Программа расселения ветхих пятиэтажек в Москве началась еще в 1999 году. Старые непригодные для жизни здания сносят, на их месте строят новые и переселяют туда жителей хрущевок. Анастасия, бывшая жительница одного из таких домов, поделилась историей своего переезда.
Анастасия провела в хрущевке большую часть детства — двухкомнатная квартира принадлежала ее матери, причем только наполовину. Дело в том, что из-за семейных разногласий одна комната была продана чужим людям. Однако чаще семья — Настя, мама с отчимом и младший брат — занимали всею квартиру целиком: снимали вторую комнату. Только иногда соседи-владельцы, мать с сыном, в нее возвращались.
Панельная пятиэтажка в спальном районе на северо-востоке Москвы. Классическая хрущевка с ужасно маленькой кухней — в пять, а то и 4,5 квадратного метра, с низкими потолками, маленькими комнатами — впрочем, к счастью, раздельными. Они располагались по разные стороны от длинного коридора, в конце которого была кладовка.
«Еще у нас не было балкона, его заменяла цветочница в большой комнате — широкая "клумба" на всю длину окна. Правда, ни сад, ни огород мы на ней не устраивали. Цветочницей пользовалась только кошка — по ней она перебиралась на соседний "балкон", к коту. Романтика!» — рассказывает девушка.
А вот кладовка размером немногим меньше кухни использовалась по прямому назначению — там хранились разные вещи (нужно отметить, что, учитывая отсутствие балкона, это очень удобно). Из-за скромных габаритов жилища кладовка порой выступала и в нетрадиционной роли.
«Например, я там иногда делала уроки. Еще у нас были качели у ее входа. Чтобы на них качаться, нужно было открывать дверь в кладовку. Однажды в азарте игры я улетела прямо внутрь... Хорошо, что упала на что-то мягкое, кажется, матрас», — вспоминает Настя.
Были и проблемы, связанные с плохой звукоизоляцией: «Под нами жили пожилая женщина с внучкой и кучей собак (их было не меньше четырех, и все огромные). Собаки непрерывно лаяли, бабушка с внучкой тоже постоянно ругались. А мы слышали каждое слово, было ощущение, что они живут с нами. Когда эти скандалы начинались, как правило, вечером, ближе к девяти часам, мы с братом говорили: "Ну что, попкорн"? Позже, уже ночью, скандалисток снизу сменяли соседи сверху — они очень любили ночные вечеринки с громкой музыкой. На них не действовали ни наши просьбы, ни вызовы полиции. Они включали музыку посреди ночи совершенно неожиданно. Когда брат был совсем маленьким, он из-за этого сильно испугался, и поэтому некоторое время довольно плохо спал, даже ходил во сне».
Теплоизоляция в хрущевке тоже была далеко не лучшей. «На зиму мы обязательно заклеивали окна. Кстати, хорошо, что не было балкона: когда я приходила к другу из соседнего дома с балконами, мне казалось, что у него в квартире примерно такая же температура, что и на улице. Балконы тоже нужно было заклеивать, и в холодное время года они были абсолютно лишними», — говорит девушка.
В плохом состоянии находились и коммуникации. Например, после отключения горячей воды из кранов обязательно какое-то время бежала ржавая, коричневая вода. Кроме того, в доме протекала крыша — пятые этажи заливало. Интересно, что Настину квартиру на четвертом этаже — тоже. А на первых этажах была плесень под обоями, которую никак не удавалось вывести.
До того как появились домофоны, жителям было страшновато: подъезд походил на проходной двор. «Если я поздно возвращалась домой, то часто просила, чтобы меня встретили внизу у подъезда», — говорит Анастасия.
«Впрочем, в нашей квартире приходилось опасаться и собственных соседей. Как-то раз, в один из периодов, когда они жили с нами, сын — молодой человек, решил продать наш холодильник. Нужно сказать, что это был огромный холодильник, вынести его было бы довольно проблематично! И продавал он его, пока отчим спал в своей комнате. К счастью, одна из соседок сообщила маме об этом по телефону», — вспоминает девушка.
Пугали и крысы: они регулярно встречали жильцов в подъезде на первом этаже. «Когда я заходила в подъезд, обязательно топала ногами, чтобы крысы разбежались. Как-то раз мы пришли домой, а крыса сидит между четвертым и пятым этажом на лестнице и смотрит на нас. С видом: "Вы кто?"», — смеется Настя.
Вообще, хрущевка была густо заселена разными животными. «У нас в квартире обитали полчища тараканов, ночью они чувствовали себя на кухне полными хозяевами. В ванной проживали рыжие муравьи: они стаями бегали по дорожке между плиткой и стенкой. Теперь мне стыдно, но в детстве я изводила этих муравьев дезодорантом», — вспоминает она.
Ремонт долго не делали, поскольку еще с 1980-х мать Анастасии стояла в очереди на улучшение жилищных условий — менять что-то было вроде бы бессмысленно.
«В ожидании переселения мама часто заглядывала в окна на первых этажах, рассматривая ремонт, мечтала о своем новом доме», — говорит девушка.
В квартире, полученной взамен хрущевской, — трехкомнатной, с большой кухней и двумя холлами, конечно, был сделан ремонт мечты. Причем в новом доме появилась и «старая» кладовка — в одной из ниш, благо площадь в новостройке позволяет.
«Переезду мы были очень рады, да и, наверное, все остальные жильцы тоже. Всем дали действительно хорошие квартиры в том же районе, в 22-этажном доме с удобными планировками. Когда еще не было мебели, только-только заехали, я каталась на радостях в своей комнате на роликах — габариты от нашей хрущевки сильно отличались», — делится воспоминаниями Анастасия.
Многих жителей пятиэтажки переселили в тот же 22-этажный дом, некоторые соседи даже оказались в том же подъезде. Однако теперь люди уже не так часто общаются друг с другом, как это было в хрущевке, поскольку в многоэтажном доме сложнее встретиться на лестничной площадке.
«Впрочем, на мой взгляд, так даже лучше: никто не судачит у тебя за спиной, бабушки у подъездов не сидят и не обсуждают никого. Живешь своей жизнью, а не на виду у всех», — заключает Настя.