Победа в Великой Отечественной войне далась Советскому Союзу ценой невероятных жертв и разрушений. Вместе с тем промышленный потенциал страны за годы войны многократно вырос, появились принципиально новые виды оружия, технологии и целые отрасли. Чем ответили Гитлеру советские инженеры и что позаимствовали у Третьего рейха после войны — вспомнила «Лента.ру».
В первый год Великой Отечественной войны Советский Союз провел не знающую аналогов операцию по эвакуации промышленных предприятий в восточные районы страны. Из прифронтовой зоны на Урал, в Сибирь, Поволжье и Среднюю Азию перевезли более 2500 заводов и фабрик. Вглубь страны шли эшелоны, двигались грузовики со станками и механизмами, следом ехали рабочие и инженеры. Вся экономика спешно перестраивалась на военный лад, поскольку в первые месяцы противостояния время играло на руку фашистам. К концу 1941 года две трети военных заводов перебазировались либо находились в пути на новые места дислокации.
В январе 1941-го на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ) параллельно с тракторами стали делать танки «Клим Ворошилов» (КВ). К концу первого военного года производство тракторов свернули, переключившись на танки и дизельные моторы для них. Выпуск силовых установок наладили благодаря размещению на площадях ЧТЗ вывезенного из Харькова дизельного завода №75. После того как в Челябинск переехал ленинградский Кировский завод, предприятие переименовали в Кировский челябинский завод.
Советское руководство осознавало неизбежность войны с Германией, непростительно просчитавшись лишь со сроками. На случай боевых действий имелся план развертывания войск и ускоренной мобилизации. В частности, в начале 1941 года была принята программа по выпуску боеприпасов: предприятиям поручили приспособить технологический процесс под имеющееся оборудование. Так что в известной шутке про советские макароны диаметром 7,62 миллиметра (распространенный калибр стрелкового оружия) лишь доля шутки.
В результате масштабной эвакуации в восточных регионах страны были созданы, как сказали бы сейчас, целые промышленные кластеры. В 1943 году, в разгар противостояния СССР и Третьего рейха, выпуск военной продукции на Урале вырос в шесть раз относительно 1940 года, в Западной Сибири — в 34 раза, Поволжье — в 11 раз. Валовая продукция промышленности СССР только в восточных районах (именно там производили большую часть оружия во время войны) выросла с 39,4 миллиарда рублей в 1940 году до 91,2 миллиарда — в 1944 году. Конечно, все это далось нелегко и было оплачено потом и кровью людей, трудившихся в тылу, в том числе стариков, женщин и детей.
Маршал СССР Георгий Жуков в послевоенных беседах с писателем Константином Симоновым признавал, что страна вступила в самую кровопролитную в своей истории войну, «продолжая оставаться отсталой в промышленном отношении» по сравнению с Германией.
Летом 1941-го, когда полчища вермахта вторглись в СССР, советская промышленность только осваивала серийное производство современной военной техники. Но уже тогда отдельные образцы оружия, такие как легендарный танк Т-34, превосходили немецкие. Боевая машина, разработанная КБ харьковского завода №183, поступила в Красную армию в 1940 году. По совокупности своих эксплуатационных и боевых качеств Т-34 был лучше любого танка того времени, в том числе немецких Т-III и Т-IV. Средний танк впервые в мировой практике был оснащен 76-миллиметровой пушкой, сравнявшись по огневой мощи с тяжелым КВ. При этом 27-тонная «тридцатьчетверка» с мощным дизельным мотором В-2 была гораздо более маневренной и обладала большей проходимостью.
Наклонная броня Т-34 значительно повышала живучесть — танк был защищен от большинства выпускавшихся на тот момент кумулятивных снарядов, огня самолетов-штурмовиков и противотанковых орудий. Снаряды немецких 37-миллиметровых пушек, по воспоминаниям пресс-атташе Риббентропа Пауля Кареля, отскакивали от него, «как горох».
Справедливости ради нужно сказать, что знаменитый танк был далеко не идеальным и воевать на нем было трудно. Первые модели страдали от множества недостатков: плохая обзорность, маленькая башня (командиру приходилось исполнять обязанности наводчика), неудобная коробка передач (управляться с нею водителю помогал радист-пулеметчик), неэффективная очистка от пороховых газов, отсутствие связи (радиостанция зачастую была только на командирском танке). Многие из этих слабых мест в бою имели решающее значение. Устранить их удалось лишь на модели Т-34-85, запущенной в серию в январе 1944 года. В самых ожесточенных боях, в том числе в битве на Курской дуге, принимали участие именно первые «тридцатьчетверки». Тем не менее высокий потенциал для модернизации в сочетании с маневренностью и ударной мощью сделали Т-34 самым массовым танком Второй мировой войны.
Ужас наводила на фашистов первая советская система залпового огня БМ-13, получившая в Красной армии ласковое прозвище «Катюша». Немецкие же солдаты называли ее не иначе как «черной смертью» или «органом Сталина». Собранная на базе грузовика ЗИС-6 реактивная установка впервые была применена в июле 1941 года под Оршей. Новое оружие оказалось настолько эффективным, что срочно было запущено в серийное производство. До конца года изготовили около 600 установок БМ-13. Залп каждого полка, состоящего из 36 «Катюш», накрывал площадь в 100 гектаров.
Составлявшие основу советской истребительной авиации И-16 к июню 1941 года уже безнадежно устарели, хотя советские асы умудрялись воевать и на них. К исходу первого года войны в арсенале Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) появились неплохие образцы авиатехники — штурмовики Ил-2 и истребители Ла-5.
Первые серийные образцы самого массового советского штурмовика были собраны в феврале 1941-го. Конструкторы называли Ил-2 летающим танком, а пилоты люфтваффе — бетонным самолетом. Крылатую боевую машину вооружали авиабомбами, пушками, пулеметами и реактивными снарядами. Пилот находился в специальной бронекапсуле, однако Ил-2 не мог эффективно бороться с истребителями противника. Поэтому по требованию военных в самолете предусмотрели еще одно место — для стрелка. В 1942 году на вооружение поступил одномоторный истребитель Ла-5, оснащавшийся двумя малокалиберными автоматическими пушками ШВАК. На этом самолете, противостоявшем немецким «мессершмиттам» и «фокке-вульфам», известный ас Иван Кожедуб одержал 64 победы. Уже в августе 1941 года советские бомбардировщики сбросили первые бомбы на Берлин. Авиатехника, как и танки, дорабатывалась уже во время войны. Немалый урон противнику наносили противотанковые ружья, автоматы ППШ, 76-миллиметровые дивизионные пушки ЗиС-3, гаубицы МЛ-20 и другое мощное оружие советской армии.
В годы войны создавались не только новые образцы вооружений, но и целые промышленные отрасли. СССР не располагал производством алюминия в масштабах, достаточных для серийного выпуска современных самолетов. Поэтому истребители ЛаГГ-3 (и их продолжение — Ла-5 и Ла-7) делали из древесины. В первых Ла-5 использовалась высокопрочная дельта-древесина (многослойный березовый шпон, пропитанный фенол-формальдегидной смолой ВИМА-ВЗ), но впоследствии из-за нехватки смол ее вытеснили сосна и береза. На последних сериях Ла-5ФН и на Ла-7 стали изготавливать из металла лонжероны крыла, что значительно снизило их массу. Алюминий в основном импортировался. С 1941 по 1945 год США, Великобритания и Канада по ленд-лизу поставили советской промышленности более 300 тысяч тонн алюминия. Германия за тот же период произвела почти полтора миллиона тонн этого металла.
С началом войны в СССР остался лишь один завод на Урале, выпускавший алюминий. Волховский и Днепровский алюминиевые заводы прекратили работу, также были потеряны Тихвинский глиноземный завод и рудники бокситов. Страна фактически лишилась половины алюминиевого производства, трети мощностей по бокситам, 60 процентов по глинозему.
Как показала практика, развитие современной авиации было невозможно без дюралюминиевых сплавов. Недаром алюминий, обеспечивающий минимальный вес при высокой прочности, прозвали «крылатым металлом». Но алюминиевые сплавы были нужны не только для обшивки самолетов. Из них делали некоторые детали авиадвигателей, винты, шасси. Силумин (сплав алюминия с кремнием) шел на изготовление узлов для танков, САУ и гидросамолетов. Без магниевых и алюминиевых порошков невозможно было делать бомбы, снаряды и осветительные ракеты.
Технику из цехов Днепровского завода переправили на строительную площадку Уральского алюминиевого завода (УАЗа). Выплавка алюминия на Урале росла небывалыми темпами: более 31 тысячи тонн за 1941 год против 13 тысяч в 1940-м. В военные годы УАЗ продолжал увеличивать объемы производства, и в 1945-м довел их до 71,5 тысячи тонн. То есть к окончанию войны одно уральское предприятие выпускало в разы больше алюминия, чем все три завода (Уральский, Волховский и Днепровский) в довоенное время. На базе оборудования, вывезенного с Волховского алюминиевого и Тихвинского глиноземного заводов, начали форсированное строительство заводов в Новокузнецке и Краснотурьинске.
Весной 1945 года союзники по антигитлеровской коалиции начали реквизировать военное и гражданское имущество в Германии. Изъятие материальных ценностей также проводилось «в инициативном порядке» сотнями тысяч освобожденных пленных и иностранных рабочих.
Согласно опубликованным в 1990-е годы данным Главного трофейного управления СССР, в Советский Союз из Германии было вывезено около 400 тысяч железнодорожных вагонов (включая 72 тысячи вагонов стройматериалов), 96 электростанций, 200 тысяч электромоторов, 340 тысяч станков, 2885 заводов, телескопы из астрономической обсерватории университета Гумбольдта и вагоны берлинского метро.
Вместе с оборудованием в СССР перекочевали некоторые передовые технологии. В частности, вывозились моторы, а также реактивные авиадвигатели, в разработке которых нацистская Германия обогнала абсолютно все сверхдержавы. В руках советских инженеров также оказалась документация по первой в мире баллистической ракете ФАУ-2. Именно она послужила прототипом будущих советских и американских ракет, положивших начало не только новому оружию, но и космической эре.
Интерес для победителей представляли и гражданские технологии. Так, с помощью захваченного оборудования в Советском Союзе организовали производство некоторых ранее не выпускавшихся синтетических материалов: «Найолана», «Перлона», искусственного шелка, заменителей синтетического каучука и других. После войны в СССР, благодаря вывезенному с германских предприятий оборудованию, наладили выпуск бумажного шпагата. Летом 1946 года на льнопрядильной фабрике «Двина» в Витебске приступили к монтажу станков, полученных по репарациям из Германии. Через год с конвейера сошли первые метры ковровой дорожки «Букле» и плюша. По некоторым данным, на Центральной телефонной станции Москвы, номера которой начинались на «222», обслуживавшей ЦК КПСС, вплоть до 1980-х годов использовалось оборудование телефонного узла рейхсканцелярии.