В прокат выходит один из лучших пока фильмов года — приключенческий эпос Джеймса Грэя «Затерянный город Z». Кроме того: Эмма Уотсон познает ужасы мира победивших соцсетей в «Сфере», Энн Хэтэуэй сталкивается с алкомонстром в «Моя девушка — монстр», а русские девушки кружат голову Фредерику Бегбедеру в «Идеале».
1905 год. Майор британской армии и молодой отец Перси Фосетт (Чарли Ханнэм) сетует жене (Сиенна Миллер) на то, что шансов заслужить повышение почти не осталось — слишком сильно подмочил фамильную репутацию еще его собственный родитель, картежник и пьяница. Возможность перемены участи Фосетту все же вскоре представится — причем с помощью неочевидных благодетелей: господа из Королевского географического общества предложат майору отправиться с экспедицией в Боливию. Задача — найти источник реки Рио-Верде, составить карту джунглей на границе с Бразилией и, конечно, поспособствовать британскому влиянию в регионе. Награда — восстановление семейной чести Фосеттов. Преодолев голод и малярию, мятежи спутников и атаки индейцев, безжалостный климат Амазонии, наконец, Фосетт и журналист Генри Костин (Роберт Паттинсон) истоки реки все-таки найдут, а вместе с ними и кое-что еще — намеки на то, что где-то в близлежащих джунглях может скрываться потерянный город, свидетельствующий о былой могущественной цивилизации. Так первая поездка Фосетта в сердце тьмы потянет за собой следующие. Более того, его одержимости городом Z не помешают ни Первая мировая война, ни рождение второго сына, а затем и дочери.
Стиль режиссуры Джеймса Грэя, автора «Маленькой Одессы», «Любовников» и «Роковой страсти», легко счесть классицистским — вот и «Затерянный город Z» снят с размахом, дотошностью, обстоятельностью, которые не так уж часто встречаются в современном большом голливудском кино. На деле киноязык Грэя происходит прежде всего от Нового Голливуда — «Затерянный город» не раз и не два заставляет вспомнить «Апокалипсис сегодня» Копполы (особенно, конечно, в сценах напряженного и смертельно опасного сплава по реке), а сам Перси Фосетт выглядит уже персонажем, традиционным, например, для Скорсезе, рвущимся напролом прямиком по направлению к собственному персональному апокалипсису. Грэй снимает эту одержимость как постепенное растворение человека в амазонском пейзаже, и такой подход завораживает — даже тех, кто с биографией Фосетта и историей его изысканий знаком.
Еще важнее, что вступая на стилистическую и психологическую территорию, на которой оперировали главные фильмы тех же Копполы и Скорсезе, Грэй все же не ограничивается подражанием — и остается верен себе. Причем речь не только о том, что и в этом его фильме, как и во всех предыдущих, фигурирует немаловажный русский персонаж (режиссер — потомок русских эмигрантов). Все прошлые работы Грэя были не меньше, чем Фосетт Амазонкой, одержимы темой семейных уз — способных быть как смертельными, навеки сковывающими («Маленькая Одесса», «Ярды»), так и соломинкой, вытягивающей из ада (преступно недооцененная «Роковая страсть»). Вот и здесь Грэй берется за историю, в которой другой режиссер бы увидел повод для драмы о человеческой натуре в духе Джозефа Конрада, и снимает ее так, что вместо Конрада вспоминаются скорее русские классики. То есть раз за разом находит экранное время, чтобы показать, как за каждым Перси Фосеттом стоит годами ждущая его семья — и жена, жертвующая собственными амбициями и желаниями ради одержимости мужа. К слову, именно с героиней Сиенны Миллер в кадре «Затерянный город Z» начинается и заканчивается — Грэй дает понять, что пока Фосетт мотался по Амазонии, подлинный, далеко не мифический Эльдорадо ждал его в собственном доме.
Мэй (Эмма Уотсон) прозябает на унылой работе в колл-центре службы водоснабжения и не видит особенных причин радоваться жизни: отец (Билл Пэкстон) стремительно угасает от рассеянного склероза, будущее не сулит ни его излечения, ни каких-то перспектив для самой девушки. Унылый статус-кво нарушается после звонка подруги, работающей в IT-корпорации «Сфера»: та ухитрилась устроить Мэй собеседование — а значит, намечается перемена участи. Насколько сильно изменится жизнь Мэй после приема на работу в «Сферу», она пока даже не представляет: спустя всего пару месяцев девушка не только станет верным адептом идеи о единстве всех данных о человеке в одном аккаунте-аутенте, но и, под чутким руководством главы компании Эймона Бэйли (Том Хэнкс), выступит символом новой цифровой революции — а именно: благодаря десятку камер начнет транслировать онлайн буквально каждую секунду своей жизни. Ну, разве что три минуты офлайна допускаются во время посещения уборной!
Снятая по алармистскому роману Дэйва Эггерса «Сфера» подает себя как фильм фантастический — но нетрудно заметить, что никакой реальной фантастики в ней нет: мир, в котором обитают персонажи, более-менее совпадает с нашим, разве что у корпораций из Кремниевой долины еще больше могущества, а власть соцсетей над пользователями приобрела совсем уж абсурдные, чрезмерные формы. Режиссер экранизации Понсольдт иллюстрирует предупреждения Эггерса без лишнего футуризма — более того, язык «Сферы», какими бы современными ни были идеи, кажется архаичным даже по меркам потертого жанра антиутопии. Да, в офлайне больше жизни, чем в сети, обаятельным антрепренерам от IT лучше не доверять, а вместо смайликов можно пользоваться нормальными словами — но хотелось бы обо всем этом слышать не в формате манипулятивной басни, которая для доказательства очередного своего тезиса не брезгует мелодраматическими приемами столетней давности: вот на глаза Мэй в офисе «Сферы» то и дело попадается предположительно исчезнувший без следа ученый, а вот второстепенный персонаж страдает на периферии сюжета, только чтобы быть безжалостно приконченным в назидание другим.
Журналистка Глория (Энн Хэтэуэй) сидит без работы вот уже год — что, кажется, нисколько ее не расстраивает: ведь рядом всегда есть бутылка, а также компания бездельников, готовых присоединиться к ее распитию. Устав от такого образа жизни возлюбленной, бойфренд девушки сам собирает за нее ее вещи — и без лишних слов выставляет на улицу. Податься в Нью-Йорке ей не к кому (не к собутыльникам же), так что не остается ничего другого, как отправиться в городок Мэйнлэнд, где пустует дом покойных родителей. Не успеет Глория очутиться на малой родине, как рядом притормозит пикап с ее другом детства Оскаром (Джейсон Судейкис) за рулем. Они не виделись пятнадцать лет, теперь у него бар — что это, для алкоголика вроде Глории, как не настоящая удача? Тем временем в Сеуле творится нечто невообразимое: на улицах города сеет разрушения и смерть гигантский рептилоидный монстр. Увидев его в новостях, Глория чувствует с ним странную связь.
Образ жизни любого алкоголика рано или поздно порождает чудовищ — редко, впрочем, они оказываются столь же колоритными, что и монстр из картины Начо Вигалондо. «Моя девушка — монстр» начинается как посредственная, ординарная романтическая комедия, но оказывается тем редким фильмом, которому вдруг удается удачно сбросить жанровую шкуру. Это перерождение случается в сцене, когда Глория и ее новые друзья проверяют реальность ее связи с топчущим Сеул чудовищем, — эффектном, даже элегантном эпизоде торжества чистой кинематографической магии, переворачивающем к тому же фильм с ног на голову, преображающем и сюжет, и идеи. Да, такая структура превращает всю предшествующую половину фильма в экспозицию, и, конечно, с реальными чувствами и проблемами Вигалондо обращается не так свободно и умело, как с полетом фантазии. Но тем не менее ему удается добиться большего, чем принято в кино, полагающемся на монстров, спецэффекты и фэнтези, — он никогда не дает забыть, что растерянные девушки, как и их знакомые мужского пола, всегда, без всяких исключений куда опаснее и интереснее любых чудовищ.
Знакомый читателям «99 франков» Октав Паронго (Гаспар Пруст) давно покинул мир рекламы — более того, теперь место
этого прощелыги с бездонным носом и вечным стояком не где-нибудь, а в России, по которой он колесит, выискивая молодых красоток для, по легенде, работы в модельном агентстве. На деле девочки в лучшем случае попадают в постели олигархов вроде работодателя Октава Саши (Алексей Гуськов) — то есть французский гастролер занимается не сильно завуалированным сутенерством. Но одно настоящее, последнее дело ждет все-таки и его: международная косметическая фирма «Идеаль» ищет новое лицо своей линии продуктов и мечтает об образцовой славянской красоте (тем более что предыдущая модель на этой ответственной должности опозорилась посредством антисемитского домашнего порно). Найти ее предстоит именно Октаву.
Экранизирующий в «Идеале» свой собственный роман Фредерик Бегбедер отчаянно делает вид, что на дворе по-прежнему 2007-й: вот спецэффекты, все равно что Photoshop, в воображении Октава делают соискательниц на его кастингах худее или грудастее, вот сцены вечеринок оказываются сняты даже не как оргии, но как вакханалии с карликами, горами кокаина и американскими горками, вот скучающего зрителя пытаются взбудоражить едкими шутками с сексистским, шовинистским, а то и вовсе расистским подтекстом. Все это вместе взятое, конечно, работает сейчас лучше бегбедеровской прозы (фильм, в отличие от книги, еще и отнимает лишь полтора часа времени) — но невозможно и отделаться от мысли, что привычная маска циника сползла с лица неутомимого литератора и обнажила даже не романтика, но человека, полного неприятной жалости к себе.