Не успел Андрей Звягинцев отметить приз жюри в Каннах, а его разоблачение лицемерия русской жизни в «Нелюбви» уже могут оценить и российские зрители. Кроме того: «Чудо-женщина» привносит жизнь в киновселенную DC Comics, «Спасатели Малибу» уверяют, что пляжное тело важнее ума.
Посылка Чудо-женщине! Уже появлявшаяся в «Бэтмене против Супермена» супергероиня (Галь Гадот) открывает подписанный именем Брюса Уэйна сверток, и ее взгляд заметно теплеет. Внутри бережно упакован оригинал фотографии, сделанной в Бельгии, причем почти сто лет назад, во время короткой передышки между адскими боями-мясорубками Первой мировой. В центре снимка — сама Чудо-женщина, величественно возвышающаяся над четверкой друзей-вояк. Воспоминания настигают быстро: и вот самая эмансипированная женщина западного мира мысленно уже погружается в детство, проведенное на не знающем мужского внимания острове Фемискира, среди легендарных амазонок, с утра до ночи поддерживающих в боевой форме точеные тела. Конечно, в окружении этих чудесных женщин Чудо-женщиной ее еще никто не называл — тогда она была всего лишь Дианой, принцессой, не подозревавшей ни о своих сверхспособностях, ни о том, что на Фемискиру вот-вот выбросит самолет британского шпиона (Крис Пайн), который ищет не подтверждения мифа об амазонках, а укрытия от немецкой погони. Кровопролитный бой с преследователями на пляже, пара томных взглядов глаза в глаза и еще более страстных разговоров о войне, мире и долге — в общем, на европейский фронт незваный гость вернется уже не один.
После коммерчески успешных, но лишенных общего ориентира, оригинального стиля и внятной интонации лент о Супермене, Бэтмене и Отряде самоубийц киновселенная DC Comics, наконец, обзавелась фильмом, который не стыдно сравнивать с блокбастерами конкурентов из Marvel. Конечно, с каждым годом все сильнее ощущение, что современное кино уже может и не выдержать очередного супергероя — что ж, супергероинь это утомление от вездесущего жанра пока не касается. Трудно поверить, но для Чудо-женщины, одной из самых популярных представительниц своего пола в комиксном каноне, это первое развернутое появление на большом экране — и DC повезло угадать с кастингом на главную роль. Израильтянка Галь Гадот вполне органично вписывается как в олдскульный боевой костюм, так и в эпицентр насыщенного действием батального кадра — а еще от нее попросту не отвести глаз. Попадание не менее точное — выбор на должность режиссера Пэтти Дженкинс: парадоксально, но ее предыдущей работой в кино был памятный «Монстр», беззастенчиво уродовавший саму Шарлиз Терон.
Пока так и не оформившийся в нечто цельное мир DC Дженкинс, напротив, явно украшает, несколько злоупотребляя замедленной съемкой экшена, но демонстрируя куда лучшее понимание ритма кино, чем ее предшественники Зак Снайдер и Дэвид Эйер. Конечно, болезней роста хватает: так, фронтовые товарищи главных героев больше похожи на воплощенную комедийную отдушину в трех лицах, чем на самостоятельных персонажей. Но Дженкинс удается главное, а именно — найти правильную интонацию, скорее наследующую классическому комиксному духу, чем современным блокбастерам. Выбор Первой мировой войны в качестве места действия впускает в обычно диетический жанр ощущение неподдельной, настоящей угрозы и тревоги. Не факт, что стоит отбросить тревогу о новых сиквелах приключений Бэтмена и компании — но пока у DC есть такая неотразимая принцесса Диана, ставить крест на этой настрадавшейся франшизе точно пока рано.
Москва, 2012-й год — примечательный, среди прочего, возвращением Путина в Кремль и ажитацией вокруг известного предсказания майя. По этому поводу радио стращает думским запретом на пропаганду апокалипсиса — но уверены ли слушатели, что непоправимая катастрофа уже не постигла нас? Может быть, и не в прямом смысле слова — а на уровне душевного здоровья, моральных принципов, самосознания нации, общества, его отдельных представителей. По крайней мере, вот в дорогом ресторане а-ля russe игривая девица делится своим номером телефона с первым встречным — чтобы тут же потрепать по затылку своего спутника. Вот в соседнем зале вынужден, похоже, застыть в соглядатайском ужасе сам ход времени — чтобы колоритная стайка подружек выстроилась для парадного селфи. Вот обнаженное окно квартирки в окраинной высотке бесстыже распахивает всему миру вид на один из самых запоминающихся плотских адюльтеров в истории российского кино. Ну и конечно, вот, сбиваясь с матерной истерики на отчаяние тишины, признаются друг другу в вечной нелюбви десять лет прожившие бок о бок супруги (Марьяна Спивак и Алексей Розин) — их сын Алеша, испуганный разговорами родителей о разводе и приюте, два дня назад сбежал из дома. Растерянным отцу и матери держать в себе обиду на себя, друг друга, окружающий мир попросту больше незачем. Но имеет ли смысл тешить надежду на счастливый финал?
Если персонажи только что шумевшей на Каннском фестивале «Нелюбви» ответ на этот немой вопрос еще не знают, то ее автору Андрею Звягинцеву насчет уместности надежды в реалиях русского мира, кажется, все ясно. Поначалу его новый фильм еще осмеливается едко и довольно метко шутить, рисуя мир среднего класса — конечно же, бесчувственный до абсурда, до комичной, жалкой безнадеги ипотек и измен, офисного рабства и тотального эгоизма. Но посмеяться от души зритель все равно вряд ли сможет — хотя бы потому, что Звягинцев уже в самых первых, бесчеловечных пейзажных кадрах телеграфирует своей аудитории обещание трагедии, неизбывный страх худшего, покрывающий пространство фильма даже гуще, чем первый снежок.
Доносить свои пессимистичные идеи до публики Звягинцев всегда умел техничнее большинства коллег по профессии — «Нелюбовь» же и вовсе с привычной для режиссера складностью проводит линию вины от частного к общему, соединяет одиночество-сволочь зимы в Тушино с фиглярством алармиста от ТВ Киселева, рифмует духовную слепоту героев с онемением всей ушедшей в саму себя нации. Но чем вольготнее Звягинцеву даются эти бравурные, несмотря на всю горечь сюжета, обобщения, тем меньше хочется с ним солидаризироваться — и тем заметнее, что, вообще-то, режиссер такой возможности для своих зрителей и не предполагает, предпочитая каждым решением сообщать им все, что сейчас нужно думать и чувствовать. Авторская дидактика не была бы пороком, если бы режиссер милостиво сокращал до минимума дистанцию с адресатами своих поучений. Звягинцев, наоборот, с каждым новым гвоздем, вбитым в гроб отечества, возносится над нашей грешной землей все выше. Что ж, найти силы отвести взгляд от его бреющего полета имеет право и зритель — вот только кому тогда «Нелюбовь» будет толкать свою притчу об угнетении, уродстве, грехе? Перед кем будет хвалиться своей святостью, которой нисколько не мешает искриться в каждом живописном кадре ни русская жизнь, ни русская смерть?
Давно ли вы видели Памелу Андерсон? А Дэвида Хассельхоффа? «Спасатели Малибу» — полнометражный ремейк бесстыжего, сверхпопулярного сериала из 90-х — уверены, что вы успели соскучиться, и возможности предъявить всем любопытствующим их заматеревший, но не ставший менее уместным на пляжах Калифорнии лик не упустит. Если бы фильм Сета Гордона осмелился вернуть на экран, плюнув на эйджистские стоп-сигналы, тот же отряд прибрежных лайфгардов из оригинального сериала, он мог хотя бы обрести слащавый шарм ностальгии, томления по эпохе, когда море было чище, нравы раскованнее, а истории наивнее. Но отставным телезвездам здесь отведена всего пара эпизодов — спасением утопающих в Малибу теперь занимаются совсем другие личности. О прежней слаженности у них речи не идет — ветеран пляжной службы, царь смотровой вышки Митч (Дуэйн «Скала» Джонсон) никак не желает давать спуску новичку Мэтту (Зак Эфрон), которого по блату устроили к нему в подчинение. Остальные члены команды предпочитают оставаться в стороне от проникнутого мачо-бравадой конфликта двух качков — но вот избежать участия в рискованной авантюре с охотой на зловещую застройщицу-драгдилера (Приянка Чопра) не сможет уже никто.
Импульс, стоявший за решением перезапустить на большом экране один из самых смехотворных, но оттого не менее живучих символов поп-культуры 1990-х, понять не так уж и трудно. Бронебойное обаяние Дуэйна Джонсона обычно гарантирует солидные сборы, а Зак Эфрон за последние годы не только до неприличия отточил кубики на прессе, но и набрался приличного комедийного опыта. Что до уместности возвращения на свет божий самой идеи «Спасателей», то легко предположить, что формула «буфера + шутки + шутки о буферах» показалась продюсерам ремейка нисколько не устаревшей. Есть, впрочем, один нюанс: как богато бы ни было разнообразие украшающих этот фильм бюстов, шутки, сколь угодно вульгарные, вообще-то, должны быть смешными. Да, «Спасатели» пару раз проявляют неожиданную иронию, не только признавая свою вторичную природу, но и обыгрывая ее — но в остальном полагают, что незамысловатый экшен и любование плотью способны компенсировать тотальный дефицит чувства юмора у лениво написанного, ухитряющегося выкачать энтузиазм даже у «Скалы» сценария. Вместо Малибу этому ремейку на самом деле не помешало бы взяться за спасение самих себя.