Конфликт властей и Международного центра Рерихов вошел в новую стадию: 28 апреля московская полиция провела в МЦР обыск и изъяла картины. Представители организации объявили, что их пытаются выселить из старинной усадьбы Лопухиных. Входы здание музея в центре Москвы были опечатаны сотрудниками правоохранительных органов. В начале месяца Мосгорсуд признал законным решение Росимущества о передаче усадьбы Государственному музею Востока. По данным источника в Минкульте, коллекцию картин Рериха, стоимость которой составляет 250 миллионов долларов, пытались вывести за рубеж.
Вице-президент МЦР Александр Стеценко утверждает, что Министерство культуры России и подведомственный ему Государственный музей искусства народов Востока при помощи силовых структур и налоговых органов пытаются уничтожить его организацию и планирует обратиться за помощью в ООН и ЮНЕСКО. «Государственный музей Востока утверждает, что мы якобы собираемся вывезти наследие. Это провокация. Международный центр Рерихов никогда на это не пойдет. То, что произошло, — настоящий рейдерский захват МЦР, его музея и наследия», — заявил Стеценко.
Руководитель Национального рериховского комитета Александр Лосюков считает, что происходящее с Центром сейчас — закономерный финал деятельности МЦР: «Я в течение двух лет примерно работал президентом этой организации и прекрасно знаю, что там происходит. Ушел оттуда два года назад, понимая, что дело идет не туда. Это закрытая организация с очень непонятными финансовыми делами, к которым меня не подпускали, да я и не хотел этим заниматься».
Лосюков знаком с историей наследия Рерихов. Сын Николая Святослав действительно хотел, чтобы музей с картинами его предков работал на общественных началах, но о размещении его в усадьбе Лопухиных он договаривался с советской властью. «Занимался этим Советский фонд Рерихов — не общественная организация, а квазигосударственная», — подчеркнул Лосюков.
«Ничего против сотрудничества с государством Святослав не имел, но когда СССР начал разваливаться, естественно, у него возникли какие-то сомнения, и некоторые люди эти сомнения укрепили», — объяснил бывший президент МЦР. По его словам, единственное завещание потомка художника посвящено Советскому фонду Рерихов, других нет. «Бумажка», при помощи которой МЦР обосновывает право на владение картинами, — сомнительный документ, заверенный индийским нотариусом. Новое завещание не признано российским судом, поэтому, отметил Лосюков, «юридически МЦР не имеет права на наследие».
Президент Национального рериховского комитета также разъяснил суть претензий властей к усадьбе, в которой располагается МЦР: полтора года назад Москва передала помещение Росимуществу, и новый договор аренды руководству Центра не понравился — в нем было указано, что по первому требованию арендодателя арендатор должен покинуть усадьбу. «МЦР, понимая, что это является угрозой, отказывался его подписывать, поэтому действующего договора об аренде у Центра сейчас нет», — пояснил Лосюков.
То, что МЦР существовал вне юридического поля, не мешало ему полтора десятка лет бороться за возвращение части картин, которые были переданы правительством в Музей Востока. «И все это вылилось в конфликтную ситуацию. Они добились того, что не только им картины не возвратили, но и Верховный суд постановил, что МЦР права на это наследие не имеет», — добавил бывший глава центра.
Руководство организации, отметил Лосюков, предпочитает об этом не говорить, и граждане, которые сейчас выступают в поддержку МЦР, об этом не знают: «Людей просто водят за нос». Споры с государством, бесконечные суды — после этого у несведущего человека к Рерихам положительного отношения не возникнет, считает он: «Вся эта деятельность бросает тень на светлое наследие».
Лосюков полностью поддерживает идею сделать музей с картинами русского художника государственным, однако Музей Востока, посетовал он, не будет популяризировать учение о живой этике (агни-йога), созданное Рерихами. «При этом все художественное творчество Рерихов является иллюстративным материалом к их философским идеям. Живая этика — замечательное учение, которое говорит о том, что надо жить общиной, стремиться к светлому. Ничего в этом дурного нет», — рассуждает он.
Сотрудники правоохранительных органов столкнулись в усадьбе Лопухиных с активным сопротивлением сотрудников МЦР, рассказал юрист Музея Востока Юрий Избачков: «Они устроили скандал, пытались включать сигнализацию, привлекать внимание, устроили митинг незаконный, с утра подписи стали собирать — как обычно».
Однако протесты, по его словам, не принесут плодов: «МЦР ничего не светит. На одно здание у них нет никаких документов, а два других на суде Центр защищал так коряво, что потерял их заслуженно. Семь раз представлять поддельные доказательства — это ни один судья не выдержит». Избачков добавил, что действия представителей Центра на судебных процессах можно назвать не иначе как «юридическая жесть».
Юрист объяснил, что письма в защиту МЦР чаще всего пишут сами сотрудники Центра: «Эта организация имеет сетевую структуру. МЦР — главная, вокруг нее существует много маленьких ассоциаций и региональных обществ, которые состоят из этих же членов. Они колоссальные специалисты по пусканию пыли в глаза, этого у них не отнять». Схожая ситуация и с экспертизами, которые использует МЦР в свою защиту, говорит Избачков: «Они представили в суд заключение женщины-эксперта, которую две недели назад осудили за пособничество в контрабанде культурных ценностей».
Международный центр Рерихов — не просто организация, а секта, для которой здания усадьбы Лопухиных стали их религиозным храмом, уверен юрист: «Они будут бороться за них, выполняя завет своего бывшего лидера Людмилы Шапошниковой, которая сказала: "За эти здания стойте стеной, даже когда вас будут расстреливать"». У последователей МЦР, считает Избачков, начисто отсутствует критическое мышление, много свободного времени и небольшой заработок: «Под этот портрет подходят наши учителя, библиотекари и другие представители интеллигентных профессий».
«Они верят, что существуют некие силы космического разума, которые управляют вселенной, но земляне пока не доросли до этих высот. Периодически высшие силы космического разума через своих представителей на земле посылают нам неких учителей, которые до нас доносят новую частичку знания. Последователь МЦР обязан самосовершенствоваться, чтобы в конце концов достичь того уровня просветления, когда нас примут в галактическую семью, и мы продолжим борьбу с силами тьмы на галактическом уровне. А до тех пор борьба с силами тьмы идет на земле, — рассказывает Избачков. - Представители МЦР считают себя "светлыми", а всех, кто их окружает — "темными". Эта идеология связана с личностью бывшего лидера Людмилы Васильевны Шапошниковой. Она была очень харизматичным человеком, но они ее возвели в ранг полупророка. И внутри МЦР есть святилище — ее бывший кабинет, который превратили в сакральное место, куда доступ запрещен всем, кроме избранных». По его словам, сотрудников Центра Рерихов запугивают, обещая в случае неповиновения кармические невзгоды и проблемы в следующих жизнях.
Алексей Бондаренко, директор Государственного музея-института семьи Рерихов в Санкт-Петербурге, призывает не путать учение о живой этике с сектантством, в котором обвиняют МЦР. «Если люди, которые изучают это учение или наследие семьи Рерихов, берут на себя миссию по спасению человечества и роль людей, "которые знают, как надо", а всех остальных называют невеждами и смотрят на них свысока, — вот это сектантство», — подчеркнул он.
Бондаренко высказал готовность помочь коллегам из Музея Востока создать такой музей Рерихов, в котором учение живой этики останется частью всего наследия: «Я вполне разделяю их мнение о том, что нужно уничтожить всякое сектантство. Мы являемся государственным музеем с 2007 года, и вопросы учения живой этики не задвигаем никуда — они присутствуют в наших исследованиях, обсуждаются на крупных конференциях. Здесь не должно быть никаких страхов».
Однако, по мнению советника министра культуры России Кирилла Рыбака, смешивать агни-йогу с осмыслением творчества Николая Рериха нельзя, да и православная церковь относит живую этику к новым религиозным течениям сектантского свойства. «Популяризация этой темы для нас — неоднозначная вещь. Труды по этому учению довольно сложные, местами противоречивые и многозначные. Конечно, нельзя говорить, что вопросам живой этики в государственном музее места не будет: агни-йога является частью системы взглядов Елены Рерих, она оставила определенный след в истории развития оккультно-мистических течений своего времени, впитала в себя различные религиозные традиции, поэтому должна научно осмысляться», — объяснил Рыбак.
Состав имущественного фонда МЦР, по словам Рыбака, можно разделить на четыре категории. Во-первых, это картины, которые Святослав Николаевич завещал Советскому фонду Рерихов. Согласно решению суда, МЦР не является ни правопреемником фонда, ни наследником потомка художника.
Вторая часть — многочисленные дары Бориса Булочника и его супруги Надежды, купленные на западных аукционах и в России. Булочник — бывший владелец Мастер-банка, который находится в международном розыске и, как заявлял глава Минкульта России Владимир Мединский, выступает «фигурантом по большому количеству уголовных дел, связанных с преднамеренным банкротством».
Третий блок — имущество, поступившее в Центр из московской квартиры Юрия Николаевича Рериха. Четвертый — подарки россиян. По словам Рыбака, цена таких подарков иногда достигала десятков миллионов рублей.
Как отметил советник министра культуры, в 2005 году 600-700 произведений, находящихся в МЦР (по большей части из Советского фонда), были отнесены к негосударственной части музейного фонда. Значительную часть имущества Центр в фонд не вносил и не учитывал в бухгалтерских документах. В итоге налоговая инспекция выставила МЦР претензию на 52 миллиона рублей.
Рыбак подчеркнул, что появление представителей правоохранительных органов в Центре Рерихов 29 апреля связано со следственными действиями, а не с выселением МЦР из усадьбы Лопухиных. Однако представители организации собрались чуть ли не на войну: возле Центра собрались сочувствующие граждане, которые, по словам советника министра культуры, «пытались провоцировать представителей органов власти и Музея Востока».
«Я столкнулся с этими людьми, с ними крайне тяжело строить диалог. С одной стороны, я понимаю их: они искренне переживают за судьбу Центра Рерихов. Но мы же собираемся развивать этот музей в усадьбе Лопухиных», — рассказал Рыбак. Он назвал странным то, что для протестующих принципиальна позиция «ничего не менять» в учреждении. Советник главы Минкульта добавил, что с утра субботы в сети начали призывать неравнодушных собираться возле Центра Рерихов: «Мы позвонили по одному из контактных номеров, спросили, можно ли стать волонтером. Нам ответила молодая девушка: сказала, куда приехать, посоветовала взять еду и теплую одежду. Дежурство четыре через четыре, можно сидеть и греться в машине. На вопрос, оплачивается ли это, сказали, что вопрос решат на месте».