На днях министр обороны Анатолий Сердюков объявил о грядущем реформировании российской армии, которое в некоторых СМИ уже успели окрестить самым радикальным за весь постсоветский период ее существования. Суть перемен - не только в сокращении определенных воинских чинов с большими звездами на погонах, но и в изменении самой структуры Вооруженных Сил "в соответствии с мировыми нормами". Станет ли армия после этого сильнее? Возможно, для ответа на этот вопрос следует обратиться к опыту Белоруссии, где подобные реформы уже завершились.
В том, что с момента назначения на должность министра обороны Анатолия Сердюкова основательные реформы в российской армии были неизбежны, могли сомневаться разве что далекие от оборонной темы люди. А если назначение было еще и неожиданное, то последствий стоит ожидать самых интригующих.
Итак, было объявлено, что к 2012 году все соединения и части будут переведены в категорию постоянной боевой готовности, а численность армии и флота составит 1 миллион человек. "Четырехзвенная" система управления (военный округ, армия, дивизия, полк) будет заменена на "трехзвенную" (военный округ, оперативное командование, бригада). То есть вместо дивизий и полков в российской армии появятся бригады. Сокращение планируется провести за счет частей неполного состава, где офицеры, скорее, "командуют" не солдатами, а припасенной "на черный день" техникой.
Есть о чем задуматься и большим воинским чинам, а также их окружению. Если сегодня численность центрального аппарата составляет более 10 тысяч человек, а органов военного управления - более 11 тысяч, то, по заявлению министра обороны, к 2012 году штат обеих структур сократится до 8 тысяч 500 человек. То есть, престижные должности в штабных кабинетах потеряют более половины военных.
При этом Сердюков уверяет, что сокращение будет проходить "поэтапно и безболезненно". Ведь помимо наличия 40 тысяч вакантных должностей, в российской армии служат почти 27 тысяч офицеров, достигших предельного возраста пребывания на военной службе, а еще более 9 тысяч достигнут его в следующем году. Всего же за 3 года в запас и отставку отправятся почти 120 тысяч военных, которых, по заверению министра, обеспечат жильем и выходными пособиями, а также помогут им в трудоустройстве.
Численность лейтенантов и старших лейтенантов, напротив, возрастет с 50 до 60 тысяч. Таким образом, в военном ведомстве хотят "ликвидировать и имеющийся в армии дисбаланс между количеством старших и младших офицеров".
Изменения ожидают и армейские "альма-матер". 15 академий, 4 военных университета, 46 военных училищ и военных институтов будут преобразованы в 10 вузов - 3 военных учебно-научных центра, 6 военных академий и 1 военный университет. Помимо собственно подготовки специалистов, они займутся еще и наукой.
Теперь об аналогиях и возможных последствиях грядущих реформ. Доподлинно известно, что количество больших воинских чинов в советской, а впоследствии и российской армии было чрезмерным. Функции, которые в армиях НАТО возлагались на простых сержантов и капралов, прошедших соответствующую подготовку, у нас нередко поручались полковникам и подполковникам. А последним, как известно, и платить надо побольше, и козырять почаще, да и иными способами по заслугам и чинам воздавать. Получается - совсем неэкономно.
Оттого в армии со временем сложилась еще одна весьма интересная ситуация: очередное звание офицеры стали считать не просто заслуженным поощрением, а чем-то само собой разумеющимся. Если уж застолбил подполковничью должность, то непременно должен и звание получить. Ну а ежели на этой достиг "потолка" - пора искать должность повыше. Так, чтобы непременно уйти на пенсию полковником. Вполне вероятно, что при новой системе эту психологию офицерства получится изменить, а полковников с функциями офис-менеджеров в армии существенно поубавится.
Если еще раз вспомнить о мировых тенденциях, то не обязательно обращаться за примерами к армиям стран НАТО. Достаточно вспомнить опыт реформирования белорусской армии, куда более "родственной" российской, чем, скажем, армия американская. Функции министра-реформатора в данном случае выполнял генерал Леонид Мальцев, вернувшийся на пост главы оборонного ведомства в республике в 2001 году.
Белорусские реформы действительно весьма напоминают грядущие российские. Свою структуру армия небольшой, но гордой республики позаимствовала от Белорусского военного округа, а, избавившись от дислоцировавшихся на ее территории частей РВСН и некоторых других формирований, долгое время радикальных изменений не претерпевала. Но с началом провозглашенных реформ белорусские военные планомерно избавились от дивизий и полков, бывшие армии преобразовали в оперативные и оперативно-тактические командования, объединили ВВС и войска ПВО, а многих "старых солдат" отправили на заслуженный отдых.
С последними, к слову, дела сложились не так гладко. По закону, офицер мог уволиться лишь после того, как получал полагающееся ему жилье, а необходимым квартирным фондом Министерство обороны попросту не располагало. Ведь в 90-е на территорию Белоруссии вернулись многие офицеры - уроженцы этой республики. Многие из них, помотавшись по гарнизонам, приехали "на голое место", не имея ни жилья, ни средств на его покупку.
Наступит ли российская армия на те же грабли - пока сказать сложно. Не исключено, что Сердюков выполнит обещание и за короткий срок возведет необходимое количество домов для готовящихся к гражданской жизни старожилов. Наверное, в регионах сделать это будет проще. Например, раздать офицерским семьям квартиры в военных городках, многие из которых наверняка пустуют. А вот в Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах, мягко скажем, труднее и дороже. А ведь именно там в основном и располагаются структуры, которым предстоит попасть под сокращение. Маловероятно, что какой-нибудь генерал с семейством согласится переместиться из столицы в пустующую квартиру в Богом забытом гарнизоне.
К слову, некоторые из этих гарнизонов также наверняка ожидает незавидная участь. После ухода военных белорусское военное ведомство долго и мучительно сдавало многие из них местным властям, поскольку последние не хотели принимать опустевшие городки с запущенной инфраструктурой. Не подкупала даже перспектива получения оставшегося от армии жилищного фонда. Ведь народ в то время уже устремился из провинции в города, и раздавать пустующие квартиры было некому.
В процессе реформ белорусы вспомнили даже про свое партизанское прошлое. В армии появились так называемые войска территориальной обороны, суть которых, в принципе, особо и не изменилась. В случае чего жители отдельно взятого региона должны были встать под ружье и защищать его от супостата. Логика здесь очевидна. Содержать такие "войска" гораздо дешевле, чем регулярные...
Не обошлось и без обид. Летчикам и "пэвэошникам", к примеру, непросто было ужиться друг с другом, причем самым болезненным оставался главный вопрос - выходец из какого вида войск будет руководить объединенной структурой. Разногласия вызывала даже форма. Ведь одни носили "красную", а другие - "голубую". Менять цвет не хотел никто. Не в восторге были и бывшие части ВДВ, наступательное предназначение которых попросту не вписывалось в мирную военную доктрину Белоруссии. Голубые береты они сохранили. А вот название - нет. Теперь в белорусской армии есть только "мобильные силы".
Когда дело было сделано, а бушевавшие первое время страсти поутихли, о завершении реформ объявили практически все местные СМИ. По словам Мальцева, теперь в белорусской армии проходит этап "строительства и развития". Впрочем, он же не единожды констатировал, что воевать белорусские Вооруженные Силы ни с кем не собираются, а на самом деле являются "инструментом предупреждения войны". И здесь есть все основания полагать, что белорусы, скорее, рассчитывают не на собственные силы, а на помощь своего восточного соседа и союзника, у которого есть не только более многочисленная армия, но и внушающий трепет западным оппонентам ядерный щит. Подтверждение этому - единая система ПВО, которую уже не один год создают союзники.
Очевидно, что российская армия быть просто "инструментом предупреждения войны" позволить себе не может. Видимо, белорусы, несмотря на миролюбие уже "обкатавшие" свою новую структуру на многочисленных учениях (в том числе - совместных с россиянами), в чем-то оказались прозорливее. Или же просто подставили плечо "большому брату", испытав на себе последствия прогрессивных изменений. Ведь сегодня многие военные эксперты утверждают, что советская структура полков и дивизий устарела, а "бригадная" армия больше подходит для современных условий. Даже некогда негативно относившийся к назначению Сердюкова бывший министр обороны Игорь Родионов недавно заметил, что решение о переходе на новую систему может быть связано с войной в Южной Осетии, а наличие небольших мобильных частей - залог успеха в любом современном конфликте. Хотя при этом он же констатировал - правильность данного решения "покажет только большая война".
На последнее, впрочем, смотреть не хотелось бы...