Можно ли оценить сериал, пока не закончилась последняя серия и замысел создателей не обрел финальный, цельный вид? Дэвид Линч давно дал буддистский ответ: «Невозможно не понять кино». То есть интерпретация, идеи, даже форма и продолжительность увиденного определяются не автором, а зрителем — в зависимости от его собственной интуиции, знаний, терпения и интереса. Выводы и мысли одного зрителя не обязательно и не во всем совпадут с ощущениями другого — более того, могут радикально измениться при повторном контакте с тем же произведением искусства. А значит, у нас есть полное право препарировать и возрожденный самим Дэвидом Линчем «Твин Пикс», причем всерьез, уже сейчас — тем более, что режиссер за четыре часа экранного времени уже завел свои опыты с сериалом и его аудиторией дальше, чем решилось бы 99 процентов других рассказчиков интересных историй посредством кинематографа и телевидения. «Лента.ру» предлагает собственную трактовку первых четырех серий — по возможности без спойлеров и уж точно без попыток предугадать, что ждет «Твин Пикс» дальше: пока что Линчу виднее.
Чтобы отыскать ключ к новому сезону «Твин Пикс», первое, что придется сделать, — это сменить оптику. Дэйл Купер провел в Черном вигваме 25 лет. Ту же четверть века человечество провело во многом у экранов всех мастей, развивая аппетит ко все новым и новым, с каждым разом более сложным, противоречивым, гипнотическим историям. Неудивительно, что когда-то приютивший Купера и всех-всех-всех экран телевизионной индустрии не обошелся инъекцией очищающей вакцины под названием «Твин Пикс» и успел превратиться из поставщика простых, будто бы невинных развлечений (в каждый дом!) в многоголовую, капитализированную гидру, уже давно умеющую все и не ограничивающуюся властью над одной лишь телеантенной. Есть ли источник информации, более монструозный и так же ловко убаюкивающий внимание аудитории? Чтобы попасть в кино, нужно выйти из дома и потратиться на билет, и даже интернет в силу своей необъятности вынуждает проявить минимум ответственности перед самим собой — хотя бы в форме ответа на вопрос, что ты хочешь сделать в сети прямо сейчас.
Тогда, 25 лет назад, Дэвид Линч с оригинальным «Твин Пикс» подарил телевидению действенное, до сих пор убедительное доказательство того, что и этот отравленный рекламными бюджетами и даром легких манипуляций с правдой медиум может генерировать не только разнообразный белый шум и эскапистские соблазны, но и настоящее искусство. Возвращаясь на ТВ спустя четверть века (и несколько великих фильмов, которые радикально обнажали тоталитарные приемы, которыми создается иллюзия кино, а заодно опровергали миф о безобидности нашей зависимости от нее), Линч первым делом предпочитает ошеломить зрителя — разом, без подготовки окунает его в Черный вигвам, к Лоре Палмер и прочим, неизбежно косноязычным заблудшим душам, во вьющийся черно-белой гипно-елочкой лабиринт без входа и выхода. Здесь же сидит на черном кожаном диване и агент Купер — уже, наверное, забывший вкус не только вишневого пирога, но и плохого кофе.
То есть Линч предъявляет аудитории формально тот же мир и тех же персонажей, но успевает тут же выбить из рук костыли поддержки. Сюжет в традиционном, комфортном для зрителя понимании никак не запустится по-настоящему. Самые странные в мире трипы не думают заканчиваться и не обещают никакого откровения. Абсурд и хоррор дружно висят на одном болтливом деревце и не обещают отдушин ни через смех, ни через контролируемый страх. Точек опоры нет, трупов нет смысла считать — и даже пол все время уходит у персонажей из-под ног. Персонажи эти, впрочем, более-менее сводятся скорее к выводку доппельгангеров, стремительно плодящихся и рассчитанных на короткий срок двойников — их здесь за четыре серии уже больше, чем, например, в защите ЦСКА. Похождения этих бедняг либо следуют логике, которую не разгадать даже ветеранам ФБР (сам Линч в роли Гордона Коула милостиво имитирует сочувствие зрителю: «Неприятно признавать, но я совершенно не понимаю, что происходит»), либо и вовсе любой логики лишены, кроме обреченного движения через миры, измерения, тела и ужасы, в робкой надежде однажды добраться до дома.
Привыкнув к перемене правил игры, начинаешь искать более-менее ясную карту и для этого причудливом мира — разве это впервые нам, оправдывавшим тайны оригинального «Твин Пикс» байками об индейских проклятьях, древних духах и контактах с пришельцами? Ничто так не соблазнительно для адресата историй, как легкие несостыковки в стройной по большей части конструкции — ведь в них так легко добавить что-то от себя. Впрочем, Линч ясно дает понять, что предполагает для своей аудитории опыт более амбициозный.
Ну, новый «Твин Пикс», конечно, оставляет своему зрителю право цепляться за спасательный круг старых привычек, но уже на его собственный страх и риск. Поиск логики и смысла в завихрениях сверхъестественной пурги, вкрапления побочных, на удивление ясных сюжетных линий, такая долгожданная встреча со старыми знакомыми по Твин Пикс — всем этим вполне можно и удовлетвориться. Вот только Линч почти каждым авторским решением дает понять: не поможет. Логика откажет если не на сцене визита монстра, то на эпизоде визита в казино, побочные линии будут оборваны, как только померещатся лестницей к истине, а повзрослевшие на 25 лет старшеклассники из города Твин Пикс давно забыли и Купера, и даже, наверное, Лору, и призраками топчутся все в том же баре, радуясь, что хотя бы песни там звучат новые.
Проще говоря, Линч призывает зрителя обнулиться, бросить привычку искать любому зрелищу разгадку, наконец, попросту выплюнуть ошметки бесконечных, безответственно обманчивых сценариев, сюжетов, ролевых моделей, которые оседают в сознании и отравляют живым людям бытие. Даже если это очищение невозможно без приступа инопланетной рвоты. Пока другие, более чем одаренные творцы сериалов никак не насытятся развитием классических телеформатов, Линч предпочитает устроить натуральный авторский теракт над природой телевидения. Если рассмотреть тот же аспект диалога со зрительской паствой — получается, что Линч берет в руки мегафон больших возможностей современного ТВ, но вместо декламирования речей, историй, рассказов, уроков, моралей начинает многозначительно мычать, хмыкать и глушить аудиторию-собеседника звуковыми помехами.
В чем же цель этого настойчивого авторского сопротивления магии собственного детища, зачем Линч откровенно профанирует доверенное ему время в телеэфире? Что ж, границы между реальностью и фантазией, страшным и смешным он размывал всегда — а здесь и вовсе стирает их подчистую. Лишившись этих базовых разделительных линий, мы уже не можем рассмотреть в мире «Твин Пикс» и путеводную нить сюжетной линии. Но зато вместо нее наглядно обнажается жуткая подноготная отношений между отдельным человеком и вымыслом, произведенным для массового производства. А значит, отказ от внятности — не блажь, но способ добиться и от зрителя работы над своими слабостями. Линч жертвует своим талантом рассказчика, сходит с трибуны в толпу, чтобы показать: любые наставления ложны, готовые жизненные сценарии ведут в тупик, искусство и жизнь ничего никому не должны, а обещания, клятвы и догматы генерируют лишь порочный цикл вины, самоистязания, жертвы (доказано Лорой Палмер).
Этот призыв проявляется не только в радикальном стиле нового «Твин Пикс» — он еще и постоянно прорывается на поверхность сериала. Линч постоянно намекает: ему интереснее не увлечь тебя историей, а показать, как устроены истории в принципе и чем грозит их власть вне рамок искусства. Вот одному растерянному персонажу прямо озвучивают искусственность его происхождения: «Кто-то тебя сконструировал. С мутными целями» — в доказательство тот сразу превращается в чистый нуль. Так и человек, доверяющий желаниям и мнениям других, сам по себе оказывается пустым местом. Или вот измерение, в котором одному из героев явно не место, немедленно и безжалостно ловит его в сети чужих интриг и проблем — ответить он может только оцепенением, тотальной, на грани идиотизма, утратой самого себя. Разве не в таком оцепенении можно оказаться, например, засмотревшись на чужую жизнь?
Наконец, вот перед нами 25 лет спустя наконец предстает персонаж, буквально олицетворяющий зрителя, слишком уверовавшего в правдивость вымысла. Агент Купер был героем, настолько увлеченным большими идеями (долг, предназначение, идеал), что хватило бульварного, шаблонного сюжета (смерть одной блондинки), чтобы вместо неизбежной победы над злом произошла катастрофа. Тот, кто мнил себя главным действующим лицом и делился детективным драйвом со всеми желающими, кто ради разгадки не брезговал ни одной сюжетной линией, включая потусторонние, в итоге тупо провалился в адскую ловушку, которую подготовил себе сам. Агента Купера привели в Черный вигвам гордыня, страсть к освоению увлекательных историй и, что еще хуже, азарт каждую из них прожить вплоть до финальной поучительной морали — пока реальность не сменилась им самим сфабрикованной фантазией с духами, демонами и танцем карлика.
Прошло 25 лет, и Линчу приходится прибегать к еще более радикальным средствам, чтобы освободить своих адептов от веры, будто вообще есть сакральное знание, доступное только избранным вроде него. Кино, телевидение, истории как таковые в его руках теряют легкомысленный флер своих жанровых корней. Они уже не обещают ни облегчения груза повседневности, ни сладости эскапизма. Линч разменивает эти дешевые удовольствия на густой туман оживающих в необъятном пространстве фильма фантазмов. Но, сгущая морок, «Твин Пикс» сводит на ноль и дидактику, предоставляет зрителям решать, что же все это значит. Привыкший быть ведомым зритель, конечно, будет бунтовать против такой ответственности — ведь его уже лишили самых привычных инструментов понимания сериала. Тот не поддается ни дедукции, ни анализу заложенных в сюжет улик, никакому серьезному расследованию. Пример вновь подает Купер — после стольких лет в вигваме он уже не жаждет никаких ответов, ищет лишь дорогу домой. Получается, что следует перестать искать разгадку и зрителю. Неважно, кто убил Лору Палмер. Нестрашно, что Линч, похоже, и не собирается давать ответ. Потому что куда ценнее будет по его примеру избавиться от пиетета перед историей — и наслаждаться тем, как «Твин Пикс» критикует саму власть историй, предлагает перестать искать абсолютную истину в сюжетах и загадках, в баснях и притчах, в кино и на телевидении.
Но тогда, конечно, возникает вопрос, как быть, когда истину не найти ни в Твин Пикс, ни в Черном вигваме. Ответ для Линча очевиден — путь Купера домой есть не что иное, как призыв искать ответы в самих себе, признать себя полноправным соучастником и виновником экранных страстей. Тут же выяснится, что вызвать на свет божий неподдельное зло проще простого. Боб не исчез и не умер, он всегда был не там, а здесь, в нас самих. Это мы ищем прилива чувств без последствий, удовольствий без боли, адреналинового трипа без риска головокружения — и получаем все это, сваливая ответственность на мнимое абсолютное зло. Но Линч вместо того, чтобы удовлетворить наш эгоизм и показать путь к пониманию, кто виноват в страшных происшествиях в городке Твин Пикс, перекрывает все проторенные дороги. Он доводит созданный им самим мир до кромешного абсурда и тем самым провоцирует всех, кто ему доверился, немного очнуться, не плодить двойников, беззаботно узнавая себя в вымышленных существах, только похожих на людей. А пока «Твин Пикс» предлагает научиться слушать не сигналы из космоса и не шаманские мантры, а самих себя — это не совы, а мы не те, кем себе кажемся, пока горит экран телевизора. Ответ на вопрос, стоит ли прислушиваться к полену, пока остается без ответа.