В среду, 5 июля, на московской Арене ЦСКА в рамках фестиваля Park Live выступит американо-армянская метал-группа System Of A Down. Ее фронтмен Серж Танкян приехал в Россию не только ради концерта — он направился на «Мосфильм», где идет работа над историческим фэнтези-боевиком «Легенда о Коловрате». Серж — автор музыки к этой картине. «Лента.ру» встретилась с Танкяном, чтобы расспросить его о работе над российским фильмом. О System Of A Down он предпочитает не говорить.
«Лента.ру»: В ваших предыдущих работах для кино — музыке к фильмам «1915» и «Последний житель» — вы использовали армянскую мелодику. И вот лента о русской истории, битве рязанцев с Батыем. Похоже, вам пришлось обратиться к русским музыкальным традициям, работая над «Коловратом»?
Танкян: У нас с продюсером картины Джаником Файзиевым была большая беседа о том, сколько этнических мотивов должно быть в этой моей работе. Он прежде всего хотел такой эпический оркестровый саундтрек, потому что это все-таки экшен. Я согласился, что это было бы круто. Элементы рока привнести было бы тоже неплохо, потому что в жестких сценах это самое то.
Но я также попытался почувствовать особенности русской народной традиции. Я слушал русскую народную музыку и раньше — не так много, но все же. А тут я начал изучать, искал в сети, на YouTube, стараясь найти старинные песни. Не для того, чтобы скопировать что-то, а для того, чтобы понять общий эмоциональный пейзаж, гармонии, переходы. Когда я сочинял, я держал в уме русскую историю. И каким-то образом эти вещи пришли ко мне: хор, народные инструменты. Но мой саундтрек сделан по-современному, не в ультратрадиционном ключе.
Слушали ли вы русских композиторов, таких как Римский-Корсаков, Чайковский, Свиридов?
Конечно, я слушал Шостаковича и многих других. Но я на это особо не полагался. Когда я начинаю работу с оркестром, я все делаю по-своему. Я двигался скорее от народных песен. Я очень хотел сделать кавер-версию песни Высоцкого для финальных титров, но что-то как-то не вышло. Он один из моих любимых артистов… он русский король-бард, понимаете? Но, на мой взгляд, что-то не клеилось, хотя я большой его фанат. В общем, благодаря этому фильму я начал слушать много русской музыки, а также монгольской и даже китайской. Мне нужно было как-то проникнуть в это ментальное пространство. Поэтому-то мне так нравится работать над музыкой к фильму. Каждая картина — возможность заглянуть в историю, а также изменить свою музыкальную динамику, найти что-то новое. Это позволяет мне расти как композитору.
А как вы вообще пришли к музыке для кино? У вас и так довольно многообразная жизнь: вы и симфонии пишете, и джаз играете, не говоря уже о System Of A Down.
Желание заниматься саундтреками одолевало долгие годы. У меня ушло много времени на то, чтобы стать достаточно опытным для этого дела. Это совершенно другой мир, нежели тот, что был в группе, где мы писали альбомы, ездили в тур и так далее. Тут ты должен до определенной степени погрузиться в мир классики. В 2009 году, когда я сделал симфонию Elect The Dead, и это была моя первая возможность переложить мои песни для оркестра. С тех пор я написал симфонию Orca, поездил по миру, сыграл две тысячи шоу с оркестром. И это постепенно настроило меня на кинематографический лад.
Последние семь-восемь лет мне хочется заниматься именно кино. Первый мой опыт, как вы упомянули, был «1915», затем — «Последний житель», а потом непосредственно перед тем, как приступить к «Яростному» (так в западном прокате будет называться «Легенда о Коловрате» — прим. «Ленты.ру»), я написал музыку к ленте «Намерение разрушать». Это очень мощная документальная картина Джо Берлингера об отрицании геноцида армян. Ее премьера прошла в апреле на фестивале Трайбека.
За последние семь месяцев я работал над двумя фильмами и хочу, чтобы работы было гораздо больше. Я чувствую, что сейчас это мое главное направление как артиста. Это дает мне новые территории для исследования, новый материал для изучения, новую музыку.
Записывая темы для этого фильма, я работал с исполнителями на народных инструментах, мастерами горлового пения из Тувы, с живым оркестром, да и сам сыграл на множестве инструментов. Это куча всего: взаимодействие с людьми, игра, репетиции, сведение, монтаж. Я столько всего выучил нового!
Что труднее — работать с таким огромным составом музыкантов или быть в рок-группе из четырех человек? С одной стороны, оркестр большой, но он играет то, что ему скажешь, а в System Of A Down небось приходится много спорить — у каждого свое мнение, каждый сам себе звезда?
Это совершенно различные стихии. В первом случае, как вы сказали, люди просто исполняют то, что ты написал, они реализуют то, что ты хочешь сказать как композитор. А второе — это сотрудничество. Это разные истории, и нельзя сказать, что одно дается труднее, а другое легче.
Как вы сами говорите, с 2009 года вас все больше и больше влечет к оркестровой форме. Знаете, некоторые люди недоумевают, зачем вам все эти оркестры и десятки инструментов, когда есть гитара, бас, ударные и электроника с ее почти безграничными возможностями.
Ну, если артисту нужно делать одно и то же в сотый раз на тех же инструментах, искусство было бы скукотищей.
Что вам наиболее важно в киномузыке?
Главное — то, что требует фильм. То, чего хочу именно я, в данном случае неважно. То есть важно, но до некоторой степени — твоя оригинальность ценна в той степени, в которой она идет на пользу фильму.
Мне нравится разнообразие этого занятия. Вот, например, предыдущий фильм — «Намерение разрушать» — он совершенно отличался от того, что я делаю сейчас. Там было множество современных технологий и живые инструменты: уд, дудук. То есть это была очень современная музыка и при этом с сильной традиционной армянской темой. «Легенда о Коловрате» — это эпическая оркестровка. А «Последний житель» — это такой скупой, минималистичный эмбиент плюс этника.
Лучшим для меня было бы иметь возможность переключаться с такого мощного звукоряда на камерное звучание — фортепиано и квартет, затем электроника, джаз, рок и так далее.
Для меня идеально быть разнообразным. То же самое с альбомами, которые я записываю: тут и тяжелый звук, и джаз, и фьюжн и прочее. По сути, я просто продолжаю делать то, что и так делал бы, — просто теперь делаю это для фильмов.
Вы политически активный человек. Ваша семья в свое время переселилась из Ливана в США. Думаю, проблема мигрантов — одна из самых актуальных мировых проблем — вам близка?
Это сложная тема. Прежде всего мы всегда должны искать корень, причину, побуждающую людей мигрировать. Война, игры милитаристов или что-то другое. Конечно, каков бы ни был ответ, мы вынуждены иметь дело с миграцией. Мы видели смертельные последствия того, что в страны попадают люди, которых недостаточно хорошо проверили. Но моя история как иммигранта (я живу в Штатах с 1975 года) — пример того, что иммигранты могут быть полезны стране, в которую они переселяются.
В целом я считаю миграцию хорошим явлением, а что касается частностей, то государство должно проверять и оценивать тех, кто въезжает. Нет ничего плохого в подобной оценке. Страна только выиграет, принимая людей, которые хотят жить в открытом обществе, которые хотят хорошее будущее для своих детей. Они принесут этой стране хорошие плоды. Но нужно набраться терпения, чтобы увидеть эти плоды — они не вырастут за одну ночь. И среди них всегда будут гнилые. В Европе говорят, что мигранты совершают преступления. Но коренные жители тоже совершают их. В Штатах, где не так много беженцев, большинство преступлений совершают коренные жители — как правило, тупые владельцы оружия. Это преступления на почве ненависти, расизма, страха или ментальной нестабильности.
Проблема с мигрантами сложная, но на нее надо смотреть здраво и не позволять себе впадать в радикализм. Потому что это как раз и является целью всех радикальных организаций — радикализировать открытое общество. И если проблема мигрантов подталкивает тебя к такому состоянию, значит, они добились своего.