Российская фармацевтика — одна из самых динамично развивающихся отраслей в отечественной промышленности. Как отмечал премьер-министр Дмитрий Медведев, за последний год ее рост составил 24 процента. О тенденциях и перспективах развития отечественной фармацевтики «Лента.ру» поговорила с Дмитрием Морозовым, генеральным директором одного из лидеров отрасли — компании BIOCAD.
«Лента.ру»: Мы беседовали на ПМЭФ в прошлом году, и вы много рассказывали о развитии фармацевтической отрасли. Что изменилось за прошедший год?
Дмитрий Морозов: Фармацевтическая отрасль меняется с такой скоростью, что сказать, что изменилось за год, довольно сложно. Но я все же попробую. Основное: отрасль стала еще более жесткой — в ней обозначились некоторые тенденции, на которые уже сейчас важно обратить внимание, в том числе на уровне заинтересованных министерств, чтобы предотвратить негативные последствия. Прежде всего мы видим, что развивается сценарий, который лично я называю «турецкий гамбит». Связан он с давлением государства, пытающегося удешевить стоимость фармацевтической продукции, с одной стороны, и ростом цен на сырье — с другой. Сейчас активно обсуждают ограничение рентабельности при регистрации и принудительной перерегистрации цен на отечественные лекарственные препараты. Игроки же — в данном случае речь идет о производителях дженериков — оказываются втянутыми в жесткую ценовую войну между собой. В частности, растет стоимость китайских и индийских субстанций, так как у них также увеличиваются нормативные требования к качеству продукции. Поэтому те участники рынка, которые занимаются производством только дженериков, испытывают давление с двух сторон: со стороны поставщиков сырья и со стороны государства. Соответственно, у них существенно уменьшается доходность.
В попытке ограничить стоимость лекарственных препаратов государству необходимо помнить о том, что их стоимость складывается не только из затрат на их производство, сюда закладываются и затраты на R&D, и на общехозяйственные нужды, и проценты по кредитам. Поэтому важно взвешенно подходить к этому вопросу.
В связи с тем, что потенциальных игроков во всех сегментах рынка по производству дженериков становится все больше, уже сейчас могу сказать однозначно: увеличится конкуренция, доходность будет падать. И это очень опасная ситуация. Сейчас ее, может быть, не очень видно, потому что многие игроки имеют неплохие доходы, связанные с тем, что выходят из-под патентной защиты многие препараты мировой фармацевтической отрасли, так называемой big farma. Цены (затраты на производство препаратов — прим. «Ленты.ру») падают, производители еще получают высокую маржу. Важно, чтобы текущая ситуация была использована ими для того, чтобы научиться работать не только в «дженериковой» модели производства, но и делать инновационные препараты, потому что когда-нибудь этот «патентный обвал» закончится.
Также важен выход на внешние рынки. Это принципиально, так как российского рынка недостаточно, если вы занимаетесь только дженериками. Конечно, экспорт нужен всем — и производителям инновационных препаратов, и дженериков. Но если вы двигаетесь на экспорт только с дженериками, вам просто необходимо инвестировать в производство субстанций, сокращать издержки, чтобы иметь конкурентные преимущества перед остальными производителями.
В утешение надо сказать, что прослеживается тенденция на увеличение мощностей. Как вы знаете, несколько компаний объявили о строительстве новых заводов. Но когда смотришь их продуктовый портфель, то понимаешь, что это очередные мощности под дженерики. В свое время такой же путь развития проходили в Турции: там было упоение от того, что локальные игроки начали производство препаратов, которые до этого производила big farma, активно росли, а потом внезапно темпы упали. И нам важно учитывать этот опыт, чтобы быть готовыми к такому же развитию событий.
Вы говорит о том, что у производителей дженериков начала снижаться маржинальность? О каких цифрах вообще идет речь?
Если в прошлом она составляла около 40 процентов, то сейчас двигается к уровню в 8-10 процентов. И такой прибыли совершенно недостаточно для развития отрасли.
Надо сказать, что этот сценарий уже развивается. Очевидно, что при активной поддержке правительства большая фармацевтика, конечно, «сдаст» дженериковый рынок, но сама тут же переключится на инновационную модель. В свою очередь, в сегменте дженериков начнется конкурентная война, параллельно будут накапливаться нереализованные проекты, может пройти волна банкротств или слияний. Причем воплощение этого сценария займет не больше трех лет.
Что касается потребителей — меняется ли отношение россиян к отечественной фармацевтической продукции в лучшую сторону?
В этом направлении за последний год был сделан уверенный шаг. Связан он во многом с тем, что у потребителей происходит глобальное разочарование в западном образе жизни, они стали лучше разбираться в том, как устроены европейская и российская системы здравоохранения. Стали понимать, что, конечно, в России медицина требует модернизации, но она не самая плохая даже по сравнению с системами здравоохранения стран Европы. А такое понимание, в свою очередь, вызывает доверие к отечественным препаратам.
Надо сказать, что в России очень жесткие нормативные требования к производству, соответствующие мировым стандартам. Это приводит к тому, что игроки с низкой капитализацией или недостаточными средствами уходят с рынка. По лицензиям Минпромторг занял довольно жесткую позицию. В результате рынок капитализируется, что хорошо, так как фармацевтика — капиталоемкая отрасль, и для ее нормального функционирования не должно быть компаний с недостаточностью собственного капитала, потому что необходимо постоянно инвестировать в системы качества, новое оборудование, разработку продуктов.
Еще одним фактором, влияющим на изменение отношения к отечественной продукции в позитивную сторону, является расширение контактов российского инспектората с зарубежными производителями и учащение визитов на производственные площадки за границей. Оказалось, что там нас ожидает много «открытий». Например, даже те, кто постоянно рассказывает нам, что в России нет системы качества, свои же стандарты совершенно не соблюдают. В том числе и европейские компании, как это ни удивительно звучит. Многие площадки не прошли аттестацию по европейским нормам! И благодаря этой работе за последний год мифы о европейской фармацевтике начали развеиваться. Пришлось снять розовые очки, через которые мы раньше смотрели на деятельность фармацевтических гигантов.
В этой связи мне очень нравится то, что и на уровне Минздрава, и на уровне Минпромторга появилось доверие к отечественной фармацевтике. И это доверие надо оправдывать: развивать новые продукты, внедрять новые стандарты качества.
В каких направлениях сейчас нужно развивать инновации, чтобы сохранять высокие темпы роста и конкурентоспособность, в том числе на мировом рынке? Кстати, мы можем там конкурировать?
Ну конечно можем! Тут, разумеется, мне проще говорить о том, чем занимается именно наша компания. Например, мы видим, что сейчас происходят глобальные изменения в лечении онкологических заболеваний, потому что мир накопил много знаний о том, как работает иммунная система человека, как работают онкологические клетки, как они защищаются, каким образом они обманывают организм и его иммунную систему.
Первые хорошие результаты были получены в результате борьбы с меланомой — раком кожи, как мы его называем. Раньше это заболевание практически не поддавалось лечению, но, когда появились современные чек-пойнт-ингибиторы — молекулы, демаскирующие опухоль для иммунной системы, начался прогресс в борьбе с болезнью. В результате многие компании начали заниматься иммуноонкологией. Все пытаются понять, как бороться с ситуацией, когда обычная клетка человека вдруг сошла с ума и превратилась в онкологическую. Теперь это тренд, в который сейчас вкладываются миллиарды долларов.
И у нас все неплохо в этом направлении. Если говорить о BIOCAD, мы на второй фазе клинических испытаний самого современного ингибитора PD 1 — белка, который надо блокировать. Результаты очень обнадеживающие. В прошлом году к нам приезжали Владимир Владимирович Путин и Нурсултан Набишевич Назарбаев, и мы им показывали первые результаты клинических испытаний. Было очень интересно. В этом году, я надеюсь, мы получим еще больше информации по этим препаратам.
В этом году мы начали разработку еще одного продукта — блокатора интерлейкина 17, помогающего бороться с псориазом, сложным заболеванием, влияющим на качество жизни пациентов. И еще мы разрабатываем препараты для лечения болезни Бехтерева — еще одного сложного иммунного заболевания. То есть сфера наших самых больших интересов, в которой мы постоянно работаем, — это создание препаратов для лечения аутоиммунных заболеваний. У нас неплохие результаты.
При этом я знаю, что и у коллег все тоже неплохо развивается, есть хорошие разработки. Знаю, что «Герофарм» новые инсулины запустит в ближайшее время, знаю, что у компании «Генериум» есть интересные разработки. То есть все участники рынка, которых мы называем «новая русская фарма», что-то готовят, и мы обязательно увидим новые препараты в ближайшее время.
Как для вашей компании прошел ПМЭФ — вы подписали какие-то соглашения?
У нас любимый формат подписания соглашений — с моим любимым городом (Санкт-Петербургом — прим. «Ленты.ру»). Мы его любим, а город любит своих фармацевтов и подписывает с нами контракты. В соответствие с ними BIOCAD инвестирует в расширение исследовательских мощностей — строит исследовательский центр в Нойдорфе, а также крупный современный фармацевтический завод, чтобы обеспечить те экспортные контракты, которые мы сейчас заключаем. У нас сейчас более чем в 60 странах идет процесс регистрации препаратов. Обычно он занимает около трех лет. Соответственно, когда он закончится, необходимо резко начать поставки, но позаботиться об этом стоит уже сейчас. Поэтому мы и расширяем наше производство.
Кроме того, город предоставил нам статус стратегического инвестора. Мы очень благодарны Санкт-Петербургу, потому что это дает компании определенные преимущества и льготы.
Также мы начали понимать, что нужно расширять мощности химического синтеза, разрабатывать новые молекулы, которые требуют других подходов. Мы надеемся, что у нас дойдут руки построить собственный большой виварий, так как мы проводим много экспериментов на приматах. То есть существуют нужды, под которые нам потребуются земельные участки и инфраструктура, и здесь мы тоже ждем поддержки от города.
В целом наши ожидания оптимистичны. На этот год мы запланировали объемы экспорта в размере 15-20 миллионов долларов, поставки уже пошли, и это нас обнадеживает. Хотя показатели пока и не очень большие — всего около 5 процентов от нашего оборота, но и это уже хорошо! Это первые ласточки, за которыми последуют и другие.