В Большом театре вручили международный балетный приз «Бенуа де ла данс» за 2016 год. Лучшие танцовщики того года были найдены в России и Франции, лучшие балерины — во Франции и Уругвае, а лучший хореограф — в Канаде. Анастасия Волочкова, удостоенная «Бенуа де ла данс» в 2002 году, называет приз «балетным Оскаром», но с призом американской киноакадемии он вообще-то ничем не схож. Если лауреатов «Оскара» выбирают тысячи человек, то все решения «Бенуа» принадлежат нескольким членам жюри, каждого из которых зовет на работу основатель премии и ее неизменный руководитель Юрий Григорович.
25 лет назад «Бенуа» был задуман как его пенсионный проект. Балетмейстер, руководивший Большим театром с 1964 года, в начале девяностых почувствовал, что власть может уйти из его рук — актеры стали посматривать на сторону, возмущаться тем, что руководитель сам уже десять лет балетов не ставит (последний оригинальный спектакль — в 1982-м) и другим не дает. Раньше ему удавалось справляться со строптивыми звездами — эффективно бунтовала только Плисецкая, в глаза называвшая руководителя «маленьким Сталиным» — но теперь пропала возможность воздействовать на артистов с помощью парткома или райкома комсомола. И вот тут — идея «Бенуа», идея международного балетного приза. Идея совершенно гениальная — ведь тот, кто вручает приз, кто выступает в роли судьи, сам очевидно неподсуден.
И регламент у «Бенуа» совершенно замечателен. Никаких экспертов, никаких отборщиков. Председатель жюри приглашает своих друзей и знакомых из разных театров мира; каждый из них выдвигает танцовщика, балерину и хореографа — так создается список номинантов. Накануне церемонии вручения приза друзья собираются и решают, кому этот приз достанется, — судят они при этом по видеозаписям спектаклей. Публика этих спектаклей чаще всего не видит — на концертах номинанты вовсе не обязаны танцевать то, за что их номинировали, — и ей приходится доверять решениям жюри, не имея возможности их проверить. Но что важнее всего: поскольку все члены жюри так или иначе профессионально привязаны к какому-либо театру, то выдвигают они людей именно из своих театров. И если ты сотворил в балете что-то грандиозное, но твоего начальника в жюри нет — «Бенуа» тебя не заметит. Так, в этом году нет, например, среди номинантов ни балерин, ни танцовщиков Королевского балета Великобритании, Датского королевского балета, Мариинского театра, зато обнаружились прима и премьер из балета Уругвая.
Который год «Бенуа» не замечает ярких работ Вячеслава Самодурова в Екатеринбурге и Алексея Мирошниченко в Перми — премьер без всяких скидок мирового уровня; растворяются в воздухе лондонские новаторы и триумфаторы, зато регулярно приезжают обитатели европейских провинций. В этом году обосновавшийся в Германии аргентинец Демис Вольпи подарил московской публике дуэт Саломеи и Иоанна Крестителя, где пацанка в черном купальнике агрессивно напрыгивала на как бы голого бедолагу, стараясь во что бы то ни стало погладить его по заднице; пророк отчаянно сопротивлялся.
Жюри в этот раз в основном состояло из представителей второстепенных трупп — Вена (где балет всегда задвинут в тень оперой, как бы ни старался его худрук Мануэль Легри), Сеул и Вашингтон (столица американского балета — в Нью-Йорке) — соответственно оттуда народ и приехал. Тем не менее театры первого ранга тоже были отмечены — благодаря работавшей в жюри приме Большого театра Светлане Захаровой был номинирован ее постоянный партнер в Большом Денис Родькин и балерина Большого Нина Капцова, а бывшая руководительница Парижской оперы Брижит Лефевр внесла в список солистов этого театра Людмилу Пальеро и Уго Маршана.
Решение о присуждении наград было очень дипломатичным: лауреатами среди танцовщиков стали и Денис Родькин (бывший питомец Николая Цискаридзе, выросший в уверенного, добротного классического танцовщика, но растерявший за годы без своего учителя ту сумасшедшинку, тот нерв, что делает просто хорошего артиста артистом выдающимся) и Уго Маршан (блестящий парижский премьер, увлеченно демонстрировавший на сцене Большого и выучку, и данные от природы длиннющие ноги: он так их раскладывал по сцене в монологе Ромео, чтобы все обратили особое внимание, как его одарила судьба). Балеринский приз поделили парижанка Людмила Пальеро (вовсе не приехавшая на «Бенуа» — так тоже можно по правилам приза) и гостья из Уругвая Мария Риччетто. При объявлении последнего имени зал изумленно зашуршал и на секунду показалось, что неведомую никому бедную девушку, которая обошла балерину из Большого, освищут, как когда-то Волочкову («Бенуа» ухитрился присудить той приз ровно в тот год, когда масштаб дарования балерины уже пугал ее партнеров и балетоманы, пораженные решением жюри, бушевали в зале, подозревая судей в нечестной игре), но все обошлось. Ошарашенная своей удачей уругвайская девушка пролепетала в микрофон слова благодарности: «Это событие и для меня, и для моей страны», — и зал снисходительно поаплодировал труженице классического танца, прибывшей с края балетной вселенной.
Награда за лучшую работу хореографа была присуждена канадке Кристал Пайт (она много работает в Европе и «Бенуа» оценил ее балет The Seasons Canon, сделанный для Парижской оперы) — автору графичных, жестких, совсем «неженских» сочинений, при этом никогда не забывающую об эффектной «картинке». Но оценить, верно ли это решение и действительно ли ее работа лучше работ бывшего главного балетмейстера Большого театра Алексея Ратманского, худрука балета Марибора Эдварда Клюга, уже упоминавшегося Демиса Вольпи, бельгийского экстремала Сиди Ларби Шеркауи и юной корейской хореографини Хью Хьюн Кан наша публика никак не могла — ни кусочка работы Пайт не было показано в Большом театре в этот вечер.
В этом году «Бенуа де ла данс» отметил свое 25-летие. Многое поменялось в балете, в стране и в мире с тех пор, как был основан этот приз. За прошедшие годы «Бенуа» не раз привозил в Москву значительных артистов, награждал талантливых хореографов, не забывая и о бездарных, шокировал публику скандалами (именно благодаря «Бенуа» на сцене Большого впервые появилась работа Яна Фабра — и занимавшаяся на сцене имитацией мастурбации девушка чуть не довела почтенных капельдинерш до нервного срыва) и усыплял провинциальной скукой (как нынче, например). И — никогда не менялся, утверждая свое право награждать друзей и не замечать весь остальной мир. Собственно, это и следует помнить про «Бенуа», благодаря его за периодически приезжающих интересных гостей и вежливо отставляя в сторону его претензии на титул «фестиваля мирового балета».