Перед США стоит сложнейшая задача по превращению глобальной ПРО из грандиозного инженерного эксперимента в эффективное средство защиты хотя бы от ограниченного ракетного нападения. В прошлом материале «Лента.ру» рассмотрела современные компоненты ПРО, теперь попробует разобраться, что должно появиться в ближайшем будущем.
В неспециализированных СМИ американская ПРО обычно упоминается в связи с очередными испытаниями — иногда удачными, такими как первый перехват 31 мая противоракетой GBI (Ground-Based Interceptor), основным средством обороны североамериканского континента, имитатора МБР, иногда неудачными, как попытка 21 июня перехвата имитатора ракеты средней дальности корабельной противоракетой SM-3 Block IIA. Большинство давно развернутых систем даже на испытаниях пока не подтвердило способность противодействовать угрозам, от которых они должны спасать: так, GBI только в этом году впервые испытывалась против имитатора МБР (причем с дальностью всего около 5800 километров и без большого количества ложных целей), а THAAD, которая призвана надежно защищать Южную Корею или Гуам от северокорейских ракет, еще предстоит быть испытанной против целей, имитирующих сложные баллистические ракеты средней дальности с отделяемой боевой частью.
При этом даже если допустить полное соответствие развернутых средств запланированным характеристикам, они имеют серьезно ограниченные возможности. Потратив за последние 30 лет на создание национальной системы ПРО около 235 миллиардов долларов, США получили систему, которая в лучшем случае способна отразить атаку нескольких простейших МБР. Это неудивительно, так как на текущем этапе планируется к концу 2017 года развернуть всего 44 противоракеты GBI. Для сравнения: планы времен администрации президента Билла Клинтона предполагали, что для надежной защиты от 20 моноблочных (но оснащенных ложными целями) МБР потребуется не менее 250 таких противоракет.
Во многом текущие трудности вызваны принципиальным отказом американцев в текущей ПРО от наиболее простого способа поражения боевых блоков МБР в космосе — ядерного взрыва большой мощности либо с повышенным нейтронным излучением. Вместо этого был взят курс на принцип поражения боевых блоков прямым попаданием, так называемый hit-to-kill. С одной стороны, он обеспечивает при попадании надежное и «экологически чистое» уничтожение боеголовки при столкновении на скорости в несколько километров в секунду, с другой — чрезвычайно сложный по реализации. С инженерной точки зрения, впечатляющим достижением является уже то, что этого удается достигать хотя бы на упрощенных испытаниях.
Однако американское руководство все же ставило задачу не построить памятник человеческому гению, которому под силу запустить с разных континентов два небольших предмета и столкнуть их в космосе, а средство обороны, достаточно надежное, чтобы его можно было использовать в военном планировании и политике. Для этого требуются кардинальная модернизация имеющихся средств и создание новых.
Хотя целью США всегда было в первую очередь построение надежной ПРО североамериканского континента, последние десятилетия фокус реальных усилий сместился на региональные системы ПРО, предназначенные прежде всего для защиты от ракет малой и средней дальности. Начиная с 2006 финансового года и в обозримом будущем траты на региональные системы (Patriot, THAAD, Aegis BMD) значительно превышают затраты на континентальную систему GMD вместе с средствами предупреждения о ракетном нападении (СПРН) наземного и космического базирования. Это объясняется целым рядом факторов: более высокой актуальностью противодействия уже имеющимся угрозам от «стран-изгоев», меньшими техническими рисками и возможностью использовать региональные системы как узлы СПРН, а в некоторых случаях в перспективе и как средства перехвата МБР.
Армейские комплексы Patriot PAC-3 и THAAD развиваются по пути как повышения вероятности перехвата за счет обновления ПО и сенсоров, так и по пути увеличения дальности за счет новых ракет. Так, в августе 2016 года достигла начальной оперативной готовности и закупается Армией США для комплексов Patriot новая ракета PAC-3 MSE с более мощной ракетой, обеспечивающей дальность перехвата порядка 30 километров, против 15-20 у оригинальных PAC-3. Расплатой являются увеличенные габариты — вместо 16 ракет одна пусковая установка вмещает 12. Компания Lockheed Martin предлагает создать на базе комплекса THAAD максимально унифицированный комплекс с новой двухступенчатой ракетой (вместо одноступенчатой у оригинала) THAAD-ER. Боекомплект одной пусковой снижается с восьми ракет до пяти, об увеличении дальности нет конкретной информации, но рекламируется повышенная эффективность против маневрирующих целей, к которым можно отнести, например, «Искандер». Конкретного решения по созданию THAAD-ER заказчиком еще не принято, но подобная эволюция комплекса весьма вероятна.
Бурно развиваются комплексы семейства Aegis как корабельного, так и сухопутного базирования. Вслед за размещением сухопутных комплексов в Румынии и Польше, практически решенным можно считать постройку их в Японии. Токио посчитал более экономически выгодным размещение для прикрытия территории страны двух комплексов Aegis Ashore вместо шести батарей THAAD. Как и другие аналогичные комплексы в мире, они будут использоваться и как узлы американской ПРО.
Ведется разработка эсминцев Arleigh Burke новой модификации Flight III — не будет большим преувеличением назвать их первыми кораблями, основной задачей которого изначально рассматривается ПРО. Главным отличием новой серии от предшественников станет установка значительно, «в 30 раз», более мощного радара AN/SPY-6 AMDR. Ранее планировалось вступление в строй первого корабля к 2023 году, однако технические затруднения уже вызвали задержку начала строительства не менее чем на год. Рассматриваются и другие варианты кораблей ПРО, в частности на базе десантных кораблей типа San Antonio.
США возлагают большие надежды на морские носители противоракет как мобильное средство, обеспечивающее быстрое формирование позиционных районов ПРО. Текущие модификации ракет SM-3 Block IA/IB обеспечивают возможность перехвата баллистических ракет малой и наиболее простых средней дальности. Проходит испытания и готовится к развертыванию со следующего года новая ракета SM-3 Block IIA с лучшими динамическими характеристиками. Вопрос возможности использования ее для перехвата МБР, в случае оптимального размещения носителя, активно обсуждается в том числе и российскими, и китайскими военными, однако американской стороной она позиционируется как средство перехвата максимум ракет так называемой промежуточной дальности (до 5500 километров). От планов разработки еще более мощных противоракет, SM-3 Block IIB, на данный момент отказались, но нельзя исключать их возобновления.
В целом в области региональной ПРО США стремятся в ближайшем будущем обеспечить себе возможность создания, в случае локального конфликта, с помощью мобильных комплексов сухопутного и морского базирования противоракетного «зонтика», который нейтрализует сдерживающий ракетный потенциал страны-противника из третьего мира. При этом региональные узлы ПРО должны выступать и в качестве средств обнаружения и целеуказания для континентальной ПРО.
Расположенные на североамериканском континенте и предназначенные для его защиты тяжелые ракеты GBI с космическими ударными перехватчиками EKV (Exoatmospheric Kill Vehicle) — основа национальной ПРО — остаются наиболее проблемным компонентом всей системы. Только 10 из 18 попыток перехвата во время заведомо упрощенных испытаний были успешны, причем в ходе последних (успешных) испытаний цель имитировала МБР. Из планируемых к концу года развернутых 44 GBI 36 оснащаются перехватчиками EKV модификаций CE-I и CE-II, не показавшими убедительной эффективности в ходе испытаний, причем вторые, судя по всему, имеют неустранимые дефекты, резко снижающие надежность. Это вызвало внеплановую «работу над ошибками» в виде модификации CE-II Block-I, успешно испытанной в мае этого года, но поголовная замена на них старых EKV не планируется. Заменять заведомо спорно боеспособные перехватчики планируется только в начале следующего десятилетия на полностью новую модель RKV (Redesigned Kill Vehicle).
Обновления требует и выводящая перехватчик на цель ракета GBI. Текущие модификации C1 и C2 имеют принципиальные недостатки, в частности отделение перехватчика возможно только после того, как третья ступень твердотопливной ракеты полностью завершит работу, что ограничивает минимальную дальность перехвата. Вследствие этого противоракеты надо выпускать по целям всегда с запасом — в случае неудачи перехвата повторный пуск совершить будет просто невозможно.
Придать возможность отделять перехватчик без запуска третьей ступени только планируется опять же в первой половине следующего десятилетия на новой модификации C3.
Таким образом, только в следующем десятилетии можно говорить о развертывании даже не более эффективных, а хотя бы надежных (если RKV и C3 будут проходить испытания успешно!) средств перехвата простейших МБР. При этом сам принцип размена одной противоракеты на одну цель — еще и с запасом и считая наиболее убедительные из ложных, крайне ограничивает масштабы удара, который можно хотя бы в теории отразить.
Разумеется, в США есть понимание этого. В Конгресс уже внесен законопроект о наращивании количества GBI и после развертывания 44 в этом году. Вместимость базы Форт Грили на Аляске достигает, в случае достройки всех пяти запланированных «ракетных полей», 100 перехватчиков (еще четыре ракеты расположены на калифорнийской базе Ванденберг). Давно обсуждается вопрос начала строительства третьей континентальной базы противоракет, теперь на северо-востоке США.
Работают и над качественным, а не количественным наращиванием сил. На стадии проектирования находится программа MOKV (Multi-Object Kill Vehicle) — по аналогии с МБР с разделяющимися головными частями планируется создать противоракету, которая выводила бы на цель сразу несколько космических перехватчиков. Однако развертывание этой системы в лучшем случае реально в конце 2020-х годов. Стараются подходить и более креативно. Так, анонсированы планы создать к середине следующего десятилетия вооруженный лазером высотный БПЛА, способный поражать МБР на этапе разгона. Несмотря на всю заманчивость этой идеи, она не подходит в случае размещения МБР в глубине территории противника.
Как реагировать на развитие американской ПРО России да и другим заинтересованным странам? Продолжать спокойное развитие средств доставки с тем, чтобы они продолжали быть эффективным средством сдерживания. Созданные зачастую еще во времена позднего СССР отечественные МБР способны практически игнорировать имеющиеся сегодня средства ПРО — так, одна тяжелая МБР Р-36М2 несет, по открытым данным, кроме 10 боевых блоков, еще более 100 ложных целей, средства постановки активных и пассивных радиопомех и способна банально перегрузить GMD количеством целей. Для сохранения такого же отношения и к перспективным средствам перехвата ведется работа на опережение, о которой можно судить только по отрывочным утечкам, говорящим о широком спектре мер — от маневрирующей в высоких слоях атмосферы боевых блоков МБР до такой креативной экзотики, как межконтинентальные торпеды.