Одиннадцатилетний Камаль из Казани получил тяжелейшую травму черепа и перенес сложную операцию. Неделю мальчик находился в коме, два месяца — в так называемом вегетативном состоянии. Камаль выжил, но сейчас у него возникли серьезные осложнения. Начал рассасываться фрагмент кости черепа, через кожу головы просвечивает мозг. Мальчик нуждается в срочной нейрохирургической операции, которую ему сделают по госквоте. Правда, до того родители ребенка должны оплатить изготовление индивидуального 3D-импланта. Денег, чтобы это сделать, у многодетной семьи нет. Примите участие в благотворительном проекте Русфонда и «Ленты.ру».
Беда пришла полтора года назад. Зариповы всей семьей отправились в спортивный магазин, чтобы купить детям лыжные куртки. Когда проходили мимо стенда с боксерским инвентарем, Камаль слегка ударил по груше, массивная конструкция оказалась не закреплена и рухнула на ребенка. Острый металлический штырь вонзился в лицо чуть выше глаза. Мальчик потерял сознание…
— Мы были в панике. Хорошо, что скорая приехала очень быстро. Уже через несколько минут мы были в больнице, — рассказывает Лилия Зарипова, мама мальчика. — Сыну удалили практически полчерепа, чтобы уменьшить давление от внутренней гематомы. На следующий день нам разрешили зайти в реанимацию. Предупредили, если будем плакать, больше не пустят.
Камаль был похож на инопланетянина. Распухшая голова, отекшие глаза, весь в трубках. Неделю он находился в коме. Врачи не давали никаких прогнозов. Из другого города прилетела бабушка мальчика, врач-невропатолог. Она сказала: «Только бы выжил! А на ноги мы его поднимем».
Камаль вышел из комы, но это был совсем другой ребенок. Все, что он теперь умел, — это самостоятельно дышать. Мальчик ничего не видел и не воспринимал. Он словно находился в другом измерении, куда не долетало ни звука. Два месяца без сознания, между жизнью и смертью.
Родители постоянно дежурили в больнице. Каждый день они ждали отклика от сына. Врачи говорили: «Никто не знает, когда он выйдет из этого вегетативного состояния. Некоторые дети лежат годами. Молитесь!»
И однажды во время обхода, когда доктор, как обычно, попросил: «Камаль, если ты меня слышишь, сожми руку!», ребенок сжал ладонь врача.
— Он начал приходить в сознание, — рассказывает мама, — но утратил все навыки. Мы его кормили, переворачивали, делали массаж. Он не мог держать голову, сидеть, говорить, жевать. Камаль ничего не помнил и никого не узнавал.
Лилия улыбалась сыну: «Я — мама, а это — папа!» Показывала фотографии одноклассников, детские мультфильмы, читала его любимые книжки.
Как принять этот чудовищный удар, не сломаться, не пасть духом, когда твой сын — еще недавно отличник, самый сильный по математике в классе, участник школьных олимпиад и обладатель красного пояса по айкидо — превратился в беспомощное существо…
В феврале 2016 года нейрохирурги провели мальчику вторую операцию. Пересадили на место фрагмент черепа и убрали из мозга осколок кости, который вдавил туда металлический штырь. Через две недели после выписки мать с сыном поехали на реабилитацию в Германию. Лечение оплатил спортивный магазин, где произошел несчастный случай.
Постепенно Камаль начал восстанавливаться. Все пришлось осваивать заново: держать голову, сидеть, ходить, чистить зубы, самостоятельно есть. Мальчик учился произносить слова по слогам и писать буквы.
Камаля перевели на домашнее обучение. И он терпеливо осваивал таблицу умножения, пытался решать примеры, которые еще недавно щелкал как орехи.
Прошлым летом мама стала замечать, что у сына на голове появилась мягкая ямка. Врачи детской больницы установили, что костная пластина, которую трансплантировали Камалю, начала рассасываться.
— Это очень опасно, — делится своей болью мама. — Мы гуляем с сыном только за руку. Ему нельзя ни прыгать, ни бегать. Мне страшно подумать, что будет, если он упадет.
Камаль быстро устает, его мучают головные боли. До него очень медленно доходит любая информация, поэтому приходится все громко повторять несколько раз. Родителям казалось, что мальчик потерял слух, но врач-сурдолог сказал, что Камаль слышит, но пока плохо воспринимает смысл слов. Труднее всего идет восстановление речи. Мальчик говорит невнятно, но мама его понимает. Иногда он смеется, но его смех больше похож на плач.
Тем не менее специалисты отмечают положительную динамику. Каждый день Камаль делает маленький шаг вперед. Но сейчас жизнь мальчика, жестоко пострадавшего в результате чужой халатности, снова в опасности. Только срочная операция поможет ему стать прежним.
Заведующий нейрохирургическим отделением Детской республиканской клинической больницы Владимир Иванов (Казань):
— После тяжелой черепно-мозговой травмы Камалю была проведена декомпрессионная операция — удалена часть черепа для того, чтобы дать мозгу резервное пространство. На втором этапе хирургического лечения, после стабилизации состояния, мальчику трансплантировали удаленную часть его черепной кости. Но к сожалению, установленная кость рассасывается, образуя обширный дефект черепа. Камалю необходима пластика костей черепа с помощью изготовленного на 3D-принтере импланта, сделанного по форме недостающего костного фрагмента.
Стоимость импланта 1 007 640 рублей.
Русфонд (Российский фонд помощи) — создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте Rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», «Московский комсомолец», в интернет-газете «Лента.ру», в эфире Первого канала, в социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 174 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.
За 20 лет частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 9,865 миллиардов рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 18 тысячам детей. В 2017 году (на 22 июня) собрано 794 517 950 рублей, помощь получили 1082 ребенка, протипировано 4511 потенциальных доноров костного мозга для Национального регистра. Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, детдомам, школам-интернатам и больницам России.
Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.
Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».
Дополнительную информацию о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда можно найти, перейдя по соответствующим ссылкам.