизни беременность не наступает, женщине стоит обратиться к врачу. Когда есть бесплодие и консервативное лечение неэффективно, а возраст перевалил за 38, надо бежать в клинику, занимающуюся ЭКО.
— Я считаю, что показаться врачу стоит через шесть месяцев, — говорит академик Курцер. — Если пара жила эти шесть месяцев нормальной жизнью, а не сидела в гаджетах, шести месяцев должно хватить. Мы изучаем проходимость маточных труб, спермограмму, гормональный статус, флору, наличие инфекционных компонентов, делаем ультразвук, смотрим анатомические особенности. Через месяц мы можем сказать, почему не получается беременность. И обсуждаем план лечения. Если трубы непроходимы, мы должны сделать лапароскопию и рассечь трубы. Поликистозные яичники — необходим дриллинг. А иногда мы видим, что сперматозоиды неподвижны, тогда предлагаем ЭКО. Это все до 32, в крайнем случае до 35 лет. А если приходит женщина в 42 года? Можно сделать лапароскопию, но что потом? В течение года она будет пытаться забеременеть. За это время она потеряет последний овуляторный запас, и ей даже ЭКО не поможет.
— Сначала мы три года лечились традиционными методами, — рассказывает москвичка Вера Н. — Это мучение. Все время смотришь на тесты, секс не по любви, а по расписанию, постоянные таблетки и уколы. Наконец, мы с мужем решили, что пора делать ЭКО. Дальше были семь неудачных попыток. Две в Москве, потом две в Израиле, потом две в Италии и еще одна в Москве. Я все больше чувствовала себя неполноценной, муж говорил, что пара без детей — не пара, мы несколько раз решали развестись, жизнь стала адом. Наконец в прошлом году после ЭКО в клинике «Мать и дитя» я забеременела и родила девочку. Все, что нам с мужем пришлось пройти, стоило того.
Самым травмирующим фактором в ЭКО для женщины становится неудачная подсадка. Есть версия, что неудачные подсадки врачи делают специально, чтобы вытащить из пациентов как можно больше денег.
— Заговора репродуктологов нет, — уверена Ксения Краснопольская. — Мы не боги, мы ничего особенного не делаем. Мы берем яйцеклетку, оплодотворяем, но мы не можем залезть внутрь клетки и исправить ее. Можно сделать предимплантационную диагностику, выявить дефекты, выбрать здоровые клетки и подсадить их в матку. А вот приживется ли эмбрион, зависит не от нас. Если женщине до 30 лет, у нее после двух внематочных беременностей нет фаллопиевых труб, но все остальное в порядке, а у ее мужа прекрасная сперма, то вероятность приживления 60 процентов. А если спайки, тяжелый эндометриоз и 43 года, то вероятность от 3-5 до 10 процентов. Если сложить все случаи вместе, то частота беременности от ЭКО — 30-35 процентов. Если брать от количества подсадок, то 38 процентов. Если говорим о количестве рожденных младенцев, то это 25-28 процентов.
— Первый раз слышу про заговор! — смотрит на часы академик Курцер — у него осталось 20 минут до операции. — Вы понимаете, все врачи работают на результат. Это у нас в крови. Более того, подсадка с первого раза имеет максимальную коммерческую выгоду. Каждая пациентка, у которой приживается первая подсадка, приводит к нам 10-20 знакомых. Она создает нимб врачу и самую лучшую рекламу клинике. И потом приходит за вторым и за третьим ребенком. С другой стороны, много случаев, когда после первой неудачи пациентки от нас уходят. И клиника теряет клиентуру. Нет никакого заговора. Больше скажу, в отдельных случаях у нас бывало и по 15 неудачных подсадок. Тут много зависит и от возраста, и от диагноза, и от случая. После 60 совсем сложно (смеется). В среднем по больнице, и у нас и в других развитых странах, эффективная подсадка получается чуть меньше, чем в 40 процентах случаев. Если вам кто-то называет цифру больше 40, он делает это в целях недобросовестной рекламы.
— Нет, они здоровые, — говорит об отклонениях у ЭКО-детей Марк Аркадьевич. — И мы их обследуем, и другие клиники. Есть много работ. И Румянцев Александр Григорьевич проводил такое изучение, и Савельева Галина Михайловна. Дети, рожденные от ЭКО, ничем не отличаются от обычных детей. И о репродуктивных проблемах у этих детей я ничего не слышал. Это вранье. Многие, рожденные от ЭКО, уже сами стали мамами. И первая женщина, рожденная от ЭКО в Англии, Лиза Браун родила, и наша первая, рожденная от ЭКО, Елена Донцова родила.
— Если, например, мужчина перед химиотерапией сдал совершенно здоровую сперму, — рассуждает Ксения Краснопольская, — то когда придет время и мы используем ее для ЭКО, ребенок ничем не будет отличаться от детей, зачатых естественным путем. Если же мы взяли у мужчины неподвижные сперматозоиды, то репродуктивная несостоятельность может передаться ребенку. Но кто в праве запретить мужчине с неподвижным семенем иметь детей?
— Ни само ЭКО, ни гормональная терапия, которую проходят при подготовке, не может спровоцировать онкологию, — уверен Марк Курцер. — Это проверено многочисленными целевыми исследованиями. Я думаю, речь, скорее всего, об онкофобии. Вредны ли вообще гормоны? Вредны ли вообще лекарства? В каком-то смысле, да. Простейший аспирин съедает чуть-чуть слизистой желудка.
— Раньше считалось, что ЭКО не может спровоцировать рак, — отвечает профессор Краснопольская. — В последние годы появились новые исследования, и мнения разделились. Тема в постоянном обсуждении. Есть теория, что это зависит от стимуляции: женщине в 40 лет нужна в разы более сильная стимуляция, чем в 26 лет. Если пациентка в 40 лет сделала восемь ЭКО, то есть восемь раз прошла стимуляцию, и у нее есть генетическая предрасположенность к онкологии, то безвредность процедуры не очевидна. А вот женщин в возрасте 45 лет и старше я бы отговаривала убежденно. Во Франции врачи посчитали риски. Оказалось, что у женщин старше 45 лет значительно повышенная смертность (материнская) во время вынашивания. В результате во Франции женщинам старше 45 лет ЭКО больше не делают.
Кстати сказать, случаев, когда пара бесплодна, женщина беременеет от ЭКО, а потом еще несколько раз в естественном цикле, довольно много.
— Бывает такое, — уже в дверях говорит доктор Курцер. — У многих возникает доминанта «небеременности», которая и мешает зачатию. Если пациенты зациклены, если они начинают думать исключительно о том, идет овуляция или не идет, когда все это превращается в тяжелую работу, то и забеременеть нелегко. У меня много случаев, когда пациентки, забеременев с помощью ЭКО, после этого расслабились, занялись воспитанием ребенка, и у них одна за другой пошли обычные беременности.
— Успешность зачатия, в том числе при ЭКО, сильно снижается рядом психологических факторов, — считает доктор психологических наук, профессор, основатель отечественной психологии материнства Галина Филиппова. — На программы ВРТ в основном приходят люди за 30 лет, с высшим образованием, ранее безуспешно лечившиеся от бесплодия. Эти люди уже сделали карьеру, у них все получалось в разных сложных сферах, а тут, в деле, которое под силу любой необразованной девчонке, не получается. Это вызывает ощущение неполноценности. Они читают отзывы в интернете. Но в интернете хорошо прописаны только истории тех, у кого беременность тоже не получилась. У кого все получилось — или молчат, или пишут коротко и не эмоционально. Стресс увеличивается. Влияет на результат и готовность к родительству. Казалось бы, если люди приходят лечиться от бесплодия, они готовы стать родителями. Но это не всегда так. На зачатие влияют отсутствие работы у мужа, неуверенность, что после декрета женщина сможет вернуться на свою должность, материальные проблемы, невыплаченная ипотека, отсутствие жилья с отдельной комнатой для ребенка и так далее. Очень важно, расписана ли пара официально. Причем оба партнера могут совершенно лояльно относиться к тому, что они не женаты, а беременность у них не получается. С этими пациентами должен работать перинатальный психолог. В противном случае время и усилия могут быть потрачены напрасно.